Оля Новая - Улыбки темного времени. Цикл историй [сборник litres]

Я ахнула и принялась судорожно собирать их, ползая на четвереньках прямо по асфальтовой дорожке. Откуда-то появилась хозяйка собачки, сделавшая мне подсечку едва видимым, тончайшим поводком. Она бежала суматошно, всех расталкивая, и кричала «Мавр! Ко мне!». Похоже, хозяйка Мавра совсем не собиралась извиняться или помогать мне со сборами моего драгоценного груза. Вместо этого она неловко перемахнула через меня, как в чехарде, слегка зацепив мою куртку своей ногой.

Я снова рухнула, теперь уже плашмя, но интуитивно загребая руками убегающие апельсины. Поэтому мой подбородок мужественно встретился с асфальтом. «Ой!» – жалобно произнесла я. Тем временем, на проезжей части притормозила массивная, белая иномарка. Она была похожа на огромное сливочное мороженое, красиво и устремленно тающее на изящном блюдце. Из неё вышел восточный мужчина в дорогом пальто. Его густые, чёрные брови были нахмурены и направлялся он… в мою сторону!

«Ой!» – снова нечаянно произнесла я, всё ещё лежа на асфальте и защищая своим телом заветные апельсины. Кажется, это уже слишком! Собачка ещё ладно, пустяки, и даже её хозяйка, хоть и неприятно, но как-то терпимо. Но рассерженный мужчина по мою душу – это совершенно непонятно и даже страшно! Я даже зажмурилась от столь ужасной перспективы! И вот, ощутив рядом с собой аромат дорогого мужского парфюма, я с закрытыми глазами вдруг слышу:

– Дэвушка, вы живы? Ушиблись? – низкий, тёплый баритон деликатно прозвучал совсем рядом.

Плавно открыв глаза, я подняла голову и посмотрела на хозяина баритона. Всё тот же восточный мужчина, но уже не рассерженный, а, скорее, обеспокоенный.

– Я? – из-за напряжения из меня вырвался какой-то невнятный писк.

– Может, травма головы или что там ещё? Вы говорить-то, можете, а? – продолжал интересоваться заботливый баритон.

– Я могу! Я даже, наверно, идти могу, но пока не пробовала! Голова как голова, а вот подбородок получил от асфальта! – бодренько ответила я.

– Давайте я Вас в больницу отвезу, дэвушка?

– Ой, нет, спасибо, ничего ж страшного! Упала немножко! – быстро возразила я.

– Ещё как страшно! Падали Вы страшно! Просто летели! А тётка эта, которая поводком Вас подсекла, даже не остановилась! Я всё видел! Сам бы поймал её, да унеслась уже куда-то! – жарко воскликнул восточный мужчина.

Я мысленно порадовалась, что хозяйка собаки уже исчезла из поля зрения, а то, кто знает…

– Ну, это со стороны страшно! А так, неприятно просто! Спасибо Вам за заботу и внимание! Мне, главное, апельсины собрать, я-то ничего, а они… поштучно теперь опять пересчитывать… А вдруг закатился кто-то, в смысле, апельсин? Это ж искать, под машины заглядывать… – грустно поведала я.

Мужчина изменился в лице.

– Надо бы Вам в больницу, дэвушка! Головой Вы ударились, наверно! Какие ещё апельсины поштучно, как это!? – не поверил мужчина и помог мне аккуратно подняться.

Я тут же принялась собирать свои оранжевые солнышки и громко считать вслух. Мужчина покачал головой, вздохнул и присоединился ко мне. Но я, как гарпия, выхватывала у него собранные плоды, не переставая считать. Тогда он выставил руку вперед в останавливающем жесте.

– Постойте! Я соберу всё, а Вы считайте! Зачем Вам после падения нагибаться? – внес он рациональное предложение.

– Как здорово Вы придумали, спасибо! – обрадовалась я.

Так мы и стояли посреди улицы: мужчина в дорогом пальто и костюме, собирающий мои апельсины, и я, громко считающая вслух и с важным видом складывающая их в сумки.

– Тридцать! – звучно произнесла я в очередной раз.

Мужчина остановился.

– Это был последний! – с явным облегчением произнёс он.

– Как последний!? В октябре же 31 день! – взвилась я вдруг. – Не может быть! Где же он, последний апельсин!?

– Дэвушка! Больше нэт! Причём тут октябрь! Меня вот Гоги зовут, например… А Вас как? – взмолился мужчина.

– Очень приятно, Гоги, а я Марго… но апельсин… Без него никак! – пробормотала я и присела на корточки, заглядывая под машины, стоящие неподалёку.

Гоги вздохнул, но отчего-то не уходил:

– Марго, скажите, ну, зачем он Вам? Я Вам куплю сколько хотите, не ползайте там, прошу!

– Спасибо, Вы очень добры! Но, понимаете, Гоги, у меня договор… сложно объяснить… но лучше бы найти именно его, тот самый, последний апельсин! – тихо настаивала я.

И вдруг на опустевшей проезжей части, прямо посередине, на двойной сплошной, мне привиделось что-то оранжевое. Как в замедленной съемке кино, я наблюдала за сменой сигнала светофора и плавным движением машин. Пронзительная мысль молниеносно пронеслась в моей голове: «Это же мой апельсин! Последний!»

Поэтому я побежала к краю дороги и с прикрытым ладошками ртом, запрыгала на одном месте от ужаса и нетерпения. Апельсин, тем временем, словно мечтая стать футбольным мячом, ловко отлетал от одного колеса машины к другому. Но вскоре пасы ему надоели, и он отлетел куда-то вне зоны видимости. Ничего не понимающий Гоги, запыхавшись, прибежал и встал рядом, прямо с огромными баулами моих апельсинов.

– Марго, пожалуйста! Я ведь могу Вам купить любых апельсинов, правда! Зачем он Вам?

– Видите ли, Гоги, это ж будут другие апельсины! А этот, он один…

– Тогда сторожите сумки, я постараюсь спасти его… Впервые играю в такую игру! Даже не знаю, почему я это делаю! – воскликнул Гоги на ходу и побежал через дорогу.

Я почувствовала себя футбольным болельщиком. «Давай, Гоги, давай!» – беспокойно шептала я. Однако Гоги отчего-то задержался на той стороне дороги, оживленно обсуждая что-то с кем-то невидимым. «Ну, вот, был нормальный человек, а пообщался со мной, и туда же, с апельсинами спорит…», – удрученно подумала я.

Но неожиданно рядом с моим героем оказался крупный мужчина весьма серьёзного вида. Теперь уже Гоги спорил с ним. И выглядело это пугающе. «Боже, и всё из-за моего апельсина!» – испуганно подумала я и, дождавшись очередного зелёного света, побежала предотвратить апельсиновый конфликт. Мои огромные сумки сиротливо дожидались меня на тротуаре. По крайней мере, я так думала. Всё-таки, между человеком и апельсином я выберу человека, прости, октябрь.

– Гоги, что случилось? – как можно ласковей спросила я его и кокетливо взяла его под руку.

Он изумленно посмотрел на меня, но руку не убрал. И в этот момент я увидела всю сцену целиком, наконец. На тротуаре стояла маленькая девочка в шапочке с помпончиком и крепко сжимала в своих ручках грязный, видавший виды апельсин. Рядом с ней возвышался тот самый массивный мужчина. Он смотрел грозно и, очевидно, был готов перейти к наступательным действиям.

Гоги что-то объяснял девочке, но она упорно трясла головой, явно не соглашаясь с его доводами.