Галина Гончарова - Дар жизни [litres]

А ведь он не выглядел встрепанным, запыхавшимся или, как я, прибежавшим наспех. Нет, не выглядел. И почему его не было рядом с больным Ренаром? Откуда взялась его супруга? Ренара, не лекаря? Странно это как-то.

А мог лекарь сам дать яд больному?

Мог. Потому и не лечил Ренара – знал, что бесполезно. Потому и оказался рядом – знал, когда подействует.

А как он мог дать этот яд?

Проглотить? Выпить? О-о-ох, Темного крабом! Как же я сразу не поняла? Простейшее, что можно сделать! И яд попадет в кровь очень быстро, и рвоты почти не будет, все верно, и судороги могут случиться.

Я посмотрела на Шаронера.

– Мэт, а где тело Ренара?

– Осталось там, наверное.

– Попросите его принести, а? Очень надо.

– К господину Логану? В дом?

– Да. Мэт, вы понимаете, что Ренара отравили?

– Отравили? Я думал, это…

Мэт зачесал в затылке, видимо, так и не определив, что именно – это? А и верно – что? Сердечный приступ? Солнечный удар? Какая-то травма? Нет, нет и еще раз нет. А вот если лекарка говорит, что это яд, – стоит прислушаться.

Мэт кивнул, подозвал Шими и что-то шепнул ему. Мальчишка послушно отстал.

– Справится?

– Вы его недооцениваете, госпожа Ветана.

– Надеюсь. – Сейчас от расторопности Шими зависела моя жизнь. – А вы у лекаря не бывали?

– Даже и не заходил. А зачем?

– Травки какие взять, обезболивающее или что еще?

– Нет. Вот Нот к нему забегал, есть… было дело.

– А зачем?

– Хандрил он, госпожа Ветана. Вроде здоровый молодой мужик, а калека… И нога болела.

– Нога?

– Призрачные боли. Ноги нет, а больно. Лекарь ему и стал давать какие-то порошки, чтобы ее притупить.

– Ах вот оно что…

– Думаете, это из-за порошков?

Я решительно замотала головой.

– Нет, это не порошки, тут другое. Дайте мне все обдумать, Мэт.

– Нет у нас времени на обдумывание, – мрачно буркнул Шаронер. – Сейчас уже придем.

– Ничего, мне хватит.

Я внутренне собиралась с мыслями. Главное – сейчас не паниковать, не истерить, не ругаться. Если я начну это делать, ко мне прислушиваться уже не станут. И даже мой дар ничем тут не поможет.

Даром таких, как начальник порта, не проймешь, им бы деньги, да власть, да связи. И, скорее всего, у портового лекаря это все есть. А у меня вообще ничего нет, кроме дара и характера. Но это же не повод сдаваться, верно? Э-эх… попала ты, Вета, как карась в кипяток.

Здание из тесаного белого камня неуклонно приближалось.

Господина Логана я видела впервые и рассматривала его без всякого стеснения. Высокий темноволосый мужчина лет шестидесяти сидел за массивным столом из темного дерева и что-то писал. Смотрелись они, кстати, очень органично. Тяжелый стол – и за ним такой же здоровущий господин Логан.

Грубоватое, словно из камня вырезанное лицо с крупными жесткими чертами и бороздами морщин, седые волосы, светло-серые глаза, неожиданно неприятные на лице, продубленном морскими ветрами и туманами, тяжелые руки спокойно лежат на столешнице.

Он ждет. Уже знает?! Серьезно? Поверить не могу.

Но, глядя в серые глаза, я отчетливо понимала, что знает. И более того: настроен против меня. Не враг мне, но и не друг. Так что если понадобится – меня выкинут толпе на растерзание. А не хотелось бы.

С другой стороны, толпа – мой единственный шанс на спасение. Голова работала, как никогда, четко, я понимала, что Логан в порту – закон и порядок, как он скажет, так и будет. Опротестовать его решение я могу только в королевском суде, но туда еще дойди! Лекаря он знает, судить будет в его пользу, то есть…

Вариант только один.

Чтобы суд проходил при всем честном народе.

Вот тогда у Логана не будет выхода. Если он покривит душой, то потеряет и доверие людей, и свое место, а оно для него определенно важно. Но смогу ли я доказать свою невиновность? Это вину доказать легко, а ты попробуй докажи, что тебя подставили?

Только вот другого пути определенно нет. Либо я согласна на самосуд и гибну здесь от рук толпы – гибну, потому что не умею с ней обращаться, – либо защищаю себя в королевском суде. Но удастся ли мне доказать вину настоящего отравителя?

Внизу живота все сжалось, жутко захотелось в туалет. Ничего, потерпишь! Главное – момент не упустить.

– Господин Логан, – заговорил Тимир, – тут такое…

В его изложении все выглядело достаточно просто. Ренар и Шаронер были случайно покалечены. Поскольку лекарь был пьян вдупель, лечила их я. С Шаронером все в порядке, а вот Ренар сегодня умер. И я ему помочь ничем не успела. А лекарь обвинил конкурентку в убийстве.

Господин Логан выслушал и кивнул.

– А вы что скажете, Сайм?

Лекарь развернулся во всю ширь ораторского искусства.

Он-де не пьян вовсе даже был, а отлучился по важному делу. Неотложному. И помощь оказать не успел. Хотел потом осмотреть пострадавших, но наглая девица его не пустила. Это, конечно, из-за денег. А лечить женщины не умеют, нет, не умеют, они вообще только для одного пригодны. А вот если бы он тогда… был бы сейчас Ренар жив. Наверняка это я что-то сделала не так.

Гнать меня, дрянь такую, надо из города.

Господин Логан дослушал и перевел взгляд на меня.

– Что вы скажете в свое оправдание?

Ах вот оно как?

Оправдание?

Я спокойно посмотрела на мужчину.

– Вы считаете, что мне есть в чем оправдываться?

– Не играйте словами. Сайма я знаю уж лет двадцать, работник он хороший. И Ренар был хорошим парнем. А вы кто?

– А я человек, который требует справедливости. И я прошу, чтобы меня судили при всех! Мои слова против его слов! Что у вас есть – что вы его сто лет знаете?! Тогда вы не можете судить нас, потому что пристрастны!

Я топнула ногой.

Господин Логан прищурился.

– А королевский суд вас устроит?

Про это я тоже слышала. Но чего мне было бояться и что терять?

– Я невиновна! И бояться мне нечего!

– Кроме человеческой подлости и предвзятости, – отчетливо добавил рядом со мной чей-то голос. Я оглянулась.

Шаронер?

– Госпожа Ветана и меня лечила, и жив-здоров. А Нот, бедняга…

– Конечно, бедняга! Доверился подлецу, за что и поплатился! Мало того, подлец оказался на службе у коменданта. Вы, любезнейший, что получаете взамен пьяницы на службе?

Тимир посмотрел на меня круглыми глазами, но меня уже несло.

– Требую, чтобы все разбирательства проходили прилюдно! И имею на это право!

– Вы понимаете, – вкрадчиво заговорил господин Логан, – что я не смогу остановить людей от мести истинному виновнику?

В этом месте я должна была испугаться, но – не тому меня учили.

– Любезнейший, – мой голос прозвучал наждаком по стеклу, – разрушить репутацию порядочного человека легко, но восстановить ее вы не сможете. Кого бы из нас вы сейчас ни оправдали – меня или господина лекаря, – все равно мы не отмоемся от подозрений, а вы – от обвинений. Оправдаете меня – скажут, что я подкупила вас красотой и молодостью. Обвините – скажут, что вы подыграли своему человеку, который купил вас. И в том и в другом случае урон вашей репутации будет нанесен немалый.