Антон Текшин - Волшебство не вызывает привыкания

– Ты нашёл Пашку? – сквозь стиснутые зубы спросил у меня Анвар, когда мы нашли брошенную шашку.

– Да, он ранен, но вроде выкарабкается, – не стал утаивать я. – Тот урод не стал его добивать.

– Хорошо… Он ещё молодой… Ему жить и жить…

Глаза раненого разведчика периодически закатывались, но каждый раз он довольно скоро приходил в сознание. Мы подобрали его шашку и раздумывали, куда бы направиться дальше, когда он с заметным усилием прохрипел:

– Последняя просьба... На кладбище…

– Похороним, не волнуйся, – раздражённо вздохнула Ольга.

Мужчина снова поплыл, обмякнув всем телом.

– Нет, он на туда пойти хочет, – догадался я. – Понесли.

– Эх, и чего я тебя не прибила сразу…

Напряжённо пыхтя, мы пересекли лагерь по диагонали и вышли к заветной полянке, утыканной крестами. Неподалёку как раз догорал один из костров, так что света вполне хватало даже здесь.

Анвар всё чаще проваливался в забытьё, но оказавшись у могил он преобразился, одним махом освободившись из наших объятий. Ольга хотела уже атаковать его, но я вовремя её остановил. Покачиваясь, разведчик нетвёрдым шагом подошёл к одному из холмиков, упав рядом с ним на колени.

Я знал, что именно было выжжено на том самом кресте, но предпочёл тогда отложить разговор до лучших времён. Которые вряд ли уже когда настанут.

Хотя, и без всяких вопросов было ясно, что здесь похоронен один из юных защитников Илютино, чья жизнь оборвалась слишком рано

"Гузель Хазарова."

"21.09.2000 – 17.06.2019 г."

Глазастая Ольга прочла надпись, покачала головой и резко зашагала прочь, оставив нас одних. Какая бы она ни была колючая снаружи, внутри она оставалась обычной девушкой, у которой наверняка были свои близкие и родные. В том, прежнем мире.

– Вот и свиделись, доча… – тихо прошептал Анвар, поглаживая ещё не успевшую слежаться землю. – Прости, что не заглядывал…

Он ещё что-то говорил, уже гораздо тише, но я деликатно отошёл в сторонку, устроившись на том самом месте, где не так давно вытачивал кол. Надо будет его, кстати, отыскать и в порядок привести. Пусть и неказистое с виду оружие, а троих кровососов помогло упокоить, хоть зарубки на нём теперь делай.

Не подвели литературные изыскания – осину вампиры отчего-то не переваливали…

– Тимофей! – он впервые, на моей памяти, назвал меня по имени.

– Что?

– Я сейчас упаду, – предупредил заразившийся разведчик. –А встать уже не должен, хорошо? Сделай это для меня, пожалуйста.

– Ладно, – я со вздохом взял его шашку на изготовку.

Других кандидатов всё равно поблизости не было.

– Позаботься о людях… У нас не получилось…

Его голова понемногу склонилась на грудь, а тело начало заваливаться. Я примерился и взмахнул острейшим клинком. Пусть мне и не хватало опыта, древнее оружие всё сделало за меня.

Обращённый в упыря 0 уровня повержен!

Получено 5 ЕО.

Теперь нужно было возвращаться в лагерь за лопатой, хотя от усталости хотелось лечь прямо на сырую землю и свернуться в клубочек. Но ничего – на том свете отдохну, если что.

Одно я знал точно – с собой семейную реликвию брать не буду, а оставлю прямо здесь, под общим крестом. Пусть все видят, что здесь нашли покой настоящие воины.

Естественно, выехать с рассветом мы не успели.

Пока занимались раненными, пока собирались в дорогу, незаметно наступило утро, а работам не было видно ни конца, ни края. Супруги Ерёменко, оказавшись в родной стихии, скрупулёзно обследовали каждый квадратный сантиметр лагеря, складируя всё, что казалось им мало-мальски ценным в кузов помятой «Газели». Пусть беженцы и не могли похвастаться большими запасами, полезных вещей у них всё же хватало. Кое-какое оружие, инструменты, одежда, всякая бытовая мелочёвка и, конечно же, бензин.

Всё по заветам Безумного Макса.

Во время обороны пострадала большая часть автомобилей, но во многих из них оставался небольшой запас – «на чёрный день». Несколько семей так и вовсе попытались покинуть зону боевых действий на личном транспорте, и некоторым это даже удалось. По крайней мере, их останки у нас так и не вышло найти, но в любом случае эти пропавшие без вести в расчёт уже не принимались.

За прошедшую ночь население лагеря сократилось до тридцати двух человек, не считая нас. Из них мужчин оказалось всего трое – тот самый мужик со сломанной рукой, полуживой Павел Гусев и некий Пётр Кулагин. Он являлся главой небольшого, но дружного семейства и благополучно заперся в собственном внедорожнике, отстреливая слишком наглых мертвяков через окна. Конечно, рано или поздно его всё равно выковыряли бы оттуда, но орущая похабные песни «Газель» очень вовремя отвлекла большую часть любителей человечины на себя. А на остальных нашлось по пуле в голову.

Именно ему сталкеры поручили охрану выживших, пока мы обшаривали округу. Со своей задачей он справился на отлично, без всяких душевных метаний шлёпнув топором свежего мертвяка, прежде являвшегося его соседом.

Как объяснила словоохотливая Ольга, в зомби обращаются примерно тридцать процентов погибших неинициированных, при условии относительной сохранности их тела. Понятное дело, что с оторванной головой или в желудке голодного монстра особо не восстанешь. Голых скелетов, двигающихся без участия мышечной массы, пока тоже замечено не было.

Поэтому я вполне мог столкнуться с первым своим мертвяком ещё в стенах центра Кирсанского, когда насмерть затыкал кактусом медбрата. Но тот день не зря был самым удачным в моей жизни – пронесло.

Определить выпнутого обратно с того света довольно легко – если тело не рассыпается в течение трёх-пяти минут, то оно обязательно попытается откусить тебе что-нибудь из ненужного. Мертвецами руководит лишь дикий голод, который они никак не могут утолить. Всё остальное для них не важно.

Но животный белок мертвецам нужен далеко не для галочки – процессы, протекающие в их организмах, говорят о том, что они потихоньку регенерируют. Вплоть до отрастания потерянных конечностей. Правда, пока что все попытки окончательно «воскресить» человека стабильно оканчивались неудачей. Мертвяк, пусть и целый, всё равно остаётся бездушной оболочкой, на радость теологам.

Просветив население, дабы у них не возникало ложных надежд, сталкеры продолжили рыскать по лагерю.

Вдвоём они не справились бы с мародёркой и до вечера, так что пришлось помогать им в этом нелёгком деле. Мне в напарники была сосватана Эльга Куклинскас, которая к всеобщему удивлению, включая её саму, достигла первого уровня. Олег строго-настрого запретил ей прикасаться к характеристикам до прибытия в их вотчину, как и мне самому. Но я и так не пылал энтузиазмом – слишком уж были свежи воспоминания мучений, через которые пришлось пройти к заветной единичке.