Анастасия Кураева - Будь моим хранителем [СИ]

Он сел на кровать напротив меня, подогнув одну ногу. Я придвинулась к нему поближе и принялась за работу. Что-что, а раны я умею обрабатывать, даже подручными средствами. Спасибо маме.

Пшикнув пару раз на салфетку, я приложила ее к ссадине на щеке. Егор немного поморщился, но видимо царапины успели подсохнуть, поэтому сильно не щипало. Мой напарник молчаливо переносил все мои манипуляции и смотрел в сторону.

Я снова пшикнула на салфетку и приложила к разбитой губе.

— Сссс… — Егор немного отклонился назад и закрыл на мгновение глаза. Потом вернулся в исходное положение и сказал. — Нравится мучить меня?…

— Нисколечко… — я снова приложила салфетку к ранке, а затем подула, потом вдруг решилась сказать: — Спасибо, что спас меня. Если бы не ты…

Егор смотрел мне прямо в глаза:

— Ты думаешь я мог поступить как-то иначе?

— Наверное нет. — я улыбнулась. — Просто это чудо, что ты приехал и был рядом в этот момент…

Егор вдруг стал серьезным и проговорил:

— Как и Макс. Кстати, откуда ты его знаешь?

Улыбку вдруг стерло с моего лица. Я опустила глаза, стала снова мочить салфетку, очень долго ее складывать, стараясь оттянуть момент ответа. Егор внимательно следил за каждым моим движением. Не успела я вновь прикоснуться к его лицу, как он мягко перехватил мою руку и увел ее в сторону. Он вопросительно посмотрел на меня, ожидая ответа. Я вздохнула:

— Он как бы мой парень.

Егор удивленно поднял брови, чуть наклонив голову:

— Как бы?

— Ну, не как бы. Парень. Мы встречаемся. — я стала нервно собирать все вещи с кровати, укладывая их обратно в рюкзак. Как назло предметы не запихивались. Я стала трясти рюкзак с удвоенной силой.

Егор схватил мои руки:

— Да, успокойся ты… Чего ты психуешь?

— Я не психую. Просто… Просто до сегодняшнего дня он был просто моим парнем, а теперь… Я не знаю…

— Иди сюда…

Егор притянул меня к себе и обнял. Я утонула в его теплых объятиях и по щекам покатились слезы.

— Все просто ужасно… Я не понимаю, что происходит. Максим теперь непонятно кто. То ли мой охранник, то ли парень. Мама сейчас приедет и мне придется все ей рассказать… Я боюсь она не выдержит… — я всхлипнула.

— Выдержит. Ты выдержала и она тоже сможет…

В тишине раздавалось мои мокрые всхлипы, которые постепенно затихли. Егор чуть отстранился от меня, заглядывая в глаза:

— Ну? Успокоилась?

Я задержала взгляд на его губах и быстро, чтобы не передумать, потянулась его поцеловать. Теплые и мягкие, его губы ответили на мой поцелуй.

— Ммм… Больно… — прошептал Егор.

— Прости… — я коснулась пальцем его разбитой губы, из которой сочилась кровь.

Раздался стук в дверь и я отпрянула от Егора, резко вставая с кровати. Магия момента исчезла, словно лопнувший мыльный пузырь, и мне стало стыдно. Что я делаю?

Егор даже виду не подал. Спокойно подошел к двери и посмотрел в глазок.

— Похоже это твоя мама…

Он отпер замок и я молниеносно оказалась около двери, как раз, чтобы принять в объятия мою, охваченную страхом, маму.

— Машенька…

Мы крепко обнялись. Я гладила ее по голове. Минуту назад я и сама была разбита как старая калоша, но теперь я чувствовала, что мы обязательно со всем справимся.

Следом за мамой вошли двое: высокий плечистый мужчина с темной бородой и женщина ему под стать. Их тела излучали невидимую мощь, а проницательный взгляд выхватывал все детали обстановки. Они как-то сразу заполнили собой все пространство и напоминали хищников, готовящихся к охоте. По моей спине пробежал холодок. Не удивительно, что мама была напугана. В такой компании даже самый уверенный в себе человек будет чувствовать себя неуютно.

Наши охранники обошли все комнаты, осмотрели окна, балкон. Потом Егор перебросился с ними парой фраз и они уехали.

Мама по-тихоньку приходила в себя. Мы сидели вдвоем на кровати и я мягко обнимала ее за плечи. Потом словно очнувшись, она медленно осмотрелась и только сейчас заметила Егора. Я проследила за взглядом:

— Мам, это Егор, он… Он мой напарник.

Егор поздоровался. Он хотел казаться чуть более дружелюбным, чем обычно. Приветливо улыбался и держался на расстоянии — за кухонной стойкой. После двух грозных амбалов это было лучшим решением.

— Ты сказала напарник? — мама растерянно на меня посмотрела. — Пожалуйста расскажи мне все, иначе я сойду с ума.

— Хорошо, мама. Пойдем…

Я повела ее в соседнюю спальню, напоследок бросив взгляд на Егора. Он подбадривающе кивнул мне и прошептал: «Если что, я рядом».

На улице было уже совсем темно, когда я обессиленная выползла из спальни. Я слышала, как открывались входные двери, как тихо разговаривали Макс с Егором и Лерой. И как они потом ушли. Снова я не поговорила с Максимом. Наша недомолвка обрастала взаимным молчанием, как снежный ком.

В конце концов, после нескольких часов разговора, мою маму сморил тревожный сон. Бедная. Ее мир, который она выстраивала все эти восемнадцать лет, рушился как карточный домик здесь в этой Богом забытой гостинице, в этом тесном номере. Я укрыла ее теплым одеялом и вышла, плотно закрыв за собой дверь.

Егор лежал на кровати, закинув одну руку за голову. Его любимая поза. Он смотрел телевизор в полной темноте. Лицо попеременно освещалось синим, розовым, белым светом, приобретая искаженные очертания. Заметив меня, он тут же выключил телевизор. Темнота на миг поглотила всю комнату, забирая с собой даже малейшие звуки.

— Упс… Сейчас… — Егор нашарил кнопку на светильнике и включил свет. — Ну, как она?

Я устало села на краешек кровати и заговорила:

— Я даже не знаю… Она внимательно выслушала все, что я ей рассказала: о Хранителях, Елене, о моих перемещениях и обо всем, что мне удалось узнать у Надежды Васильевны… Но временами мне казалось, что больше всего ее беспокоит перспектива снова встретиться с Виктором, моим папой.

— Кстати, об этом… Макс сказал, что завтра отвезет нас к твоему отцу.

Значит завтра… Так скоро. Я поежилась. Завтра я увижу отца. Я поговорю с ним, я задам ему вопросы, я обниму его…

— Больше Макс ничего не говорил? — я старалась спросить это как можно более безразлично.

— Нет… — Егор украдкой считывал мою реакцию. — Но они принесли продукты, зубные щетки и даже пару футболок на смену.

— Очень предусмотрительно…

Мы неловко помолчали, потом набрав побольше воздуха я продолжила:

— Егор, послушай. По поводу нашего… эм… поцелуя…

— Не успеешь…

— Что не успею? — я недоуменно уставилась на него.

Потом почувствовала знакомое головокружение и поняла, что поговорить нам не удастся.

Первое, что я почувствовала жуткую вонь, от которой к горлу подкатила тошнота. Я зажала нос. На меня смотрели грязные ободранные стены, рваная штора на окне и единственная тускло-горящая лампочка на потолке. Егор стоял тут же, чуть впереди меня. Мы осмотрелись. Убогая комнатушка совсем не имела мебели, не считая старый линялый матрац, валявшийся в углу.