Нэнси Холдер - Антология «Дракула»

Джозеф Блумлейн с улыбкой кивнул, бросил окурок в траву и раздавил его ногой.

— Я рад, — сказал он, дружески протягивая руку вице-мэру. — Мы все рады.

Улыбка, сопровождавшая последнюю реплику, насторожила Билли. Он оглядел собравшихся, пытаясь по их лицам понять, заметил ли еще кто-нибудь этот почти крысиный оскал и прищуренные глаза. Но все вокруг благостно улыбались. Даже его мама. Билли снова перевел взгляд на Блумлейна.

Элинор Ривайн обошла жену Тома Даффи, подбоченилась, немного отклонилась назад и стала читать надписи на бортах грузовиков.

— Чего такое «постап… постап… калиптический театр теней»? — спросила она, и Билли подумал, что тоже не прочь это узнать.

Старик с трубкой шагнул вперед и встал рядом с Билли.

— Вот здесь, — сказал он, величественно простирая руку в сторону грузовика, — то, что может привести к самым неожиданным происшествиям. — Он набрал в грудь побольше воздуха, и начался… «Положь кролика и дуй на представление, которому нет, нет, нет конца»… обычный треп ярмарочного зазывалы: — Тут все… — он приблизился к грузовику и ткнул пальцем в написанные от руки строчки, — курочка, несущая пустые яйца, каждое из которых совершенно по форме, но не содержит абсолютно ничего; сиамские близнецы-тройняшки — три ноги, три сердца, три головы и пять рук на троих; еще — енот с ластами и плавником на спине; а еще…

— А какой он, последний вампир? — робко спросил Билли.

Старик повернулся к нему, и на мгновение его глаза угрожающе сверкнули. Мальчик решил, он рассердился на то, что его перебили, поэтому опустил голову и пробормотал слова извинения.

— Ничего, сынок. — Старик выпустил из своей трубки облако зловонного дыма, подошел к изображению вампира и покачал головой. — Это очень жалостно… Его, вероятно, даже больше жалко, чем сиамских тройняшек, ей-богу, — сказал он. — Зовут Дракула, как в книжке. Мы думали, это все выдумки, но теперь-то знаем, что нет. Наткнулись на него в Каролине — Южной или Северной, не помню. Да это и не важно. Рыскал по ночам и пил кровь из кого ни попадя. Не говорит ни слова…

— А другие были?

— Чего говоришь, сынок?

— Здесь написано, что этот — последний, — сказал Билли. — Значит, были еще? Что стало с теми людьми, которых он… ну, вы понимаете, — Билли изобразил, словно кого-то кусает, — из которых он пил кровь?

Старик взглянул на Джозефа Блумлейна. Тот подошел и взъерошил волосы Билли.

— Все это очень странно, парень, — пробормотал он. — Может, у него и есть где родня, только никто из них и носа не кажет, не говоря о клыке. — Он хмыкнул. — Мы взяли на себя смелость назвать его последним. Может, он вообще единственный.

Блумлейн повернулся к собравшимся жителям Памп-Хэндл и широко раскинул руки:

— Все, что осталось после войны, дамы и господа, мы привезли вам. А просим за это лишь немного домашнего тепла и уюта.

— Домашнего тепла и уюта? — переспросил вице-мэр.

Блумлейн пожал плечами и перевел взгляд на старика и женщину с пегими волосами, собранными в хвостики. Что-то произошло между ними — Билли Кендоу видел. Он посмотрел на лица других, пытаясь понять, заметил ли кто-нибудь еще. Но все с интересом ожидали ответа на вопрос.

— Немного еды, отфильтрованная вода, может быть, бензин… — Его голос почти сошел на нет, но тут же снова окреп. — За это мы вам покажем постапокалиптические чудеса!

— Нет у нас ни еды, ни воды, — хрипло проговорил Солли Саперстейн. — По крайней мере, столько, чтобы мы могли их раздавать. А бензин нам вообще без надобности.

Блумлейн подошел к вице-мэру и посмотрел на него сверху вниз. Стоило их главному сдвинуться с места, как тетка с косичками и старик с трубкой медленно потащились к грузовикам.

— Не могу поверить, — сказал Блумлейн, — просто не могу поверить, что вы не накормите разок меня и моих людей… в обмен на шоу, подобного которому вы никогда в жизни не видали. Ну как, по рукам?

Вперед вышел Джек Маккендрик:

— Наша провизия хранится в старом сарае, в городе, и мэр все держит под контролем. Мы не можем обещать, что он разрешит…

Том Даффи покачал головой и тронул Джека за руку.

— Не сомневайтесь, — сказал он устало, медленно оглядывая грузовики. — Мэр Лад найдет разумное решение.

— Хорошо, хорошо. Вы все ведете себя очень благоразумно, — жизнерадостно подытожил Блумлейн. — И в знак доверия я вам дам взглянуть на один из наших аттракционов. — Он улыбнулся обращенным к нему лицам. Наверно, решил, что здесь будет потруднее, чем обычно. — Какой бы вам предложить?

Никто не произнес ни слова.

Билли Кендоу подождал, не подаст ли кто голос, но все молчали. Тогда он выпалил:

— Вампира! Покажите нам последнего вампира.

Блумлейн засмеялся и снова потрепал Билли по волосам:

— Хороший выбор, мой мальчик. — Он повернулся к парню с беззубой улыбкой. — Выводи его, Эдди.

Эдди скрылся за вторым грузовиком, и Билли слышал, как он пыхтит, отцепляя хлопающий на ветру брезент. Меньше чем через минуту он появился снова с веревкой в руке. И к веревке был привязан последний вампир!

— Господи! Никогда не видела ничего более жалкого! — воскликнула Милдред Даффи.

Пожалуй, жена вице-мэра за всю жизнь не сказала ничего более точного.

Этот человек выглядел даже старше, чем на картинке, — лет на шестьдесят, а то и семьдесят — определить точнее Билли не мог. Волосы — жирные и спутанные, лицо — грязное и в каких-то болячках. Одежды на нем не было никакой, кроме подобия набедренной повязки, сшитой из лоскутов материи, и мягкого стеганого ошейника. На тощей груди висела целая коллекция распятий и ожерелье из зубчиков чеснока. Чеснок и распятия болтались на поясе. Единственное, что привлекало внимание, — очень умные глаза, которые нервно оглядывали собравшуюся толпу людей.

Билли подошел вплотную к вампиру и пристально посмотрел ему в лицо. Человек вздрогнул.

— Я хочу увидеть его зубы, — тихо сказал Билли.

— Эй, послушай-ка! — прикрикнул старик с трубкой. — Мы не собираемся показывать все представление… По крайней мере, пока не получим плату.

У слова «плата» — Билли это почувствовал — было глубокое, скрытое значение. Он кинул быстрый взгляд на старика и заметил, как заговорщически сверкнули его глаза. Быстро оглядевшись, Билли понял, что переглядывался старик с Блумлейном, а тот, увидев, что Билли смотрит на него, отвел взгляд.

— Хочу зубы посмотреть, — повторил Билли. — Хочу сейчас посмотреть!

Том Даффи ласково положил руку на плечо Билли:

— Билл, держи себя в руках…

— Пусть посмотрит, — разрешил Блумлейн. — Эдди!

Эдди, у которого вообще был такой вид, словно он под гипнозом, шагнул вперед и обхватил руками голову вампира. Раздвинув ему губы, он быстро обнажил два клыка, точно такие, какие были нарисованы на брезентовом кузове.