Юлия Ламичева - Пастухи призраков

Лена нахмурилась.

— Но ведь у тебя её на самом деле нет?

— Есть. У меня не хватает сил, по выражению Анны, «духов кормить», отсюда и припадки, и кровотечения. Вероятно, я бы не дотянула до совершеннолетия, однако моя слабость, как бывает, является моим же спасением: непосредственный контакт для меня возможен только при наличии работающих поблизости телевизоров, радио или мобильных телефонов. Я быстро догадалась держаться от техники подальше, с тех пор живу без лекарств. По совету врачей пришлось рано родить, но во всём есть свои плюсы.

— Ты уверена, что мамаша не догадывается? Не идиотка же она.

— Напротив, мама — умная женщина и не станет забивать голову мыслями, если есть малейшее подозрение, что результат усилий ей не понравится. Не стоит её осуждать — жить с тётей Идой было непросто…

— Это ты мне говоришь?! — рявкнула Лена. — Вообще-то, тётя могла то, что мы обе, но ко мне, а тем более к бабушке, своих способностей ни разу не применяла, точно знаю. Я это оценила, только когда у меня Нюська появилась. У нас с тобой обеих рыльце более чем в пушку, уж прости. А тётя Ида никого не трогала, старухи сами к ней бегали, она помогала, а они у неё за спиной… И всё-таки с ней было тяжело, даже в комнате находиться тяжело, будто над головой висит набитый мокрыми тряпками шкаф и вот-вот на тебя рухнет. Такой она была человек.

— Я понимаю.

— Ни фига не понимаешь!

— Понимаю, — твёрдо и тихо возразила Лида. — Ты такая же, я тоже. Фамильная черта. Разница между нами в том, что я росла с мамой, мама не хочет иметь ничего общего с этой стороной семейной истории, ей нравится всё красивое, здоровое и преуспевающее, обеспеченная жизнь с привкусом артистизма. От прочего она научилась избавляться, так что выбора у меня не было, но и жаловаться мне не на что, наоборот. Маму устраивает мнение врачей, будто техника провоцирует эпилептические приступы, поэтому мама уверяет всех и каждого в моей рьяной приверженности борьбе за экологичный образ жизни. Настолько искренне, что сама давно в это поверила. А я ей подыгрываю: проще слыть чуточку эксцентричной, чем объяснять, почему я не пользуюсь мобильником.

Лена вспомнила Рому, взъерошенного и красного от возмущения.

— Ты правда гонишь про невидимые проникающие в мозг некультурные поля, или это Ромкин вольный пересказ? — фыркнула она.

Лида злорадно ухмыльнулась.

— Ещё в школе подруга собрала мне по форумам фразы, специально для таких случаев.

Александра Порфировна тосковала над телефоном. Эвона бандюка Галька привезла. Сама крепко на сносях, через месяц-другой родит. Как будто за ум взялась: свет у них горит, дома тихо, и взгляд человеческий. А вчера Валентина про девочку спросила — так зыркнула, отворотилась и прочь пошла. Звонить Ленке или ну к лешему? Ленка строго велела, чтоб позвонить, как Галька объявится.

Под ситцевым платком схлестнулись страхи возможного недовольства Галькиного бандюка и Лениного сверхъестественного возмездия.

Александра Порфировна взялась за трубку.

В голосе Лиды появились официальные интонации.

— Как ты понимаешь, я не могу оставить всё, как есть…

— Волк ко мне больше не сунется, так что я при всём желании не могу ничего ему приказать.

Глаза Лиды сделались раскосыми и тёмными.

— У Платона подозревают эпилепсию. По твоей и Роминой милости.

— Я сделала, что смогла, когда припёрло, — процедила Лена. — Мои трудности никого не интересовали, очередь из помощников не выстраивалось.

— А должна была выстроиться? — быстро спросила Лида.

— Разумеется, нет. Ну, так и я никому не должна, Поглядела бы ты себя со стороны! — вдруг рассмеялась Лена. — Если я так выгляжу, когда озлобляюсь, ясно, почему от меня народ шарахается с горьким писком. Хорошо, что ты у нас по части жмуриков, не то бежала б я уже топиться в унитазе.

— Рада, что ты признала наше родство, — лицо Лиды приняло обычное выражение доброжелательного внимания.

Лену посетила блудная мысль, что, случись Нюся её кровным ребёнком, ей было бы значительно сложней мириться с Нюсиным существованием. Всё-таки узнавание себя в другом человеке — удовольствие не для каждого, с зеркалом, и то стараешься лишний раз не пересекаться… Раскурив сигарету, Лена оделила сестру почти тёплым взглядом.

— Я хочу сделать для тебя расстановку, — сказала Лида.

— Нет!

— Мне нужно поговорить с Анной. Прямой контакт заканчивается припадком, после которого я мало что помню.

— По-твоему, нам сильно поможет, если такая фигня случится со мной? Дико извиняюсь, но именно сейчас мне некогда лечиться от эпилепсии.

— Ты не поняла. В качестве заказчика расстановки ты всего лишь выберешь заместителей. Если у кого и возможны… необычные переживания, так это у них.

— А они об этом знают? — поинтересовалась Лена.

— Основная нагрузка всё равно ляжет на меня. — Лида поправила прядь. — Среди заместителей не должно быть людей с улицы. Обе мои помощницы и охранник примут участие, но надо ещё несколько человек, троих обычно не достаточно.

— Ромка сказал, у тебя специальная группа для работы со жмуриками, — опасливо улыбнулась Лена.

— У Ромы богатая фантазия. Ты уговоришь его прийти?

— После того, что ты ему устроила в прошлый раз? Смеёшься?!

— Я ничего не устраивала, — устало возразила Лида. — Роман получил опыт, в котором нуждался, даже если сам этого не признаёт.

— Ещё на один опыт я его вряд ли раскручу, но попробую — парень привязан к племянникам. Вот папа примчится, задрав штаны, развлечение как раз в его вкусе. Против моего папы ты не возражаешь?

— Вовсе нет! — оживилась Лида. — С удовольствием с ним познакомлюсь.

— И есть у меня одна сладкая парочка, так вышло, что один из них практически в курсе событий. Думаю, тоже придут.

— Будем считать, что этого хватит.

В кармане завибрировал телефон.

— Так, Рома поджёг дом, залил соседей, и его съела Фанта, — весело сказала Лена. — Да! Вам кого? Александра Порфировна? Лид, мне срочно надо идти.

— Подожди, мы не договорились о времени! Я бы хотела сегодня вечером. Пойми, дети…

— Они самые, — пробормотала Лена. — Всё равно сегодня всех не собрать. Завтра. Я позвоню вечером.

Лида протянула ей тетрадь, пухлую, с поблёкшими розовыми котиками на обложке.

— Почитай перед сном, поможет настроиться. Я вела эти записки десять лет назад во время поездки в Екимцево.

— Значит, теперь Нюся твоя? — спросил Рома.

Лена открыла рот, чтобы попытаться это опровергнуть, но передумала.

— Удочерю — станет моя. Галка готова рулон туалетной бумаги подписать, лишь бы Русланчик о Нюсе не узнал. «Пардон, любимый, в меня тут вселялись нечистые духи, и от общения с ними у меня родилась дочь азиатской наружности». Она ведь до самого возвращения в Москву считала, что Нюся ей примерещилась, а когда нашла свидетельство о рождении, вообразила, что в беспамятстве занесла ребёнка куда-нибудь на свалку. Представляешь, как она мне обрадовалась?! Всё-таки довольно нервно чувствовать себя детоубийцей.