Варвара Еналь - Та, кто задает вопросы [litres]

– Я стану ведьмаком.

– Ерунда. Поигрались в эти колдовские штуки, и хватит. Надо осенью браться за ум. Очень надеюсь, что уеду отсюда и буду жить нормальной, спокойной жизнью. Без матери и ведьмачек.

– Надеюсь, что по мне ты будешь скучать, – улыбнулся Матвей. – Марьян, я и на тебя приготовил кофе. Садись, поешь.

Марьян молча прошел в коридор, быстро зашнуровал кроссовки. После сказал, что некогда и ему пора.

– Все живы, и слава богу. Завтракайте и топайте в школу, детишки, – добавил он, потом глянул на меня. – Тебе гораздо лучше без этих черных штрихов на лице. И еще. Я видел вокруг вашего дома круг из соли и земли. Хорошая идея. Матвей, тебе надо его обновить. Подправьте, чтобы ведьмы к вам не наведывались.

Едва за ним закрылась дверь, Матвей облегченно вздохнул.

– Странный он, – сказала я.

– Вивчары все странные. Дед говорил, что их предки пасли овец, батрачили на главного Жнеца клана, на Лушу. Семейство Луш очень древнее, это с них начались кланы Варты.

– Разве не с твоих родичей?

– И с моих тоже. А Вивчары пасли овец, и некоторые клановые говорят о них с презрением, а зря, потому что они очень умные. Отец Марьяна и Михаила – довольно известный хирург. Он работает в областной больнице, но еще имеет свою небольшую клинику. Пластические челюстно-лицевые операции, насколько я знаю. Но точно надо спрашивать у Марьяна.

– Ладно, спросим. Значит, в школе тебя не будет. Тогда встретимся вечером, наверное. Сестру сегодня забираем. Посмотрим, как все вечером будет. Надеюсь, что спокойно, – сказала я и взяла еще один бутерброд.

В том, что сдам алгебру, я не сомневалась. Этот предмет не казался мне загадочным и неизведанным, поэтому переживала я в то утро совершенно по другому поводу. Едва прискакала домой, сразу закрылась в своей комнате и достала книгу Желанную.

Ответа в ней не было, и это огорчило меня. Я должна была докопаться до правды, узнать, кто исполнял мои желания. Потому еле дождалась окончания экзамена. Вернулась домой и с радостью обнаружила, что мать уехала за сестрой и квартира пуста.

Разогрела себе обед – вернее, залила вермишель из пакетика кипятком и покрошила туда сосиску (материнские продукты мне совершенно не хотелось пробовать) – и устроилась за компом. Снова достала Желанную. Она по-прежнему пряталась в старом альбоме с фотографиями, и я привычно посмотрела на фотку со счастливыми влюбленными – на молодого и красивого Стефана и его девушку, – потом быстро перевернула желтые страницы и уставилась на новую запись.

Тот, кто отвечает на вопросы, написал мне:

«Я приду на выпускной и буду твоим парнем. Но есть два условия: ты наденешь то платье, которое я пришлю тебе, и воспользуешься услугами моего стилиста».

В книге Желанной еще никогда не появлялись такие современные слова. «Стилист, выпускной». Времена поменялись, и желания владеющих книгой тоже стали другими. Никаких смертей и больше никакой мести. Всего лишь один выпускной. Всего лишь пара танцев вместе.

И я точно узнаю, кто мне пишет, Григорий Луша или нет. Надо было вести себя осторожнее, когда писала, держать при себе свои мысли, а не изливать их на бумагу. Я была глупой и беспечной!

Очень глупой и очень беспечной…

Схватив карандаш, я быстро написала, что согласна, и хотела уже закрыть книгу, но тут несколько страничек – тех, на которых писали я и Тот, кто отвечает на вопросы, – перевернулись, и я уставилась на старую, четкую запись на украинском языке.

«Мое имя Стефан Левандовский, и я желаю быть зачисленным в полицию города и иметь все полномочия, которые дает это звание. Желаю участвовать в предстоящем погроме.

Мое второе желание: хочу, чтобы все документы, подтверждающие мое участие в полиции, были уничтожены, а сам я смог попасть в Красную армию.

Хочу вернуться живым с войны».

Всего три желания у прадеда Стефана. Он воспользовался книгой Желанной и написал то, что хотел получить. И такие странные, непонятные желания. Не месть, не богатство, не власть. Сначала попасть в полицаи – я видела старое удостоверение, подтверждающее, что загаданное исполнилось! После уйти из полицаев и отправиться на войну. И вернуться живым. И ему все удалось, он все получил, этот старый ведьмак.

Я перечитывала записи и думала, что, если бы понять их, разгадать, в чем тут секрет, мы гораздо больше узнали бы о прошлом прадеда Стефана.

Впрочем, долго ломать голову мне не пришлось, приехали мать и сестра.

– Зачем твой прадед хотел стать полицаем? Зачем записал это в Желанной? – спросила я Матвея в тот же вечер, когда он встретил меня после смены в кафе.

– Это записано в Желанной? – глупо спросил Матвей и даже остановился, словно какая-то мысль посетила его в этот момент.

– Ну конечно.

– Дай посмотреть.

– Прямо тут, на улице?

– Пошли в сквер.

– А если снова Вивчары? Марьян уже к нам присматривается, вынюхивает. Они, конечно, делают вид, что защищают нас, но не забывай, это Марьян избил тебя тогда, когда мы хотели выследить ведьмачек. Если бы не эти двое, может, у нас бы все вышло. Сейчас никому нельзя доверять, понимаешь?

– Пошли ко мне.

– Не могу. Сестру сегодня привезли, и я хочу убедиться, что все в порядке. Давай завтра, идет? Завтра точно, после работы в кафе я приду к тебе.

– Ладно, – сказал Матвей.

На том и порешили.

Никому нельзя было доверять. Казалось, что вокруг нас только подозрительные личности, что мрак над городом слишком сгустился и разглядеть что-нибудь наверняка невозможно.

Вообще-то я собиралась сделать своим последним желанием «Хочу найти ведьму, которая похищает девушек», но передумала, поскольку теперь не была уверена, что Тот, кто отвечает на вопросы, не является моим загадочным классным, Григорием Лушей.

Луша сегодня был такой же, как всегда. Умный, сдержанный, серьезный, обеспокоенный за свой бестолковый одиннадцатый класс. Проверил, нет ли у кого каких проблем перед началом экзамена, после заскочил и уточнил, не было ли каких-нибудь инцидентов. Задержался около Соломии, перекинулся с ней парой фраз, но все в строгих рамках отношений учитель – ученица. Ничего лишнего или, не дай бог, неприличного. Все так, как и должно быть.

Какой же Луша на самом деле? Если не такой красавчик, каким кажется, то Соломийка будет очень разочарована! Хотела бы я посмотреть на ее лицо в этот момент…

Богдан тоже писал алгебру, он сидел через ряд от меня. Делал вид, что очень сосредоточен, но я замечала его быстрые взгляды, порывистые движения, как будто он желал повернуться и что-то спросить у меня, но не решался. После теста я подошла к нему, вежливо чмокнула в щечку и сказала, что увидимся, когда будет время. Заглянула в его глаза и увидела какое-то странное равнодушие, словно мыслями он был где-то очень далеко.