Алексей Калинин - Ведарь [СИ]

Выщербленный асфальт залетал под стонущие колеса, перемежался выбоинами и крупными щелями. Густой лес изредка менялся на широкие поля.

Мелькнула табличка с надписью «Медвежье» и машина, вылетела с асфальта на щебенку. Какой там дом? С высоким забором и на отшибе?

Тормоз не сработал!

Педаль провалилась и легко вернулась на прежнее место, я моментально покрылся холодным потом.

Та тварь что-то сделала под днищем! Ещё и дорога пошла под откос!

Уползай, малыш! Уползай!

«Ё-моё» – пронеслось в голове, когда на встречу вынырнул забор. Машина пикирующим соколом влетела в дощатые ворота. Навстречу выскочил какой-то сарай, в лицо полетели щепки, доски, я инстинктивно прикрылся руками.

Машина врезалась многострадальным капотом в большой столб-подпорку. Я вылетел в проём лобового стекла и воткнулся в пахучий стог сена. «Восьмёрка» пошла юзом и, проламывая боком стенку из горбыля, двинулась на меня.

Вот только этого и не хватало – после всего пережитого быть раздавленным спасшей машиной. Подскочив на месте, я покарабкался по скирде вверх. Успел увернуться за миг до столкновения с моим временным пристанищем. «Восьмёрка» ещё немного прошуршала по сену, и остановилась, столкнув меня с вершины стога.

Я плюхнулся на холодную крышу и почувствовал, как спина раздавила плафон с черными шашечками. Перекатившись по прогнувшемуся металлу, рухнул на колени среди осколков стекла, кучи прелых досок, пахнущих маслом больших шестеренок.

Осторожно ступая босыми ногами по созданной свалке, я в темноте пробрался к разрушенной стенке. Попутно ощупал себя, но вроде все в порядке, а синяки и ссадины заживут. В левую ступню впилась-таки острая щепка, и дальше запрыгал на правой ноге.

По деревне раздавался лай разбуженных шумом собак, в некоторых домах зажглись огни, в других раздавались громкие окрики, после чего собаки замолкали.

Куда же я попал? Плотнее запахнул халат, поёжился от холодного дождя и осмотрелся кругом.

На небольшом надворье царили хаос и разрушение. На земле лежал мощный створ ворот, другой болтался на оставшейся петле, круто заваленный внутрь. Машина здорово испортила сарай, и галочкой просела крыша, каким-то чудом удерживаясь на сломанной опоре. Хорошо еще, что машина залетела с сенник, а не в стоявший рядом дровяник, иначе вряд ли так легко бы отделался. Да уж, разрушений я натворил достаточно.

Как же теперь перед хозяевами извиняться за причиненное безобразие? На меня с высоты конька бесстрастно пялился большой деревянный дракон.

Дракон!

Вот он-то мне и нужен! Сошедший с китайских рисунков, такой же причудливо изогнутый, ящер горделиво реял над русской избой. Ощерившись белыми зубами, дракон смотрел вниз на разрушения, на урчащую машину, на меня. Я загляделся на него в ответ и пропустил момент, когда распахнулась дверь дома, и на крыльце появился хозяин дома. Зажегшийся уличный свет ударил по глазам, и я невольно прищурился.

– Эх, и ни хрена же себе! Ты, что ль, натворил? – сипло спросил бритоголовый крепыш.

Круглая голова укоризненно покачивалась, осматривая царящий разгром. Молодой парень, широкий в плечах, с небольшим животом, нависающим над полосатыми трусами, он словно не замечал падающего с неба дождя. Нос картошкой, по белизне зубов может соперничать с драконом, борцовские уши, громкий голос и спиртовое амбре. Хозяин вряд ли обрадовался моему появлению.

– У машины отказали тормоза, ты извини, что так получилось, – пробормотал я, когда широкоплечий посмотрел на меня.

– Ты сам-то как? Живой? – и, когда я кивнул, тут же продолжил, – Ну, сейчас я это исправлю.

Я не заметил, когда крепыш выбросил кулак. Тело само подалось назад, и у кончика носа просвистел локоть, шедший вслед за пролетевшей кувалдой. В следующий миг я резко присел, и волосы колыхнулись под порывом ветра – над головой пролетел ещё один маховик. Я больше не собирался рисковать и кувырнулся через голову назад. Мокрый халат тут же облепили разбросанные щепки.

– Не уворачивайся, пожалуйста! Ты мне мешаешь! – гаркнул крепыш и снова двинулся на меня.

– Я от Михал Иваныча! Он сказал, что мне здесь помогут!

Ноги разъехались в скользкой грязи, и я со всего маху сел на пятую точку. Из-под больничного халата выметнулся веер брызг.

– От Иваныча? – остановился крепыш и снова осмотрелся кругом, – А не судьба тихонько постучать в калитку?

– Так я же сказал…

– Ой, ладно – не оправдывайся, потом всё уберешь и сарайку починишь. Заходи в избу, или ждешь, пока я заболею да помру? – крепыш махнул рукой, приглашая следовать за собой.

Раз приглашают, значит надо идти, и я проследовал в открытую дверь. Просторные сени встретили легким ароматом смолы и березовым духом висевших неподалеку банных веников. Витал в воздухе и ещё один запах, куда менее приятный. Куча одинаковых клетушек уходила к противоположной стене, выстроившись в ряд одна на другой. Внутри взволнованно шуршали ушастые кролики, поблёскивали бусинки глаз.

Ни одна половица не скрипнула, пока мы подходили к двери в жилую часть дома. Вязаные из цветных тряпочек половички-дорожки выдали места, где я ступал.

– Ты хотя бы ноги вытер, прежде чем в дом-то переться. И вообще, скидывай-ка халат, а чтобы мудями не тряс, сейчас какую-нибудь одёжу подберу, – проворчал крепыш, и нырнул в небольшой чуланчик.

Вернулся спустя несколько секунд с черным трико в руках. Я натянул, и оказалось, что "дольчики" коротки по длине, зато уж по ширине… Пришлось подпоясываться веревкой и, в таком гламурном виде (с отвисшим задом и почти обнаженными коленками), я вошел за крепышом в дом.

За легкими занавесками скрывалась большая горница, с рядом узких окон. Под выбеленным потолком светила необычная люстра – словно раскидистую ветку выдолбили изнутри и пустили по ней провода, заставив две лампы висеть как груши на суку. Свет разливался по двум металлическим кроватям, по шторам на окнах, по темно-коричневому серванту, по черной тумбочке с мерцающим телевизором и отражался от широкого бока печи.

Под экзотической люстрой возвышался тяжелый деревянный стол, на нем нехитрая закуска, банка с компотом и голова спящего парня. Поменьше в размерах, со спортивной фигурой, он умиротворенно положил голову на руки. Его-то и пытался разбудить крепыш.

– Эй, Федор Владимирович, у нас гости! От Михал Иваныча! Представляешь – смог от моей двоечки увернуться! – крепыш потряс друга за плечи.

– Смог? Да ладно? А дай-ка я попробую! – до конца не проснувшись, Федор Владимирович попытался выбраться из-за стола.

– Э-э-э! Хорош экспериментировать! – я отошел на всякий случай в угол, к негромко работающему телевизору, – Обязательно поспаррингуем... Потом... Если захочешь. Сейчас же реально нужна помощь. За мной гонятся какие-то собаки-переростки, еле оторвался от них. Как…