Мария Демидова - Катализатор

Повод хмуриться у молодого человека был один, но зато очень значительный: из-за явившегося позже обговоренного времени аспиранта он опаздывал на встречу с учёным, преодолевшим три тысячи километров, чтобы познакомиться с работой одного из самых сильных вузов страны и прочитать здесь несколько лекций. И, конечно, дело не стоило бы спешки, если бы учёный не был, помимо прочего, главным оружейником знаменитого Зимогорского музея. Пропустить эту встречу обладатель крупнейшей в Лейске (пусть и неофициальной) коллекции оружия никак не мог.

Впрочем, несмотря на опоздание, он ничего не потерял. Визит профессора Дарена Тига был обставлен так помпезно и торжественно, что к моменту прибытия самого молодого сотрудника военноисторической кафедры глава факультета ещё только закончил официальную речь и наконец позволил собравшимся приступить к личному знакомству и обмену рукопожатиями. Зимогорский профессор был, мягко говоря, немолод и явно не успел хорошенько отдохнуть после дальней дороги, но всё же терпеливо выслушивал приветствия, отвечал на вопросы и вежливо старался не выглядеть слишком уж скучающим.

— Тиг. — Он механически протянул вошедшему руку.

— Скай, — в тон ему представился молодой историк.

Дежурное рукопожатие дополнилось неожиданно заинтересованным взглядом из-под удивлённо искривившихся седых бровей.

— Хм… Скай? — Профессор на секунду задумался. — Скажите, мой мальчик, не имеете ли вы отношения к тому Скаю, что написал «Основы классификации полевого оружия Эпохи Глобальных войн»?

— Я имею удовольствие быть им, — не без гордости улыбнулся Эштон.

Тиг отпустил его руку.

— Недостойно приписывать себе чужие заслуги, молодой человек, — заявил зимогорский оружейник, нахмурившись. — Эта статья вышла шесть лет назад, а вам… от силы лет двадцать пять.

— Двадцать три, — поправил молодой учёный. — Да, всё верно. Я тогда как раз был на втором курсе. Здесь очень хорошая школа, профессор. Вы в этом сами скоро убедитесь.

— А как вам удалось разыскать свидетельства для такого точного описания воздействия артефактов? — всё ещё с некоторым недоверием, но при этом с нарастающим любопытством уточнил Тиг. — Неужели где-то в местных библиотеках есть источники, о которых я до сих пор не знаю?

Бросив быстрый взгляд по сторонам и убедившись, что коллеги не прислушиваются к их разговору, Эштон негромко ответил:

— Мне не удалось найти свидетельств. Пришлось испытывать самому.

Тиг поперхнулся.

— Что, все?! И даже…

— Ну не здесь же, профессор! — почти беззвучно прошипел молодой историк.

Зимогорский оружейник опомнился и с полминуты молчал, глядя на собеседника с непередаваемой смесью ужаса и восторга во взгляде. Наконец спросил решительно:

— А где?

— Когда отдохнёте от всей этой дорожной и приветственной суеты, приезжайте ко мне в гости. Надеюсь, я смогу вас удивить. Как насчёт завтра?

— Мальчик, в моём возрасте «завтра» — слишком ненадёжная величина, — усмехнулся профессор. — И я всё же не такая развалина, чтобы сутками отдыхать после пары дней в поезде. Как насчёт сегодня?

Откровенно говоря, на сегодня у Эштона были другие планы. Они терпеливо ждали его в коридоре напротив кафедры. От долгого стояния в туфлях на шпильке у девушки наверняка уже давно устали ноги, но стульев или скамеек поблизости не оказалось, а представить Патрицию в её коротком узком платье сидящей на подоконнике было совершенно невозможно.

— Привет. Извини, что заставил ждать.

Историк обнял девушку за бёдра, притянул к себе и с наслаждением поцеловал, игнорируя косые взгляды редких студентов.

— Извинения приняты. — Пэт сладко улыбнулась, машинально поправила якобы сбитую Эштоном, но на самом деле всё ещё идеальную причёску и всем телом прильнула к мужчине. — Пойдём к тебе?

Ответом был ещё один долгий поцелуй. Широкая ладонь Эштона уверенно скользнула по стройной спине, замерла на тонкой шее, очертила, словно изучая, изящную линию плеча.

Он помедлил, прежде чем с искренним сожалением признаться:

— Извини, сегодня не получится.

Пэт прижалась щекой к его груди, не глядя в глаза — так проще было сделать вид, что она совсем не расстроилась. Её выдавали только пальцы, ухватившиеся за ярко-алый кулон на груди — она всегда теребила его, когда нервничала. Эштон, конечно, знал правду, но был благодарен за эту покорную готовность принимать его интересы как должное и ставить их выше собственных желаний. В конце концов, возможность пообщаться с самим Дареном Тигом — явление редкое, и, учитывая возраст оружейника, едва ли стоит рассчитывать на второй шанс. А обещанный романтический вечер можно перенести. Да хоть на завтра!

— Я зайду за тобой завтра, хорошо?

Патриция отстранилась и покачала головой.

— Завтра не получится. Я уеду к родителям. Джина приболела, и мама просит помочь.

— Что-то серьёзное?

— Нет, не думаю. Наверняка какой-нибудь сезонный вирус. Мама любит делать из мухи слона. Я вернусь к твоему Дню рождения.

Он провёл рукой по её волосам, всё-таки слегка растрепав причёску.

— Я буду ждать.

Разговор с Дареном Тигом затянулся до поздней ночи (точнее было бы сказать «до раннего утра»), так что в конце концов старый профессор безапелляционно заявил, что в гостиницу не поедет. Эштон и не думал возражать. Несмотря на разницу в возрасте, мужчины быстро нашли общий язык, и полторы недели, которые Тиг провёл в Лейске, для обоих пролетели незаметно. Молодой историк не без гордости демонстрировал свою коллекцию и делился грандиозными планами — Лейский университет действительно давал почти безграничные возможности для исследований, которые прикрыли бы в любом другом крупном вузе. Зимогорский оружейник с не меньшим воодушевлением рассказывал благодарному слушателю о вверенных ему редкостях. Уже в день отъезда, тщательно упаковывая несколько будущих музейных экспонатов, подаренных Эштоном, он как будто невзначай спросил:

— Мальчик мой, что бы вы сказали, если бы я предложил вам сорваться с места и уехать со мной в Зимогорье? Меня того и гляди спишут на пенсию. А может, и сам куда спишусь. С нами, стариками, такое случается. И мне не хотелось бы оставлять музейную коллекцию на произвол судьбы.

Вопрос не был праздным, это Эштон понял сразу. Ему предлагали работу. И шанс был явно из тех, что выпадают раз в жизни. Тем труднее дался ответ:

— Я бы сказал, что безответственно бросать незаконченное дело, даже если другое кажется очень заманчивым. Я всё-таки учёный. Здесь моя площадка для исследований, возможность практических опытов, да и студенты…

Тиг жестом остановил его оправдания.

— Я понял. — Он кивнул и улыбнулся ничуть не обиженно. — Что ж, похоже, Лейскому университету повезло больше, чем Зимогорскому музею.