Владимир Пекальчук - Трюкачи

Они разминулись со смертью всего на какие-то десять секунд и снова принялись рыдать, теперь уже от облегчения. Пронесло… хотя детям без помощи психиатра, скорее всего, не обойтись.

Внезапно в салоне затрещал радиоприемник, и сквозь шум помех послышался знакомый зловещий голос:

— Стив МакКуин, пусть твой несуществующий бог будет милостив к тебе и твоей семье, если мне еще раз придется тащиться сюда из-за тебя… Потому что я — не буду.

Стив на подгибающихся ногах выбрался из салона, дрожащими руками набрал номер своего прораба, заведующего строительными работами, и как-то даже не удивился, когда телефон исправно заработал.

— Мэрфи! Мэрфи!!

— А? Алло?! Черт… Шеф, вы?! Что случилось, что вы звоните в такой позд…

— Мэрфи!!! Сейчас же дуй на площадку, садись в бульдозер и снеси ко всем гребаным чертям этот гребаный забор!!

— Сэр, сейчас вообще-то половина десятого…

— Сейчас же, налево твою мать, немедленно, сию секунду! Снеси! Долбаный!! Забор!!!

Джип предусмотрительно открыл перед хозяином дверцу, и Тирр уселся на заднее сидение своей машины. Как хорошо-то в прохладном салоне после раскаленной пустыни! Он вынул из бардачка полупустой термос с холодным чаем и сделал несколько глотков, затем подкрепился предусмотрительно припасенными колбасками. Маловато осталось, надо будет в городке закупаться. Или в мотеле поесть… Хотя вряд ли он найдет приличную стряпню в таком захудалом городишке. Тут не Вегас, готовить лазанью или ренданг вряд ли кто умеет… И где, йоклол побери, ночь перекантоваться? В занюханном номере? Ведь нормального мотеля тут тоже не найти, не пристало величайшему магу жить где-то, кроме как в шикарном пятизвездочном номере в роскошном отеле.

Да и ладно! Нечего ждать утра, можно звонить сыну и катить обратно в Вегас в полной уверенности, что паршивый фабрикант снесет свой забор и оставит механика в покое. Если же нет… Тирр начал придумывать какую-нибудь особо изощренную казнь, потом оставил эту затею: снесет. Нет никаких сомнений. Людишки тупы — но такой урок, какой Тирр преподал МакКуину, дойдет до любого.

Маг зевнул, отправил младшему сообщение о том, что дело в шляпе, устроился поудобнее на заднем сиденье, подложил под голову сложенную куртку и велел машине:

— Вези меня обратно в Вегас.

Тадаси Ямасита вернулся из кабинета начальника с тонкой папкой в руках, сел на свое место и закурил. Вот же старый хрыч! У Ямаситы и так в производстве воровство из магазина, кража велосипеда, побег из приюта и две серьезные драки — так вот тебе, неудачник Тадаси, еще одна!

Впрочем, инспектор не унывал: завал не впервые. Вот чем действительно хороша работа в отделе по делам несовершеннолетних — так это тем, что хотя бы с убийствами не приходится разбираться.

Новое дело предвещало определенные проблемы в виде пострадавших, покрывающих нарушителя. Шутка ли, четверо учеников старшей школы получили травмы, у одного сотрясение, у второго легкая черепно-мозговая, двое других отделались мелочами: разбитые носы, губы, головы, но без необходимости госпитализации.

Трое при этом сообщили, что, прогуливаясь в парке Ханами, упали и ударились головой о бетонную плиту. Четвертый пока что в отделе интенсивной терапии и медики к нему допустили только родителей, но вполне вероятно, что и он скажет то же самое.

Масла в огонь подлил медэксперт, сообщивший, что травмы нанесены тяжелым твердым плоским предметом, и получить такие, упав навзничь на бетонную плиту, абсолютно реально.

Единственным прорывом в деле были показания одного из пострадавших, Тэмуры, который признал, что его разбитые нос и губы — результат драки с банцу из Хоннодзи, однако на вопрос об огромной шишке на затылке ответ был тот же: поскользнулся, упал, ударился.

Разумеется, в это не верили ни сам Ямасита, ни шеф. Трое пострадавших были найдены в парке лежащими рядышком на траве. Четвертый, который привел помощь, позже утверждал, что он их и перетащил. При этом Тэмура настаивал, что шел по парку один, позвонив товарищам, другие подтверждали, что спешили ему на помощь в драке с защитниками соседней школы. И вот все четверо пострадали от ударов тупыми предметами, и при этом никто не спешит обвинить в этом противников. Чудеса да и только.

Инспектор докурил, потушил сигарету в пепельнице, встал с кресла и взял пиджак. Без визита в школу Хоннодзи дело вряд ли обойдется.

Жизнь — не такая уж приветливая сука, и Юкио Тэмура отлично это знал. Конечно, бывают везучие люди, которым повезло родиться в нормальной семье у нормальных родителей и с полным набором признаков того, что жизнь удастся. Внешность, ум, таланты, успешные родители, да и просто повседневное везение. Но вот если кого жизнь невзлюбила — то это до могилы. Эта сука умеет быть последовательной и целеустремленной.

Мать Тэмуры растила его без отца, работая продавщицей. Это значит — никаких модных, дорогих вещей, минимум карманных денег и много свободного времени. Не вышел он ни лицом, ни умом. Не то, чтобы дурак, вовсе нет, но учеба дается со скрипом. Оценки посредственные. Лицом не урод, но до красавца как с Хонсю до Курил на каноэ.

Какие перспективы у такого человека в жизни? После высшей школы работать, университет отпадает, мать денег столько не наскребет, да и толку вряд ли много. Работать кем? На стройке вкалывать или такояки печь? Смех один.

Подружки у Тэмуры тоже нет. Девчонки любят красавцев и богатых, он ни то, ни другое. Такая вот дерьмовая жизнь, которую впору было бы послать, шагнув с моста или крыши, но она, сука поганая, слишком хитра, чтобы вот так взять да отпустить по добру. Тэмура все-таки получил в подарок кое-что, а именно — физическую силу при отсутствии страха боли, своей или чужой. И это открывало перед ним хоть и не самые радужные, но перспективы.

Но вот теперь, именно теперь, он сидит в заброшенном здании — заводик двадцать лет как достроить не могут — разукрашенный, как побитая собака, и старается не обращать внимание на взгляды товарищей. Хорошо лишь, что взгляды не насмешливые: Тэмура хоть и огреб по полной программе, вначале от засранца по имени Такехиса, потом от какого-то конченного упоротыша, но хотя бы один-на-один, а вот Макато, Ивадзи и Юто слились втроем и всухую против белобрысого недомерка, Ивадзи до сих пор в больнице — и тут уж не до смеха никому. Самое печальное, что отмазку «он был страшнее смерти» Кавадзо-сан не принял бы и бегства, а точнее, попытки бегства, не простил. Из двух позоров — признаться в трусливом бегстве или в сокрушительном поражении от рук всего одного противника — выбрали меньший.

— Так, значит, в Хоннодзи появился новый защитник, о котором раньше никто не слышал? — уточнил Кавадзо.