Нэнси Холдер - Антология «Дракула»

Брюер не удостоил Саймона нового взгляда, хотя и проворчал: «Я вернусь», по-шварценеггеровски растягивая слова. Почти нетронутое пиво он оставил на столе.

Он легко догнал Дженни — она не спешила.

— Могу подвезти, — сказал Брюер, поравнявшись с ней.

Кажется, она неподдельно удивилась, увидев его. Может быть, заболтавшись, не заметила, как он вошел в паб, и не взглянула в его сторону, выходя. Остановившись, она взглянула ему в глаза. Ее глаза скрывались за темными очками, но ему представилось, что они голубые и ясные, такие же сияющие, как ее кожа.

— Не знаю, Брю, — легко отозвалась она. — Тебе куда?

— Куда хочешь, — сказал он. — У меня свободный день.

— В лаборатории ничего не варится? — В ее голосе была легкая подначка, но ни малейшего следа обиды, окрасившей окончание их связи.

— Днем мы теперь занимаемся только законными реакциями, — объяснил он. — И полночи тоже, как правило. Трудно выбрать время для забав. Последняя государственная лаборатория закроется в апреле — не оправдывает расходов. Частные предприниматели вроде меня теперь изготавливают все лекарственные препараты и экспертизу на безопасность тоже проводят. Мы никогда еще не были так загружены.

— Лекарства? Ты так это называешь?

Это было едва завуалированное оскорбление. Он всегда изготавливал продукт максимальной чистоты и безопасности, потому что предпочитал, чтобы все его клиенты оставались здоровы и счастливы, конечно.

— Я называю это контролем качества, — отрезал он. — Проверяю, чтобы товары, которые ты покупаешь в магазине или в аптеке, имели в точности прописанный состав и были настолько чистыми, насколько позволяет современная технология. В наши беззаконные времена такая работа жизненно необходима. В подделку лекарств вкладывают больше денег, чем в подделку джинсов или марочных вин, а ты сама знаешь, как подозрительно люди относятся к продуктам после прошлогодней пестицидной чумы. Ты невероятно хорошо выглядишь, Дженни. Никогда бы не поверил. Верно, бросила все свои старые привычки? — Он слегка подчеркнул слово «все».

— Все, кроме одной, — сказала она. — Где твоя машина?

— В многоэтажке. Я никогда не нарушаю правил парковки. Тебе куда? Домой? — Он лениво ткнул пальцем в сторону паркинга и двинулся в ту сторону.

— Пожалуй. — Конечно, она понимала, что он сгорает от любопытства, но тщательно избегала упоминания о том, где живет. — Стало быть, у тебя все в шоколаде?

— Лучше не бывает, — согласился он, вовсе не собираясь признаваться, что неизвестный конкурент оттяпал у него большой кусок рынка синтетиков. — Революция разворачивается. Крестовый поход продолжается. — Он всегда старался произносить такие вещи ироничным тоном, но верил в них всерьез. Он не считал себя одним из множества наркоторговцев на кишащих акулами улицах: искренне верил, что психотропные препараты мостят путь к следующей ступени человеческой эволюции. В былые времена он десятки раз пытался объяснить это Дженни.

— Знаю, — сказала она, возможно намекая, что хоть и бросила разрушавшие ее привычки, но кое-что по-прежнему покупает на улицах, — или не намекая.

— Я слыхал, ты живешь с жутким хладнокровным типом, — заговорил Брюер, когда они вошли в лифт, чтобы подняться на девятый уровень паркинга. — Выходит, мол, только ночью. Не вампир, случайно?

Она не засмеялась и не улыбнулась. Собственно, она даже отвернулась, словно хотела скрыть от него свою реакцию. Когда она повернула голову, кожа на шее сбоку натянулась, и над воротничком опрятной черной блузки на мгновение показался старый синяк. Он походил на засос, — впрочем, Брюер едва успел его разглядеть.

— Я не одна, — признала она. — Я теперь не та, что раньше, Брю. Я тоже немного освоила контроль качества, и как раз вовремя.

На этот раз оскорбление было совершенно неприкрытым.

— Ну и ладно, — беспокойно ответил Брюер. — Я просто любопытствую, о ревности речи нет. Мы же не были женаты, да?

— Нет, — бесстрастно подтвердила она, — не были.

Сев в машину — не тратя времени, чтобы восхититься машиной, хотя она заслуживала некоторого восхищения, — Дженни наконец сказала, куда ехать.

— В Доклэндс? — переспросил он с преувеличенным презрением. — Я думал, даже динозавры племени яппи оттуда съехали. Впрочем, тебе, должно быть, уютно на старых пастбищах.

— Там тихо, — сказала она так, будто это все объясняло, и отвела взгляд, словно мстила за попытку задеть ее.

Но из машины выйти не пыталась и сидела совершенно спокойно, пока он зигзагом съезжал с уровня на уровень и выезжал на дорогу.

Он молчал, пробираясь по забитым улицам, и притворялся, что занят дорогой, но на каждой развилке украдкой бросал на нее косые взгляды. Она засыпала его указаниями, будто он сам не знал, как объехать зону безопасности и строительные работы на последнем отрезке Юбилейной Линии.

Место, куда в конце концов привели его указания Дженни, было действительно тихим, что неудивительно для зданий с максимальной степенью охраны, недружелюбно сложной системой замков и без окон на первом этаже.

— Ты меня на кофе пригласишь? — спросил он, когда она вышла. Девушка помедлила, уже положив руку на ручку двери, словно ждала уговоров. Он сделал вид, что понимает, и вытащил из-под сиденья тайную заначку. — Могу подсластить.

— Ты с ума сошел, таскать это в машине, — сказала она. — Тем более в такой, что для угонщиков как магнит.

— У нас, безвестных гениев, есть способ предохранить дом и машину от воров, — величественно возразил он. — Нам такие навороченные крепости ни к чему. — Он кивнул на бронированную дверь с хитроумными сенсорами.

Она, не открыв двери, выпустила ручку.

— Если хочешь кофе, — сказала она, — машину лучше поставь в подвал. А если вздумаешь подсластить, сахарок для тебя найдется. Положи свой пакет, откуда взял.

Он послушался. Соблазнись она, для него было бы лучше, но настаивать не решился.

Проникнуть в подземный гараж оказалось не проще, чем открыть входную дверь, а чтобы попасть в лифт, который поднял их в квартиру, Дженни понадобились две разные идентификационные карточки. Лифт поднялся на самый верх — новый мужчина Дженни жил в пентхаусе.

— Беда такой охраны в том, — заметил Брюер еще в лифте, — что она работает в обе стороны. Случись здесь пожар, тебе не выбраться и пожарная бригада к тебе не пробьется. В мое жилье легко и войти и выйти, но есть и свои хитрости. Особая охранная система.

— Особая — вроде тебя. — Она не скрывала сарказма.

«Может быть, — подумалось ему, — она и позвала его только затем, чтобы отыграть несколько очков, продемонстрировав, чего достигла с тех пор, как он ее бросил?» С другой стороны, жизнь в суперохраняемом доме с парнем, которого Саймон назвал жутким, должна иметь свои недостатки. Она часто заходит в «Козла и компас» поболтать со шлюхами — бывшими подругами по ремеслу, стало быть, скучает по дружеской компании.