Лаура Таласса - Песнь экстаза [litres]

Когда он рядом и обнимает меня, у меня возникает непривычное чувство – полная уверенность в том, что мое место именно здесь, в его руках.

Может быть, Дес тоже это чувствует? Или я просто выдумываю, живу среди иллюзий и снов?

Я часто задаю себе этот вопрос.

Веки тяжелеют, я с трудом открываю глаза и рассматриваю уши Торговца. Поднимаю руку и обвожу кончиком пальца остроконечную ушную раковину.

Уши эльфа.

Дес едва заметно вздрагивает от этого прикосновения.

– Ты маскируешься, – замечаю я. Потому что обычно уши у него округлые, как у людей.

– Иногда, – соглашается он и мягко отводит мою руку.

В здании общежития царит полная тишина, свет в комнате мы давно погасили. Даже в темноте я вижу, как тени магии Деса укрывают меня, и это дарит чувство безопасности. До встречи с ним у меня было немало причин бояться темноты.

Но теперь я жду наступления сумерек, потому что по вечерам приходит он .

– Спасибо, – невнятно шепчу я.

– За что, херувимчик?

– За все.

Он на несколько мгновений перестает гладить мои волосы. Могу поклясться – он легко проводит большим пальцем по моему виску. Едва заметная, невинная ласка.

Я засыпаю, и поэтому не уверена, сказал ли он эти слова на самом деле, или мне почудилось:

– Это самое меньшее, что я могу для тебя сделать .

Наши дни

После разговора на балконе мы приступаем к делу, ради которого и прилетели сюда. Отправляемся взглянуть на спящих воинов. Если Торговец и замечает мою холодность, он не показывает этого, ничего не говорит. А что тут можно сказать? Что ему жаль? Это не его вина. Любовь – чувство, которое невозможно изобразить, сыграть. Дес относится ко мне с нежностью, он привязан ко мне, он доставил мне удовольствие в постели, но ни разу не сказал ни слова о любви.

А я по-прежнему не могу справиться с чувством, которое жило в моем сердце все эти годы.

Торговец ведет меня вниз, мы преодолеваем множество лестничных пролетов и, в конце концов, оказываемся на балконе нижнего этажа. С балкона открывается вид на склон холма и городские кварталы.

Мы подходим к перилам балкона, и прохладный ночной ветер развевает мои волосы.

Облокотившись о перила, я смотрю вниз.

– Куда теперь?

Внезапно Дес довольно грубо обхватывает меня за талию.

– Что за…

Передо мной на мгновение мелькает мускулистая рука, украшенная татуировками и бронзовыми наручами, а в следующий миг он подпрыгивает, когтистые крылья разворачиваются, и Десмонд поднимается в воздух.

Мои ноги отрываются от пола, и я вскрикиваю.

Мне следовало бы понять, что мы собираемся лететь, когда Дес привел меня на балкон.

Но Дес почему-то не машет крыльями. И я понимаю, что мы не летим. Мы падаем .

Даже не знаю, какими словами описать ужас, который я испытываю во время падения в черную бездну. Ветер бьет в лицо, треплет волосы, у меня перехватывает дыхание. Мимо на головокружительной скорости проносятся балконы и сады, разбитые внутри этого странного летучего острова. Зрелище напоминает кукольный домик. Я вижу в разрезе дома и лавки, храмы и скверы. И по мере того как мы падаем, в пропасти становится все темнее и темнее.

Мы падаем, падаем, и вскоре нас окутывает непроглядная тьма. Это больше похоже не на город Короля Ночи, а на вакуум, пустое беззвездное пространство.

Скорость падения замедляется, и огромные крылья Торговца разворачиваются у меня над головой. Он направляется к ничем не примечательному балкону у самого дна пропасти. Здания здесь выглядят беднее, чем те, что наверху. Перила, колонны и портики увиты колючими стеблями вьющихся растений. Этот темный, заброшенный угол кажется мне зловещим.

Когда мы приземляемся, я дрожу всем телом, кровь шумит в ушах.

Пытаюсь отстраниться от Торговца, но он крепче прижимает меня к себе.

– Расслабься, Калли, – просит он негромко.

Я замираю, едва замечая, что он поддерживает меня.

Через минуту, когда я прихожу в себя и могу твердо держаться на ногах, он размыкает объятия.

Я стараюсь разглядеть в полумраке самый нижний уровень города. Здесь холодно, холоднее, чем в небе.

– Что это за место?

– Это промышленная зона столицы; сюда привозят импортные товары, отсюда отправляют товары на экспорт.

Значит, местные жители не изолированы от остального мира. Почему-то при этой мысли я испытываю облегчение. Но, с другой стороны, по сравнению с верхними уровнями этот район – настоящая дыра. Нет, здесь тоже красиво, но красота какая-то жутковатая, и мне не хотелось бы здесь задерживаться.

Я рассматриваю грубо сколоченную деревянную дверь дома. В глубине души зарождается неопределенное беспокойство. В отличие от эльфов, я не могу чувствовать следов магии, но мне все равно не хочется входить в эту дверь. А я уверена, что именно ради этого Дес и принес меня сюда.

Мои подозрения тут же подтверждаются: Дес берет меня за руку и ведет к двери.

– Когда-то здесь был склад, – объясняет он, – остальные здания в этом районе тоже заняты складами. Но сейчас этот дом переоборудован под временный приют для спящих…

Дверь со скрипом открывается, и мы заходим в огромное складское помещение без окон.

Торговец кивает стражнику, который дежурит у дальней стены зала.

Не говоря ни слова, воин выходит через боковую дверь, и мы остаемся вдвоем.

Я оглядываюсь. Потолок здесь похож на потолки других помещений дворца – при помощи магии ему придали вид звездного неба. В настенных светильниках мерцают крошечные волшебные огоньки, но им не под силу разогнать мрак, царящий в просторном зале.

Но потолок и светильники интересуют меня сейчас меньше всего – я вижу гробы .

Их сотни – а может, и тысячи. Бесконечные ряды стеклянных ящиков тянутся от одной стены до другой. Я не могу отвести от них глаз.

– Так много, – шепчу я и боковым зрением замечаю, что Торговец хмурится.

– Почти вдвое больше женщин до сих пор не найдено. Я говорю сейчас только о подданных моего королевства.

Я потрясена до глубины души. Здесь население целого города. Пусть маленького, но тем не менее.

И так много пропавших.

Руки женщин, лежащих в гробах, сложены на груди, как у мертвых. Выглядит это зловеще.

– И у каждой был ребенок? – спрашиваю я.

Торговец кивает, рассеянно пощипывая нижнюю губу. Эти губы целовали меня меньше часа назад.

Он встречается со мной взглядом. Не знаю, какое у меня сейчас выражение лица, но у него раздуваются ноздри.

Я приказываю себе не смотреть на него. Не слишком уместно думать о сексе в помещении, которое почти без преувеличения можно назвать моргом.

– А где остальные дети? – удивляюсь я. В дворцовой детской я видела не больше двадцати человек.