Владимир Пекальчук - Трюкачи

На робкие реплики о том, что можно не показывать свой дар, отец хмуро отвечал:

— Тогда тебя убьют просто чтобы посмотреть, как ты внутри устроен и чем отличаешься от людей.

И когда заходил разговор о том, как поступать в случае провала маскировки, он неизменно давил любые протесты и возражения своей неумолимой логикой.

— Пойми, сынок, тебе придется убивать все равно. Как бы сильно ты не хотел этого делать, но когда вопрос стоит ребром и твоя жизнь зависит от смерти твоего врага — инстинкты берут верх. Я бывал на грани и знаю, каково это. Либо ты убиваешь, либо убивают тебя, и в такие моменты хочется жить сильнее всего. И ты убиваешь вне зависимости от того, как сильно это тебе не нравится. Просто чтобы ты понял — ни человек, ни дроу не способен задохнуться по собственному желанию.

— Разве можно хотеть задохнуться?!

— Можно… Бывали случаи, когда люди под невыносимыми пытками силой воли останавливали свое дыхание, но стоило им потерять сознание, как дыхание возобновлялось. Инстинкт не обмануть. Так и тут. Если для твоего выживание понадобится убить — ты убьешь. И даже если сейчас тебе, глупому, кажется, что лучше умереть, чем сделать кому-то больно — когда дойдет до дела, ты убьешь все равно. И вот тут тебя поджидает одна очень коварная ловушка…

— Какая?

— То, что твоя мама называет добротой. Когда кто-то увидит, что ты не человек, и бросится наутек от страха — ты его не убьешь, ведь он же для тебя не опасен. Но потом он расскажет о тебе другим, и они начнут охотиться на тебя. Рано или поздно ты окажешься припертым к стенке, и когда твой инстинкт заставит тебя убивать, придется убить уже не одного, а многих людей. Вот потому-то иногда необходимо совершить плохой поступок, чтобы избежать многократно худшего, убить одного-двоих-троих или там десяток, потому что иначе тебя ждет травля и необходимость убивать много-много раз. Не говоря уже о том, что когда людей много и они вооружены, это становится опасным даже для мага.

Тео всегда соглашался с отцом, так как не находил никаких контраргументов. Но вот теперь, мысленно представив себе, что Киоко увидит его истинный облик, пришел в ужас. Да, конечно же, если ее не убить — она убежит, расскажет учителям, учителя расскажут полиции…Даже если Тео убежит и спрячется — а он прятаться научен — полиция, служба безопасности и кто знает кто еще заявятся к нему домой, арестуют маму… Если бы можно было предупредить отца, он-то придумает, что делать… Но совершенно очевидно, что он не сможет убить Киоко, в реальной ситуации папина беспощадная логика не сработает.

— Тео-кун? Тебе нехорошо?

— А? Что?!

— Ты как-то странно остолбенел, — сказала Киоко.

— Да я просто крепко задумался…

— О чем?

— Да ни о чем. Ты уже потренировалась?

Девочка пожала плечами:

— Можно и так сказать.

— Тогда пойдем обратно?

— А тебе не хочется тут побыть немного? Погулять? Это место такое очаровательное, прямо сказочное.

Тео кивнул:

— Ага, красиво.

Киоко подобрала с земли свою сумку, набросила на плечи куртку, сменила тренировочную обувь на кроссовки и кивком указала на дорожку в сторону пруда:

— Ты видел, какая там вода чистая?

— Еще нет.

Вода действительно была кристально прозрачной. Причину Тео понял сразу: во-первых, дно очень тщательно вымощено камнем, во-вторых, довольно быстрое течение. Горный поток, даже пущенный по извилистому каналу, все равно остается горным потоком.

— Хорошее место для пикника, — заметил мальчик, медленно шагая по каменной кладке, — только… одноразовое.

— В каком смысле? — не поняла Киоко.

— Оно дикое, люди тут бывают редко. И ходят, надо думать, по дорожкам. А если сюда повадятся приходить на пикники… Вытопчут траву, распугают живность…

— Наверное, потому сюда мало кто приходит, — согласилась Киоко, — на пикник или ханами можно пойти куда угодно, а сюда приходят обычно в поисках уединения, тишины и гармонии. Тут хорошо тренироваться в одиночестве. А островок сделали специально для медитаций… Ты представляешь себе, сколько надо потрудиться, чтобы его соорудить?

— Хм… Мне кажется, что остров не сооружали, а просто оставили, когда выкапывали бассейн пруда. Это гораздо рациональнее.

Девочка, подойдя к бережку, поставила сумку на землю и достала пакетик с хлебом и вареной лапшой. Утки, плавающие ближе к середине пруда, проявили к ней сдержанный интерес, к брошенным в воду кусочкам угощения подплывали чинно и даже не пытались выхватывать их друг у дружки. Пара уток поменьше вообще не проявила интереса к еде.

— Должно быть, они не любят хлеб, — заметил Тео, стоя на почтительном расстоянии от берега.

— Любят, любят… Просто сегодня мы ходили сюда всеми тремя классами и, надо думать, перекормили.

Мальчик сосчитал уток.

— Ну да, — сказал он, — их тут едва ли полтора десятка…

— А гостей, принесших им покушать, было втрое больше, — подхватила Киоко, — вот и обожрались. Ладно, я оставлю это на берегу. Проголодаются — съедят. Или какая другая зверушка перекусит.

Она вытрясла содержимое пакетика на прибрежный плоский камень, а сам пакетик спрятала обратно в сумку, чтобы не мусорить.

— Пошли на остров? — предложила она.

Тео состроил скептическую гримасу:

— Да мне и тут хорошо.

— Гидрофобия? Тут неглубоко.

— Я боюсь воды, а не глубины. Тебя это удивляет?

— Да нет. Уруми вон собак боится, потому что когда-то ее цапнул легонько маленький хин. А почему ты боишься воды?

— Не знаю, — соврал Тео.

Киоко добралась до среднего, восьмого камня на пути к островку и присела на корточки, глядя в воду.

— Интересно, тут есть рыбки?

— Разве что очень маленькие. Тут им есть особо нечего.

— Слушай, Тео-кун, ты не пробовал бороться со своими недостатками? А конкретно — с гидрофобией?

— О, нет, только не говори мне, что ты собираешься обрызгать меня водой, — изобразил крайний ужас Тео.

— Я серьезно. Ты же не можешь всю жизнь бояться дождика, словно сахарное печеньице.

— Еще как могу. Послушай, в гидрофобии нет ничего ужасного. Дома в ванной вода не страшная, в стакане — тоже. А в том, чтобы намокнуть под дождем, и так нет ничего хорошего, кроме простуды.

Лицо Киоко приобрело хитрое выражение.

— А если я, к примеру, поскользнусь на камне и свалюсь в воду — ты бросишься меня спасать?

— Ты не умеешь плавать?

— Не-а.

— Тогда лучше не проверяй, потому что я тоже не умею.

В кронах деревьев прошелестел ветерок, солнце медленно уходило за горизонт, чтобы там, на другой стороне планеты, начался новый день.

— Скоро будет ужин и вечерняя перекличка, — напомнил Тео, — и нас непременно хватятся. Для меня на сегодня приключений и так уже достаточно, да и учителей не хочется заставлять волноваться лишний раз.