Сергей Болотников - Тролльхеттен

И если кто-то и шагал в этом воинстве не по своей воле, так это были его собственные проблемы.

Могучие псы в шипастых ошейниках, продукт черного колдовства над трупами расстрелянных памятной ночью собак, мчались впереди растущего войска. Город был здесь. Настоящий город, не тот, что наверху. Город троллей.

В военных тактиках есть так называемый «прорыв на опережение», немудреный прием для самых отчаянных. И если это было не то, что сейчас проделывал отряд Дивера, то тогда и вовсе не было этому способу названия. Разве что атака камикадзе.

Дивер несся впереди как ураган, что-то вопил, Никиту тащил на руках. Владислав едва поспевал, зараженный тем же диким азартом и буйством. Он уже не боялся схватки, теперь он ее жаждал, разом разломав все запреты, презрев страх плоти перед ранением.

Мельников отстал, с раненой ногой он не мог развить нужной скорости, Евлампий остался возле него, выкрикивая про мясо и кровавые жертвы. Остальные бежали сзади, подбадривая себя криками. Влада догнал Белоспицын — бледный, волосы всклокочены, глаза горят совсем как тогда, когда он, науськанный троллями пытался убить Сергеева в подъезде его собственного дома.

На полном ходу вылетели они в обширную пещеру с высоким, куполообразным сводом, как две капли воды похожим на уменьшенную копию Парфенона, только вместо округлого проема свисал длинный, корявый сталактит, по которому капельками спускалась вода. Пол был ровный, словно отшлифованный, а в дальнем конце зала струился тот самый черный поток, вернее уже не поток, целая антрацитовая река, жирные воды вяло текли, скользили по полу, и в результате долгой их деятельности в камне образовалось некое подобие пляжа, выложенного нанесенным за многие годы сероватым песком. На этом-то сумрачном пляже и обреталась потерянная взрывчатка — десятки ящиков, разбросанных тут и там, смотрелись подле черной реки более чем дико.

Они почти успели, не хватило секунд десять, не больше. Диверу еще удалось крикнуть что-то воодушевляющее, но совершенно неразборчивое, успели мол, как из противоположного туннеля появились первые ряды воинства троллей. Арьергард, шли они так плотно, что крайние задевали плечами за стены туннеля. Все до единого воины были не людьми — зеленокожими, чешуйчатыми тварями с плоскими, ничего не выражающими глазами. Вооружены они были кто чем — топоры, рогатины, какие-то примитивные копья, при ближнем взгляде на которые оказалось, что это просто ржавые арматурины с заточенными концами. Врагов было много, а шли они таким плотным потоком, что казалось, словно и вправду зеленая буйная вода стремится прорваться в пещеру и в яростной схватке слиться с черной рекой. Позади чешуйчатых виднелись и вовсе невообразимые твари, и все это бесновалось, орало, курлыкало и посылало проклятья, в зависимости от уровня интеллекта.

Как никогда более похожий на буйного вождя каких-то средневековых викингов, Дивер, открыл рот и закричал приличествующее случаю:

— Мочи их!!!! МОЧИ!!!

И Влад, умный тихий Влад, с радостью откликнулся на призыв, открыв огонь в сторону чешуйчатых. Дивер тоже стрелял — длинной очередью, без перерыва, он знал, только так можно остановить идущих плотным потоком врагов. Позади раскатисто загрохотали автоматы Степана, Мартикова и Стрыя.

Бегущие твари, споткнулись, добрый десяток следующих в авангарде повалился на пол в корчах, идущие позади запнулись о них, а там, в туннеле все шли и шли вперед, не в силах остановиться, движимые злым чародейством. Кровь брызнула на пол, две секунды спустя уже текла ручьями, твари валились одна на другую, руки-лапы дергались, челюсти бессильно щелкали, боевые выкрики сменились стонами раненых и умирающих. На выходе из туннеля образовалась дергающаяся и трепыхающаяся свалка, казалось, это огромный многолапый зеленый спрут лежит там с десятками глаз и пастей — неродившийся кошмар клиента психбольницы.

— Так их, так! — орал Дивер, надрывая глотку.

Это была не битва — избиение, бойня, мясорубка. Кровь забрызгала стены, по полу лились уже не ручьи — реки, стекали по наклонной, стремясь достигнуть черных вод. Крики и стоны оглушали, сливались в однородный пульсирующий вопль, как будто здесь, в этом узком ограниченном пространстве пещеры резвится целая стая мелких птиц. Никита пал на колени и зажал уши руками. По лицу его текли слезы.

В воздухе пахло дымом, паленой плотью, кровью и содержимым внутренностей умирающих чудовищ.

С визгом выскочили вперед и тут же пали трое псов, пули выбивали целые клочья из их вороной шкуры и подбрасывали в воздух. Взлетел, кувыркаясь в облачке слюны, белоснежный заостренный клык. Капли крови розовым туманом реяли за ним. Смешивались со слюной, а пес, бывший их обладатель, медленно издыхал на груде своих собратьев.

От стен туннеля отскакивала каменная крошка, твари шли в облаке мелкой пыли, она ела им глаза, чешуйчатые руки бессильно терли веки, но остановиться бывшие горожане уже не могли — сзади все напирали и напирали новые полки.

Хозяева были бездарными полководцами и потому свято следовали главному правилу всех бездарных полководцев: не получается тактикой — возьмем силой.

И они брали. Потому что стреляли лишь пятеро, а на приступ шли тысячи. Гибли, их разрывало на части плотным огнем, отрывало им лапы, они падали, но сзади шли все новые и новые полки, и не было им конца. Шли бывшие горожане, которые еще два месяца назад были обычными людьми — друзьями, родственниками, любящими мужьями и женами, отцами и детьми со своими мелкими проблемами, мелкими радостями и горестями, что все вместе зачастую и составляет то пресловутое неуловимое некоторыми счастье.

А теперь они шли и гибли под пулями, не рассуждая, не противясь приказу.

Патроны в оружии Дивера закончились, но вместо того, чтобы спешно его перезарядить, бывший солдат, крикнул:

— Прикрывайте меня! — и, пригнувшись, чтобы не попасть под огонь своих же, рванулся к взрывчатке.

Никита лежал на полу ничком. В двух метрах от него застыл в уродливой позе один из прорвавшихся слишком близко псов.

Патронов было мало, нападающих, напротив, много, и не надо было обладать даром предвидения, чтобы понять — что армия троллей была куда многочисленнее, чем оставшиеся у общины Влада патроны. Тут наверное не помогла бы и вся ныне сгинувшая армада Босха с ее пулеметами, гранатометами и зениткой в ретивых руках бойцов.

Сергеев понял это, и бегущий прямо к реке Дивер понял тоже, а остальные не замечали, опьяненные бесшабашной стрельбой. Улыбки на лицах, замолчал автомат, не беда, запасной магазин из кармана и оружие снова поливает ненавистных тварей свинцом.

Чешуйчатые кончились — уродливыми трупами все до единого распростерлись они на холодном гранитном полу, не меньше двух сотен сложило здесь голову, образовав перед выходом в подземный мир почти полутораметровый вал изуродованных тел. Кровь лилась потоками, скапливалась в углублениях багровыми лужицами. Алые ручейки несли ошметки чужой плоти — куски кожи, оторванный палец с изогнутым агатовым когтем, белесый рыбий глаз, с тупым удивлением уставившийся в потолок пещеры.