Софья Подольская - Жизнь навыворот

– А кофе на дорожку можно?

– Максимилиан? – Гаянэ обратилась к парню, щелкающему пультом телевизора.

– Чего? – встрепенулся тот.

– Кофе, говорю, на дорожку можно, – браво ухнул Захар.

– Можно, скажи в баре, я разрешил, – отмахнулся блондин.

– Спасибо, ваше сиятельство!

Захар по-военному развернулся и, чеканя шаг, покинул комнату.

– Позер – фыркнул Максимилиан, отбрасывая пульт.

В два прыжка перелетел за стойку.

– Что пьешь? – кивнул Серафиме.

Она прищурилась, встретившись глазами с Гаянэ, в упор посмотрела на странного бармена и, мысленно плюнув на все с высокой скалы, сказала:

– Односолодовый. Лед отдельно.

– Тридцатилетняя выдержка, норм? – приподнял светлую бровь.

– Ого, – оживилась Серафима. – Давайте две. Аргит, – она развернулась к спутнику, – пить? Кофе?

– Кофе, – бесстрастно произнес Аргит, не сводя с Максимилиана настороженного взгляда.

Хозяин достал тяжелый стакан, щедро плеснул туда из бутылки, которую украшала стилизованная оленья голова, и подвинул к Серафиме вместе с ведерком, полным умирающих ледяных кубиков. В воздухе разлился запах денег. Серафима сделала аккуратный глоток. Зажмурилась чувствуя, как янтарный напиток, возбудив все нужные рецепторы, мягко скользнул в горло.

– Серафима-джан? – раздалось совсем близко.

– Гаянэ Церуновна, – не открывая глаз, сказала Серафима, – будьте человеком, а? Дайте мне спокойно допить, и я отвечу на все ваши вопросы.

Максимилиан надоил из кофемашины чашечку американо, элегантно водрузил вместе с сахарницей перед Аргитом. Тот все еще глядел на хозяина, как эколог на нефтяное пятно. Когда живительная влага в стакане иссякла, и Серафима заставила себя вернуться в вечер очередного трудного дня, мужчины все еще играли в гляделки. Гаянэ, небрежно облокотившись на стойку и закинув одну стройную ногу на другую не менее стройную, наблюдала за этим странным поединком.

– Крутотенюшка.

Хмыкнул Максимилиан, переходя на язык, к которому Серафима уже начала привыкать. Слов она по-прежнему не разбирала, но опознать могла. Брови Аргита дернулись, но взгляда он не отвел.

– Он что тоже специалист по новоанглийскому периоду? – Серафима качнулась в сторону старшего инспектора.

– И по нему в том числе, – Гаянэ улыбнулась в бокал. – Почему мне не позвонила, когда девушку нашла?

– А толку? – Серафима покрутила в пальцах стакан. – Во-первых, вы не скорая, а, во-вторых, вон и так доложили. Найдете этих?

– Зачем искать? Передадим приметы семье, она выдаст нарушителей.

– Да неужели?

В тоне Серафимы прорезался скепсис журналиста, несколько лет отработавшего на криминальных новостях.

– Ужели, – включился в разговор Максимилиан. – Повторить?

Серафима молча пододвинула стакан и покосилась на Аргита. Тот спокойно прихлебывал кофе. Струна напряжения, протянувшаяся между мужчинами, похоже, ослабла и завязалась веселым бантиком.

– Суд устроите? – сейчас она добавила в виски лед.

– Суд – это долго и скучно, – Максимилиан хищно улыбнулся. – Они просто чистосердечно признаются, а потом их накажут.

– Ну, да, быстро и весело. Нас зачем сюда вызвали?

– Уточнить кое-что, – качнула бокалом Гаянэ. – Макс?

– Похоже, один из неудачников попробовал воспользоваться даром убеждения, а второй бросился на Серафиму.

– С даром не получилось? – прищурилась старший инспектор.

– Даже у меня, – отчего-то довольно заявил Максимилиан. – А нападавшего он просто перехватил и отправил полетать. После этого они и дали деру.

Он обратился к Аргиту с короткой фразой, тот кивнул. Серафима крепко сжала стакан.

– У меня вопрос, – подняла на Гаянэ мрачный взгляд.

– Спрашивай, Серафима-джан?

– Как получить эти ваши специальные пули?

Гаянэ с одобрением посмотрела на девушку.

– В понедельник тебе позвонят из девятого отдела. Если пройдешь обучение, получишь, и не только их. А бытовые средства защиты есть в магазине «Тысяча мелочей», адрес на сайте.

– Спасибо, Гаянэ Церуновна.

– Просто Гаянэ, – она протянула бокал.

Серафима легонько прикоснулась к стеклянному бутону своим стаканом.

– Кстати, о магазинах, – вынырнув из-под стойки, Максимилиан положил перед Серафимой пачку купюр, – это на текущие расходы. Одежду ему купить вот прям срочно. Я тебя сейчас наберу, запишешь номер. Днем на звонки отвечает мой ассистент, но она в курсе дела.

– Чеки собирать?

– Чеки? – он поднял глаза от телефона.

– Ну, да, – она пожала плечами, – или вам отчитываться не нужно?

– Собирай, – лукаво улыбнулся Максимилиан, нажимая и сбрасывая вызов. – А, знаешь что. Все собирай, вообще, все. Хочу посмотреть на лицо Инги, когда я ей это принесу.

– Ладно, – понимающе хмыкнула Серафима. – Если вы уже все выяснили, то мы пойдем. С вами, конечно, весело, но у меня тренировка с утра, а потом марш-бросок по магазинам.

– Еще полчасика? – Максимилиан поднял бутылку с оленьей головой.

Половина часа незаметно превратилась в целый и еще три четверти. В конце концов Серафима просто встала, заявила, что ей как человеку обычному давно пора спать, попрощалась, поманила Аргита и пошла к выходу.

Толпа на улице поредела, но еще сохраняла признаки жизни. Топтавшиеся в авангарде исходу двух тел явно обрадовались и три улыбающиеся девицы немедленно скользнули в дверь. Серафима поманила Аргита подальше от людей и освещения. За углом не было ни того, ни другого. Она достала сигарету, покрутила ее в пальцах, а потом резко подняла голову.

– Спасибо, – сказала серьезно и добавила по-английски. – Спасибо. Большое. Ты сегодня спасать мою жизнь.

В темноте его лица было не разглядеть, но голос прозвучал теплым летним ветром.

– Бояться. Не надо. Я буду защищать.

– Почему?

Серафима сжала кулак, чувствуя, как рвется папиросная бумага, а пальцы покрываются табачной трухой. Почти встала на цыпочки, вслушиваясь в странные слова.

– Не понимаю, – грустно улыбнулась, мазнув по глазам тыльной стороной ладони.

– Я скажу Игор. Он скажет по-русски.

– Хорошо.

Она посмотрела на часы. Такси уже должно было подъехать. Серафима отряхнула руки, спрятала их в карманы и направилась к парковке. Аргит, старательно имитируя походку Игоря, шагал рядом. От этого становилось как-то спокойнее.

– Блинская архаика! Будто час пергамент жевал!

Максимилиан нырнул под стойку, достал из холодильника внушительную термокружку, с которой тревожно взирала парочка из «Сумерек», и сделал щедрый глоток.

– И? – Гаянэ закончила набирать сообщение.

– Прогуливался перед сном, споткнулся, упал, очнулся в странном месте. Пытался вернуться домой, не смог.

– Врет?

– Скорее недоговаривает, – Максимилиан в два прыжка переместился на диван.