Юрий Леж - Агенты Преисподней

– А какая же польза Преисподней от победы Девы под Орлеаном, изгнания англов из Франции и поражения бургундцев? – в недоумении почесал в затылке Валерик.

– А польза, может быть, через тысячу лет проявится, – усмехнулась Некта. – Я так далеко не заглядываю, а тут все живут эрами и эпохами, для них Столетняя война – миг…

Мальчишка понятливо закивал, с пыхтением подтаскивая следом за агентессой дорожные мешки.

– Ну, кажется, все собрали? – поинтересовался он после того, как Некта выбрала для себя длинную, русской работы, кольчугу, плотную куртку с нашитыми изнури металлическими пластинами, больше похожую на современный бронежилет с рукавами, и короткий, отличной закалки, меч.

– Нет, – засмеялась девушка. – Время Девы – хронологию, имена королей и принцев крови, интриги всякие и тайны мадридского двора – ты, может, и хорошо знаешь, а вот отношения людей – никак. Учти, благородные люди в средние века не могли ходить пешком, это прямой признак простолюдина, а простолюдин с такими деньгами и драгоценностями, как у нас – зарвавшийся невежа, не по чину себе позволяющий…

– Но… здесь же нет лошадей? – удивился, зачем-то оглядываясь по сторонам, Валерик, будто и впрямь он мог пройти мимо стойла, не заметив его.

– Да не нужны нам они, дурачок, – улыбнулась Некта, наконец-то, решившись коснуться щеки своего напарника ладонью, кожа мальчишки оказалась под стать всей внешности – нежной, бархатистой. – Благородный человек может передвигаться пешком в единственном случае – если его лошадь пала! Но! даже в таком случае он прихватит с собой седло с павшего коня, потому что седло – вещь такая же личная, как и меч, кольчуга, женщина… ну, для меня – мужчина.

Оставив утомившегося возней с мешками Валерика под самой настоящей выставкой секир, алебард, двуручных боевых топоров, развешанных на стене, агентесса налегке довольно быстро отыскала требуемое и подобрала для себя и мальчишки пару непростых дорожных, а скорее уж – боевых деревянных седел с высокими луками, крепкими ремнями стремян и множеством не совсем понятных для самой Некты колец, крючков и других приспособлений. Прихватив еще пару уздечек, первые, что попались под руку, но не могли же умные люди, взяв с павших коней седла оставить узду, и радуясь, что многолетнее сидение в адской бухгалтерии совсем не сказалось на её физической форме – как была заколота Симоном спортивная девчонка, так и осталась – агентесса подтащила без малого двухпудовый груз поближе к передохнувшему напарнику и критически осведомилась:

– Ну, как теперь – потащишь с собой все подобранные железные игрушки?..

Удивленный, если не сказать – ошеломленный и слегка пристукнутый такими неожиданно тщательными сборами, Валерик лишь отрицательно помотал головой, теперь ему совершенно не хотелось добавлять к дорожному мешку и тяжеленному седлу еще и пару десятков килограмм железа, которое и в самом деле вполне можно будет раздобыть и на месте.

– Эй, провожающий, – окликнула Некта так и застрявшего у бочонка с вином полубеса. – Не дуйся, как мышь на крупу, поправишь ты свои делишки на каких-нибудь других грешных душах, по лохастее… давай к нам, а то тащить все собранное до тебя, чтобы просто переместиться – нудно и глупо. И вино прихвати! Выпьем на посошок…

Полубес, выставив на позаимствованный со стены небольшой круглый щит наполненные кубки и остатки сыра, с несколько шутовским поклоном поднес вино и закуску агентам Преисподней, даже пошутил слегка о капитальности их снаряжения в долгий путь и попробовал договориться с Нектой о несанкционированной связи, мол, Иерарх, местный куратор – это все хорошо, но не всякий раз высший бес и контролер за полудесятком Отражений могут оказаться на месте, а если какой вопрос просто не терпит отлагательств… Хорошо поняв, о чем хочет договориться нечистый, девушка не стала отказываться, правда, абсолютно не собираясь исполнять его просьбы о добыче антикварного или прославленного оружия, крупных, оставивших свой кровавый след в истории, драгоценных камней, ну, разве что, попадется само под руку, не бросать же, а дополнительный канал связи с Преисподней при умелом использовании лишним бы не оказался, да и при этом ничем помешать не мог.

Получив от полубеса монету с пентаграммой – стандартным средством связи с местным куратором – и причудливую, сплетенную из золотых нитей маленькую пятиконечную звездочку для связи с самом провожающим, Некта подпила вино и решительно скомандовала:

– Финита! Переодеваемся – и за дело… – тут же, не стесняясь напарника, а уж тем более, полубеса, сбрасывая с себя опостылевшую бухгалтерскую блузку, самостоятельно укороченную юбочку, псевдобэушное белье и туфли-лодочки.

Засмущавшийся Валерик отвернулся, но тоже принялся раздеваться, чтобы сменить удобные и привычные джинсики, водолазку, ветровку и кроссовки на полотняное нижнее белье, грубый свитер поддоспешника, толстые кожаные штаны, сапоги, тонкую кольчугу с длинными рукава и капюшоном, куртку и широкий боевой пояс.

– Возьмитесь за руки и внимательно смотрите на медальон, – серьезно попросил полубес, когда экипированные по моде посещаемого Отражения агенты, приобнявшись с дорожными мешками уселись на седла. – Переход – по счету «тринадцать»…

– Про вещи наши не забудь, – в пространство нервозно напомнила Некта, но отвечать ей полубес не стал, сам сосредоточившись на мерно, неторопливо покачивающемся на толстой золотой цепочке овальном медальоне с изображением черного, кудрявого пса с раскрытой, розовой пастью и веселым колечком чуть высунутого длинного языка.

– Раз, два, три, четыре… – отсчитывал, явно удаляясь и затихая, голос полубеса.

И подземелье мира иного, оборудованное под средневековую подземную оружейную палату, заволокло сперва белесой, а затем сизоватой туманной дымкой, смазывающей очертания предметов и существ, искажая саму сущность мироздания…

– Одиннадцать, двенадцать, чертова дюжина – тринадцать!..

Не было ни всплеска адского пламени, ни грома небесного, только сизый туман в глазах Некты и Валерика сменился непроглядной, дьявольской чернотой Вечности…

…влажный запах гниющих листьев, прелой перестоявшей травы, сырой глины и близкого пожарища ударил в ноздри. Некта открыла глаза. За редкими тощими деревцами жиденькой рощицы по непролазной грязи с трудом угадываемой дороги уныло вышагивали мокрые понурые кнехты, с головой закутанные в бесформенные бурые плащи, с длинными копьями на плечах, держась чуть поодаль, так же согбенно и тоскливо ехали конные рыцари в тускло поблескивающей в сером свете ненастного дня заляпанной грязью броне.

– Вставай! – толкнула в бок еще толком не очнувшегося своего спутника агентесса, решительным движением встряхивая зажатый в кулаке измятый черный бархатный берет и натягивая его на жиденькие светлые волосы в короткой стрижке. – Нас ждут великие дела, а тут ты, как барин, прохлаждаешься под пальмой…