Юлия Ламичева - Пастухи призраков

Тётя Ида относилась к людям, почти с рождения выглядящим на пятьдесят, но всё же не на сто, да и разговаривала она совершенно обычно. Лена поёжилась. Бабка. Со свечкой, угу.

Фанта порадовала внеурочными прогулками всего три раза за ночь, однако Лене было о чём подумать, и она не роптала. Оказывается, тётя Ида относилась к ней гораздо симпатичней, чем Лена привыкла думать. Мать не зря дёргалась на похоронах: тётя навестила обеих племянниц, причём Лене досталась не худшая половина наследства (на её вкус, во всяком случае). Придётся съездить на кладбище, подмести могилку, пластиковый веночек прикупить — надо проявить благодарность.

Отоспаться не получилось, и ни Рома, ни Фанта не были в том виноваты. Собака дремала под Лениным боком, не настаивая на срочном визите к ветеринару, а Рома кормил себя и Нюсю королевских размеров яичницей. Даже осень передумала приходить, солнышко светило летнее, навевая мысли о возможности съездить на Лосиный остров и всласть прогуляться, тоскуя по Димкиной даче и смиряясь с ежегодным осенне-зимне-весенним кошмаром. Телефон зазвонил в тот момент, когда Лена приняла взвешенное решение проспать до обеда. Нечто в Лидкином голосе выдуло её вон из квартиры, таким образом, Рома получил шанс реабилитироваться в качестве домработника и беби-ситтера.

Перед входом в кафе Лена топталась долго. Во-первых, в подобные заведения она не ходила, во-вторых, не была уверена, что узнает сестру. Ленины метания привлекли девушку в чёрном переднике, от которой Лена влетела в зал, как преследуемый собаками кот. И сразу увидела Лидку за столиком возле окна.

Первый взгляд на неё сокрушил взлелеянный Лениным воображением жуткий кадавр — помесь сливочно-розового младенца, кудрявой малышки в розовом, розовой девочки-подростка, Люси из «Дракулы Брэма Стокера» и Страшной Бабки. Со второго взгляда Лена убедилась, что настоящая Лидка симпатична ей гораздо меньше вышеперечисленных персонажей и ещё сильней смахивает на мать, разве что худей. Волосы, пожалуй, темней, хотя кто их, крашеных, разберёт. С тех пор, как волк отвязался, запахи перестали мучить Лену, но Лидкины духи ей всё равно не понравились. У Ленины такими шмотками не торговали, труба пожиже, и фифы такие к ним не заглядывали. Интересно, как они так ногти красят, чтобы внутри нормальные, а по краям белые, точно перхоть набилась? Не, уж лучше бы Люси.

— Рома у тебя, — сказала Лидка, и это не прозвучало вопросом.

Лена кивнула, усаживаясь напротив. У одной из бабушкиных подруг-соседок была старинная фарфоровая кукла. Лена её боялась, потому что соседка сказала, что куклины волосы из мёртвых людей. Лидкины локоны были того же цвета, что у той куклы, и так же аккуратно разрисованное личико. Кроме того, последнее время решительно все обвиняли Лену в беспредельных гадостях — вряд ли Лидка станет исключением.

Официантка принесла Лиде кофе с мороженым, слегка разрядив обстановку. Лена заказала того же себе.

— Дети не спят, — Лида, аккуратно зацепила ложечкой неправдоподобно огромную и глянцевую клубничину, поднесла к губам и надкусила. Блеснувшая на карамельной помаде кровавая клубничная капля заставила Лену поёжиться. — Нам не надо обсуждать, почему, не так ли? Меня интересует, способна ли ты исправить ситуацию.

Лена покачала головой. Ладони стали липкими и холодными, зато уши горели. И ведь она правда ни при чём! Какая засада.

Лида ещё раз куснула клубничину.

— Не можешь или не хочешь?

— Не могу, — сказала Лена, теребя заусенец. Ну вот, начинается.

— Я так и думала, — спокойно ответила Лида, прикончила клубничину и слизнула с ложечки сливки. — Могу я спросить, что вы с Романом натворили? Не сомневаюсь, с него началось.

Лена выложила историю охоты на волка почти целиком (проблемы оборотня в большом городе к делу не относились). Набежала официантка. Залпом осушив игрушечную чашечку кофе, Лена закурила.

— У Ромы тяжёлая карма, — заметила Лида, тоже пригубив кофе, — такие люди приносят проблемы всюду, где появляются. Я серьёзно.

— Ну, моей карме Ромка не помеха, — сухо ответила Лена.

Лида повела идеальной бровью.

— Если б не Роман, китайская мазь всё ещё была бы в твоём распоряжении, а мы все избежали бы неприятностей. Но, возможно, ты права.

— Если б не Рома, я бы всё ещё носилась с волком наперегонки, — напомнила Лена. — Но, возможно, для всех вас это не является неприятностью. Не сомневаюсь.

— И всё-таки…

— И всё-таки мне надоело отдуваться за всю семейку. Ты в шоколаде, а я…

— Не преувеличиваешь? — усмехнулась Лида. — «Всем сестрам по серьгам».

«Всем сестрам — по серьгам», — шепнула тётя Ида, продевая в ухо серёжку. Лена поперхнулась дымом. Вспугнутая её кашлем официантка по собственной инициативе принесла стакан воды. Лене полегчало.

— Знаешь, мы с бабушкой думали, тётя Ида про тебя забыла, — сказала она. — Конечно, я могу вполовину меньше, чем тётя, но ведь и тётя умела меньше прабабушки Татьяны, а та меньше, чем её бабка Анна. Мы даже радовались, что у меня нет этих проблем с покойниками… извини. Кстати, Ромка не собирается откровенничать с отцом. Больше того, планирует от вас съехать и благодарен, что ты придала ему ускорение.

— Очень мило с его стороны, — холодно улыбнулась Лида. — Мама тоже уверена, что тётя не вписала меня в завещание.

— А мне казалось, у вас с мамашей эти, близкие доверительные отношения… Когда умерла тётя Ида, тебе было девять лет, неужели ты не побежала жаловаться маме?! Даже я бы, наверно, побежала — при отсутствии выбора, конечно.

— Начнём с того, что о тётином существовании я узнала много лет спустя после её смерти и не от мамы, — заметила Лида, снова принявшись за мороженое. — Хорошо, что об этом зашла речь: давно собираюсь попросить у тебя более удачную тётину фотографию — та, что была на старом памятнике, совершенно не гармонирует с новым.

— Кроме деда, тётю фотографировали только на документы, — пожала плечами Лена. — Возьми одну из дедовых, там тётя Ида совсем молодая, но это незаметно. Не понимаю, мать скрыла, что у неё была сестра? Даже от тебя?

— Не скрыла, просто не упоминала. Всё, что касается семьи родителей, вызывает у мамы мигрень, так часто случается. Когда тётя мне явилась, я, естественно, не поняла, кто она, и что произошло. На следующий день я села смотреть мультфильмы и познакомилась с прапрабабушкой Анной, — лицо Лиды скривились не то нервно, не то брезгливо. — Так легко запутаться в этих «пра»! Анна была очень недовольна разделением серёг, ругалась, что я слабосильная и скоро умру. Я и сейчас не способна общаться с ней дольше нескольких минут, а в тот раз попала в реанимацию. Вскоре мне диагностировали эпилепсию.