Владимир Пекальчук - Трюкачи

Попытка сопротивления ничего не дала: струи пламени, сорвавшиеся с кончиков пальцев, сожгли десятки ос, но их осталось слишком много, а боль от десятков жал путала мысли, мешая читать заклинание. Тео потерял голову от ужаса, утратив контроль над заклинанием невидимки, завопил от боли и бросился, размахивая руками, вниз по склону.

Киоко сразу после завтрака переоделась в кэйкоги и пошла в заранее присмотренное место позади храма. В то время, как остальные ученики находились либо в храме, либо перед ним, здесь, под сенью старых деревьев, девочка пребывала в полном уединении. Для тренировки — то, что надо.

Быстро сделав легкую разминку, девочка начала тренировку со своего любимого ката — Дзитте. Свобода перемещений, быстрая смена направлений и целей очень хорошо воплощают в себе высказывание, издавна известное любому адепту боевых искусств, но ставшее знаменитым благодаря все тому же Брюсу Ли: порхать как бабочка, жалить как пчела.

Завершив ката, Киоко принялась за отработку энкэй гяку цуки — удар со скручиванием после кругового блока, элемент сложный в такой степени, что многие мастера тренируют его десятки лет, прежде чем остаются довольны своей техникой исполнения. Лично ей энкэй гяку цуки поначалу казался несложным, но только с ростом мастерства пришло понимание собственной неуклюжести. Киоко не раз подумывала о том, чтобы вообще исключить этот элемент из своего арсенала, но в конце концов отбросила эту мысль: путь, огибающий сложные участки — это путь Норихиро Сагары, адепта боевой системы, но никак не наследницы истинного боевого искусства.

Примерно на двадцатом повторении Киоко была грубо вырвана из медитативного состояния воплями, нечленораздельными криками и благим матом по крайней мере тридцати-сорока глоток. Ученики визжали и кричали так, словно перед храмом внезапно появился голодный тигр.

Девочка побежала обратно и выглянула из-за угла. Ее взгляду представилась кошмарная картина всеобщей паники и ужаса. Ученики, до того мирно сидевшие кто где, побросали все и теперь спасались бегством, разбегаясь во все стороны, словно цыплята от коршуна. Мимо, не разбирая дороги, наперегонки пронеслись трое мальчишек из параллельного класса, кто-то, спотыкаясь, мчался к храму в поисках укрытия, из ближайших кустов торчали чьи-то ноги. Киоко созерцала все это в полнейшем недоумении, и тут в ее поле зрения попала причина паники.

На храмовый двор, вопя от бешенства и размахивая топором, стрелой влетел разъяренный Тео-кун, хотя теперь его правильнее было бы назвать Йома. Не тигр, конечно, но немногим лучше.

Последние замешкавшиеся бросились в разные стороны. Йома, не обращая на них внимания, несся прямо к своей цели — девочкам-близняшкам из класса один-три, а те, вначале растерянные, а затем парализованные ужасом, застыли на скамейке, глядя расширенными глазами на стремительно приближающуюся неизбежность. Конечно же, никто и не думал помешать Йоме, а сама Киоко, тоже шокированная происходящим, была слишком далеко, чтобы хоть что-то предпринять.

Она могла только наблюдать за разворачивающейся драмой.

Однако Йома, размахивая топором и свободной рукой, пробежал мимо, всего в нескольких шагах, понесся куда-то дальше, вопя и сражаясь с иллюзорным, невидимым для остальных врагом, и через несколько метров исчез в густом кустарнике.

Тут как раз появился учитель Тадзира, примчавшийся на вопли, и теперь пытался понять, где раненные или пострадавшие и что это вообще такое было.

— Ай! — крикнула вдруг одна из близняшек, и Киоко, побежав к ней, подумала, что как-то запоздало к ней голос вернулся.

— Ты в порядке? Цела?!

Девочка, все еще глядя круглыми глазами вслед Йоме, равнодушно пожаловалась:

— Меня оса ужалила…

Пока учитель Тадзира доставал из кустов какого-то парнишку и пытался добиться от него членораздельного рассказа, появился учитель Ода, запыхавшийся и тоже перепуганный.

— Что произошло? Где Теодор-кун?

Тут сразу несколько голосов из дверей храма принялись наперебой рассказывать, как бешеный Йома едва не укокошил всех топором. Тадзира начал выяснять, что произошло на террасе, Ода пытался созывать разбежавшихся учеников к себе, и тут из храма, опираясь на трость, вышел гудзи Кояма и тоже стал спрашивать, в какую сторону полетели бомбардировщики.

Однако у Киоко не было времени на то, чтобы пожалеть старика. Пока все в шоке, ей надо найти Тео-куна. Девочка уже начала догадываться, что произошло на самом деле.

«Ужасного Йому» она нашла в доброй сотне метров за пределами территории храма, в кустах, главным образом по неразборчивому бормотанию на неизвестном языке и всхлипыванию.

— Тео-кун, ты тут?

— Да тут я, тут… — затем он снова начал неразборчиво бормотать, судя по интонациям — ругательства.

— Что произошло?!

— Чертовы осы… Я растревожил их гнездо…

Киоко обошла ближайший куст и увидела Тео. Опухшее лицо, полузаплывшие глаза — тот еще видок.

— О, боги, тихий ужас! И зачем ты это сделал?!

— Так я же не знал, что оно там, — запричитал, чуть не плача, Тео. — Ствол-то полый, а внутри — гнездо… осы появились только после того, как я захреначил топором по дереву, или ты думаешь, я сделал бы это, зная о гнезде?!!

— Бедняжка… Больно?

— Да уж не свербит, черти бы побрали этих ос!

Киоко помогла ему подняться и повела обратно к храму.

— А потом что?

— Побежал я, что мне еще оставалось делать? И бежал, пока не отстали…

Девочка вздохнула:

— У меня для тебя не очень хорошая новость. Топор где?

— Да откуда я знаю? Обронил где-то!

— Ты пробежал через весь двор с воплями, и сейчас учителя, надо думать, вытаскивают из кустов тех, кто туда забился при виде тебя, орущего и машущего топором. Я и сама слегка… остолбенела.

— Ой бли-и-и-ин, — простонал Тео-кун.

— Ты что, не видел, куда бежал?

— Когда за тобой будет гнаться рой ос — я спрошу, что ты видела, убегая!

— Да ладно, досадное недоразумение всего лишь. Правда, ты до полусмерти напугал шестьдесят с чем-то человек, но это дело житейское… А тебе надо в больницу, ты весь опухший.

— Ай, — отмахнулся Тео-кун, — у меня в ранце в аптечке все есть. Антигистаминные препараты в таблетках, обезболивающее, для особо тяжелых случаев дифенгидрамин в ампулах и шприцы…

Киоко вздохнула: предстояло объяснение с учителями и учениками, и девочка опасалась, что учителя-то еще поймут, но вот всех остальных убедить, что Йома только лишь спасался от ос, будет непросто.

Прежде всего, чтобы справиться с выродком из картеля, Тирр нуждался в информации. Бить прямо по цели не выйдет, потому что дон Мендес за пятнадцать лет мог сменить десяток адресов, и найти его в Колумбии будет непросто. Сам Тирр на его месте так точно поменял бы место своего базирования, прежде чем начинать охоту на «эль Диабло». Раз так — надо вначале добраться до смуглого и уже у него узнать адресок дона Мендеса, хотя это проще решить, чем сделать: в Вегасе отелей тьма-тьмущая.