Евгений Прядеев - Искра Бога [СИ]

В других обстоятельствах я бы наверное всё таки послал господина полковника в далекое эротическое путешествие, но сейчас стоял вопрос о безопасности Светланы, поэтому пришлось покориться судьбе и согласиться на предлагаемый план.

В конце концов, более менее придя в себя от приступа ярости, я был вынужден признать, что без Эдика мне и правда не справиться. Не знаю, сколько именно подручных у Ледовского, но если их хотя бы больше пяти, то мне объективно нечего ловить в открытом противостоянии. Как бы я себя не любил, но факты — вещь упрямая. Они, как муравьи в старом анекдоте, сначала завалят, а потом ногами запинают.

Всё-таки, оборотни, пусть и молодые, это не гопники, редко ожидающие достойного отпора, и не алкаши у поселкового гастронома. Любой оборотень даже в человеческом обличье достаточно достойный соперник, а уж если рядом с ним такие же собратья…

Так что лично у меня план предельно простой. Надо отвлечь Ледовского и его подручных, спасти Светку, а потом уже можно подумать о других гражданских военного городка и открытом противостоянии с майором. Другой вопрос, пока не особо понятно, как именно всё задуманное можно осуществить.

Судя по горящим уличным фонарям, я провёл в забытьи не пятнадцать минут, а гораздо больше. Кроме того, моё тело нагло ощупывал холодный осенний ветер, что удовольствия отнюдь не добавляло. Меня лишили одежды и привязали к чему-то деревянному абсолютно голым! Извращенцы! Больше добавить нечего!

— Очнулся? — в лицо ударил луч фонаря, и на мгновение я ослеп от его яркости.

На автомате изо рта вылетели только грязные ругательства, что, впрочем, можно было бы зачесть и как ответ на заданный вопрос.

— Товарищ майор, он очнулся, — доложил тот же голос, причём, судя по интонации, на мои оскорбления он никак не отреагировал. Настоящий военный! Сволочь! Глаза продолжали болеть и не давали сориентироваться.

Послышались тяжелые шаги и откуда-то сбоку в поле моего зрения выплыла фигура Ледовского. Довольный, улыбающийся! Тварь жизнерадостная! Вот теперь, когда никакие обещания меня не сковывали, желание разорвать майора на мелкие кусочки стало особенно сильным.

Рвануться! Повалить на землю! Нет, не просто повалить, а швырнуть с размаху! Долго бить! И рвать, рвать, рвать на мелкие кусочки!

Но рвануться к майору возможности пока не было. Я висел распятым на деревянном щите или, может быть, даже стене от сарая. Руки и ноги оказались крепко притянуты к плохоструганной поверхности веревками или жгутами. Самое интересное, что у меня не было возможности даже вволю покрутить головой и, судя по неприятным ощущениям в районе лба, эту часть тела тоже решили привязать покрепче.

Ладно! Допустим, что птичка попалась и деваться ей некуда. Мне бы Светку вытащить отсюда, а там я и вернуться могу! Я же не гордый…

Ледовский встал передо мной, широко расставив ноги, и уставился на меня с широкой улыбкой. Блин, ну откуда у майора-шурупа такие замашки? Что за привычка к позёрству?

— Как дела, Андрей? Голова не болит? — количество сарказма в голосе Ледовского зашкаливало за все разумные пределы. Он буквально таки упивался своим величием, стоя передо мной и искренне считая себя полноправным хозяином положения.

Я сделал вид, что не понимаю, кто со мной разговаривает, несколько раз демонстративно моргнул глазами, а затем тоже растянул губы в улыбке.

— А-а-а, это ты, — усмехнулся я. — Слушай, майор, выяснять, когда и как ты стал балаболом, мне лень. Расскажи лучше, тебе яйца в госпитале пересаживали или просто служил где-то в неудачном месте? Радиация там, испарения от болот? А?

— Какие яйца? — выражение лица Ледовского резко изменилось. Обожаю такие моменты! Вот стоит человек, ощущает себя властителем мира, уже наверняка даже фразочки в голове заготовил, чтобы показать, какой он крутой и обалденный, а тут вдруг на тебе.

Оказывается, не все окружающие готовы тащиться от него и восхищаться. Обидненько!

— Ну твои яйца, — с удовольствием наслаждался я офигевшим выражением лица майора. — Просто как я тебя не увижу, ты всякий раз едва на шпагат не садишься. Вот я и подумал, что у тебя между ног что-то огромное болтается. Болят?

— Ах ты! — рявкнул кто-то сбоку от меня, но тут же замолчал, увидев поднятую руку майора.

— Я не понимаю тебя, Андрей! Кто болит? — Ледовский похоже до сих пор не мог поверить, что я, голый и связанный, позволяю себе откровенно издеваться над ним.

— Ну ты чего, майор? Фуражку с мозгами забыл? — продолжал веселиться я. — Яйца, говорю, болят наверное?

— Винокуров, — озадаченно потёр лоб Ледовский. — Ты, наверное, совсем отмороженный? Или тебя совсем ничего не смущает в твоём положении?

Я попытался изобразить пожимание плечами. К этому моменту мои глаза окончательно избавились от мути после снотворного, и я смог более-менее оценить сложившуюся обстановку.

Если я правильно помнил схемы военного городка, которые успел показать мне Эдик, то меня притащили на плац. У полковника вообще оказалось достаточно много разной макулатуры, в том числе и спутниковые снимки, добытые Эксплориком неизвестно в каких недрах Интернета.

Не знаю, насколько правильно называть плацем прямоугольник перед одноэтажным зданием, похожим на административное, но на площадь пространство сто на двести метров явно не тянуло, да и нет в ней в военном городке насущной необходимости.

Скорее всего так, просто место для каких-то общих праздников и сборов. Митинг провести, с коляской погулять, палатку на праздник поставить. Здесь же наверняка планировали через пару недель елку к Новому году поставить… Но раз уж мы в военной части, то пусть это будет плацем.

Или всё таки площадью?

Впереди меня возвышалась громада того самого клуба, за колоннами которого совсем недавно прятался Ледовский, справа и слева виднелись четырехэтажные дома, похожие на жилые. Что примечательно, на улице темно, а света в окнах нет. Судя по всему, всё местное население здесь, на плацу. Интересно, они сами пришли или их принудительно собрали? Стоят, гудят что-то… Ну точно как дети на утреннике вокруг ёлки.

Правда пока что вместо ёлки стоял я, вернее этот самый деревянный щит со мной, голым и красивым. Шагах в десяти от меня суетилась компания одинаковых, будто клонированных, молодых парней, пытавшаяся установить какое-то сооружение. Из-за привязанной головы и неясного света факелов в сумерках я никак не мог рассмотреть, что же это такое. Впрочем, судя по доносившимся крепким словечкам, это что-то тяжелое и неудобное.

Раздалось громкое молодецкое уханье и я понял, что именно делали одинаковые ребята. Они устанавливали идола!

Интересно, какому именно божеству посвящено это сооружение? Неужели и правда Велесу? Мне было стыдно признать, что я совсем не представляю, как должен выглядеть покровитель всех оборотней. В памяти упорно не хотело всплывать никакого образа, только прозвище «Скотий бог». А почему скотий?