Индра Незатейкина - Не больно, не страшно

Стас сплюнул, пристально посмотрел на Корда, спросил:

— Что у вас за отряд такой? Все вы, что ли, в этом «Вымпеле» «черные»?

— Были бы все — с ними бы и пошел, — зло ответил Корд. — В кои-то веки честную работу предлагают, на благо Родины, можно сказать, и платят хорошо. А он морду воротит.

— На благо Родины?.. Ты действительно в это веришь?

Корд отвел глаза. В его ауре читалось замешательство. Ему очень хотелось верить, и одновременно он понимал, что это неправда. Стасу было проще — он иллюзий на этот счет не питал.

— Нет, — наконец признался Корд. — Все равно, поехали. Тебе деньги не нужны?

— Нужны, — со вздохом признал Стас.

Он отошел, сел на лавочку, закурил. Корд стоял, прислонившись плечом к стене и сунув руки в карманы, внимательно смотрел на Стаса, ожидая окончательного ответа. Если Стас сейчас скажет «нет» — он ведь тоже один не пойдет, и инцидент будет исчерпан. Аура у него ничего, вполне, белого много, зеленого… С таким в разведку Стас, пожалуй, пошел бы… У Руса, впрочем, тоже была хорошая аура.

— Ладно, — наконец сказал Стас, щелчком отбросив окурок в темноту. — Взялись.

— Значит — идем? — уточнил Корд.

— Идем. За Мгой, говоришь? Тогда давай в шесть утра на Московском.

— Нет, там сейчас турникеты, ты, наверное, не знаешь. Лучше с Обухова.

— Как скажешь.

— Рассчитываем, что едем на два выходных, а если пусто будет — завтра вернемся, ничего же не теряем. Прибор у меня есть.

Стас усмехнулся — металлоискатель, «прибор» на жаргоне «черных следопытов», понадобится разве что для спокойствия Корда — Иные и так ясно видят сквозь землю старое оружие и захоронения.

— Ладно, я тогда палатку беру, — сказал он. — Что еще?

— Консервы с меня, воду тащишь ты. Остальное из снаряги — как обычно, сам решай, щуп там, саперка, совки-ножи, ложки-кружки, спальник, всякая фигня…

— Понял.

— Все, вроде. Тогда завра в шесть в Обухово, у выхода из метро. Смотри не опаздывай.

— Обижаешь, — вяло ответил Стас. — Электричка там хоть есть в это время?

— Шесть ноль семь.

— А ты, я смотрю, основательно подготовился… — неопределенно протянул Стас.

— Ну, до завтра, — Корд коротко пожал ему руку и скрылся за углом раньше, чем Стас успел ответить.

— Дела, ё-моё, — пробормотал Стас, пытаясь вытрясти из пачки очередную сигарету, но там уже ничего не осталось. — Тьфу, блин, — он смял и отшвырнул пустую коробку.

— Ты где болтаешься целыми днями?! — набросилась на него мама, когда Стас поднялся в квартиру. — Ты работу собираешься искать?! Не пора ли уже начать думать о чем-нибудь?

— Все нормально, — вяло попытался отбрыкаться Стас.

— Ну что с тобой за наказание? Да когда ж это все кончится?

Пока он разувался, мама вылила на него поток брани, перемежающейся ценной информацией вроде того, что к Стасу уже два раза заходил соседский Мишка и хотел переписать какую-то компьютерную программу.

Не особенно вслушиваясь, Стас задумчиво посмотрел в сторону антресоли, где обычно хранилась палатка. Сходил в кладовку, вытащил на свет божий рюкзак, резиновые сапоги, старую камуфляжную куртку, спальный мешок. Саперная лопатка куда-то задевалась. Щупа тоже не было.

Мама стояла поодаль и ошарашено наблюдала за его сборами.

— Ты это куда? — наконец спросила она.

— В поход, — буркнул Стас. — На выходные. За Мгу.

Саперка обнаружилась в ящике с маминым садовым инвентарем.

— Копать? — упавшим голосом спросила мама.

— Нет, блин, за грибами.

— Стас…

— Все, я не хочу обсуждать эту тему. Я так решил.

Мама готова была снова обрушить на Стаса лавину своего негодования, но тут в дверь позвонили.

— Открой, это сосед к тебе, — в бессилии обронила мама.

Стас и сам видел сквозь Сумрак Мишину ауру. Парень успокоился и хочет дистрибутив Линукса. Он открыл дверь.

— Привет, Стас, — сказал Миша, старательно вытирая ноги о коврик.

— Привет, проходи, — Стас отступил в кухню.

— Я хотел… Можно мне попросить у тебя какой-нибудь загрузочный диск с Линуксом? У тебя ведь осталось что-нибудь?

— Щас найдем, — пообещал Стас. — Пошли посмотрим.

Они прошли в комнату, и Стас, порывшись в ящике стола, где с незапамятных времен пылилась всякая компьютерная атрибутика, выудил один из дисков.

— Во, «слака» девятая. Пойдет?

— Не знаю… А ты как думаешь?

— Что у вас тут сейчас, представления не имею, тебе лучше знать. Одиннадцатая, двенадцатая? Но для твоей машинки и этого за глаза и за уши.

— Ну, тогда хорошо, спасибо. Я в воскресенье занесу, ладно?

— Да забирай насовсем. Тем более, меня в воскресенье не будет.

— А ты куда? — Миша покосился на груду вытащенного из кладовки походного барахла.

— В поход с товарищем.

— Здорово! А куда?

— На Мгу, на пару дней.

— Ого! Не на байдарках?

— Да ну, какие байдарки. На своих двоих.

— Все равно классно! А возьмите меня с собой!

— С какой это стати?

— Ну просто — возьмите, а?

— Тебя родители не отпустят.

— Отпустят, еще как отпустят!

— Миша, все. Разговор окончен, никуда я тебя не возьму.

— Ну пожалуйста, Стас!

— Нет. Все, иди, мне завтра вставать в пять, а еще надо вещи собрать, ты мне мешаешь.

— Ну и ладно, не хочешь — как хочешь. Пока, — Миша шмыгнул носом и скрылся за дверью.

Обиделся и расстроился, по ауре видно. Ничего, как-нибудь, хочется — перехочется. Тащить его с собой немыслимо, «это тебе не пикник с девочками».

Стас кое-как запихал в рюкзак минимальный туристский набор и пошел спать. Думать, зачем он согласился идти, если его трясет от одной мысли об этом, он не мог. Некоторое время Стас слышал, точнее, чувствовал, как в соседней комнате всхлипывает мама, потом его словно отрубило, а в пять разбудил писк будильника.

Стас продрал глаза и первое, что почувствовал, это то, что ему очень плохо. Но вставать все равно было надо. Он с трудом вспомнил, какого хрена он поставил будильник на такую рань, куда он вообще сегодня собрался, посмотрел в окно на серое предутреннее небо и решил, что проще повеситься сразу. «Ночь короче дня, день убьет меня, мир иллюзий в нем сгорает…»

Тем не менее, он кое-как почистил зубы, скатал и запихнул в диван постель, оделся. Бриться не стал — чем хуже, тем лучше. Авось, менты лишний раз связываться побрезгуют.

Мама за стенкой проснулась из-за его возни, но лежала, не подавая вида и, кажется, тихо плакала. Наверное, орать на Стаса она уже считала бессмысленным. За это Стас был ей очень благодарен — ему тоже надоело на это как-то реагировать.

Жутко хотелось уколоться — неужели снова ломка, так быстро? Ладно, фигня, не получится, поэтому забыли. Завтракать он не стал — не до этого, да и не хотелось. Он закинул за плечо объемистый рюкзак и вышел из квартиры.