Ольга Гусейнова - Оборотни клана Морруа [litres]

Напряжение между нами росло с каждым мгновением, пока я смотрела в его глаза цвета свежей травы. Страх понемногу уходил, оставляя за собой пустоту, которая медленно заполнялась непонятным мне желанием и томлением. Морда Рене скользнула к моему уху, и он шумно вдохнул мой аромат, от чего у меня на спине зашевелились волоски. Затем розовый язык начал медленно, старательно вылизывать мою мордочку и уши. Стало щекотно и неожиданно приятно. Повернувшись к нему, удивленно уставилась, а он лизнул меня в нос, чем вызвал прилив нежности к его большому волку, и продолжил вылизывать, причем с таким удовольствием на морде, как будто я эскимо на палочке.

К языку присоединились зубы, после первого несильного укуса я заволновалась, снова ощутив страх, но Рене тут же зализал место укуса, и там сразу потеплело. Таким образом он продвигался все ниже, то прикусывая, то зализывая. Я уже дрожала, но не от страха, а от желания, все больше расслабляясь и раскрываясь, подставляя тело для его волшебного языка. Когда волк дошел до интимной зоны, я потерялась в чувствах и эмоциях, практически полностью подчинившись движениям языка…

Меня накрыла волна чистого, невероятного удовольствия, которое я испытала впервые в жизни, и которого так долго ждала моя волчица. Пока меня била мелкая дрожь наслаждения, ощутила, что Рене снова оказался надо мной, слегка подталкивая лапами, заставляя лечь на живот. Мои размякшие мозги позволили ему делать со мной все, что вздумается. А ему в этот момент вздумалось спариться. Осознав происходящее, я снова заскулила, но он усиленно облизывал мое ухо, успокаивая и опять доставляя удовольствие. Наконец, проникнув глубоко внутрь, начал ритмично двигаться, издавая глухое яростное рычание. А я снова забылась от новых, ярких, ни с чем не сравнимых ощущений.

Пятнадцать лет назад меня раздавили, унизили и словно порвали на части. А сейчас Рене как будто собрал мою душу по кусочкам, и эти кусочки вопили от удовольствия и стремились теснее слиться с источником острого наслаждения. Мы оба рычали в экстазе, отдаваясь на волю сметающим все на своем пути чувствам, а в моем сердце родилось новое чувство к самцу. Сначала благодарность, за то, что помог возродиться моему «я», но скоро я поняла, что могу и влюбиться. Если уже не влюбилась.

Лес огласил торжествующий рев самца-победителя, а в следующий миг его клыки впились в мою шею, оставляя метку собственника. Мой довольный рык присоединился к его, и на этот раз я была абсолютно согласна с его притязаниями на мое тело и душу.

Волк Рене, развалившись рядом, смотрел на меня настолько восторженно и с нежностью, что не передать банальными словами, можно только увидеть в любимых зеленых глазах и почувствовать всем телом. Чувствуя легкую болезненную пульсацию на шее, я повела плечом, и Рене, заметив это, тут же потянулся ко мне и несколько раз лизнул в месте укуса-метки. Я тоже лизнула его в морду, а потом даже увлеклась, но он меня вдруг остановил, положив на спину большую лапу. Замерев, я смущенно уставилась на него, а он, поводя ушами, прислушивался к джунглям. Я тоже прислушалась и уловила звук шагов, приглушенную речь и запах. Запах людей и железа. Преследователи все-таки добрались до нас. Я тревожно посмотрела на Рене. Он быстро осмотрелся и вскочил на лапы и, ткнув меня носом в плечо, приказал следовать за ним.

От преследователей мы ушли легко и быстро. Сделав круг, вернулись к реке, где, к моему великому облегчению и стыду, нашлась наша заботливо сложенная одежда. Искоса взглянула на волка Рене, с большим интересом и жадным любопытством следившим за мной, но его усмехающаяся наглая морда мне не понравилась. Села возле своей одежды и ответила ему недовольным оскалом. Он насмешливо рыкнул и, тут же перекинувшись, сел на камни лицом ко мне.

У меня перехватило дыхание: полностью обнаженный Рене поразил силой и мощью, под его гладкой смуглой кожей от малейшего движения играли мускулы. Казалось, от него исходила ощутимая аура мужественности и властности, и я всем своим существом ощущала его доминирование надо мной. Согнув одну ногу в колене, а вторую – подогнув под себя, он, не смущаясь и не прячась, демонстрировал мужское достоинство и, судя по размерам, еще и гордость. Одной рукой опираясь о колено, вторую положив на бедро, сидел, чуть ссутулившись, и смотрел прямо на меня с молчаливым удовлетворением. Отметив искреннее восхищение своей особой – слюни точно капали с моих клыков на плоские, нагретые солнцем камни, – усмехаясь уже по-человечески, взял свою одежду и неторопливо оделся. Интересно, трусы на нем были, или он их не носит?

Тяжко вздохнув, загнала волчицу внутрь – и обернулась. Смущенно прикрываясь ладонями, торопливо подняла одежду и натянула брюки. Рене скользнул ко мне и, присев рядом, осторожно отвел прижатые к груди руки с майкой. Потом, на мгновение оторвавшись от меня, осмотрел территорию вокруг и, чутко прислушавшись, прильнул к моим губам. Целовал так глубоко, горячо и вместе с тем нежно, что я снова забылась в его руках, которые начали заново знакомиться с моим телом, только уже с человеческим. Оторвавшись от моих губ, Рене забрал майку и хрипло сказал, дыша в ухо, от чего по телу прошлась волна дрожи:

– Пусть тело отдохнет от одежды, радость моя, а я буду наслаждаться твоей прекрасной грудью. Пошли, единственная моя, нам надо добраться до зоны эвакуации, и пока будем ждать, поговорим.

Идти раздетой по пояс, было необычно и откровенно неловко. Я очень стеснялась, но майка осталась у Рене в руках и, судя по его шаловливому страстному взгляду, вряд ли удастся заполучить ее, пока сам не отдаст. А вот желание поговорить меня насторожило и взволновало. Его ладонь коснулась чувствительных вершинок моей груди, заставляя ее отяжелеть, а меня остановиться и замереть. Зато у Рене в груди снова родился довольный рык самца-собственника. Он подхватил меня на руки и прижал к своей тоже голой груди. У меня снова задрожало и запылало внизу живота. Обхватив моего вера за шею, я зарылась пальцами в короткие черные волосы у него на затылке и наслаждалась их мягкостью и шелковистостью. Потом провела ладонью по его груди, покрытой короткими волосками, и удивилась их мягкости. В ответ на любопытную ласку он лизнул меня в шею, от чего у меня тут же снова напряглась грудь. Так мы и шли пару километров, понемножку изучая и одновременно лаская друг друга.

Мы вышли к довольно широкой поляне – месту, откуда нас заберут. Оставшись с краю, среди растительности, Рене прислонился к дереву спиной и уселся на его корнях, а меня посадил к себе на колени и прижал спиной к своей груди, буквально окутав телом. Несмотря на жару и духоту, мне было приятно ощущать его. Уже смеркалось, но вертолет должен прилететь после того, как полностью стемнеет. Рене положил майку на траву, снял с меня кеды и носки и потянулся к поясу штанов. Схватив его за руку, я хрипло спросила: