Сергей Болотников - Тролльхеттен

«Неправильный номер?» — подумал Сергеев и снова включил дозвон.

Эффект был тот же. Вернее сказать, не было никакого эффекта. Там, на сервере и не собирались отвечать. И самое странное было то, что больше линия не была занята. Хорошо, сервер может зависнуть, но многочисленные его пользователи не перестанут звонить, поняв в то же мгновение неким метафизическим способом бесполезность своих усилий.

Только что он звонил. И линия была занята.

— Да что же это? — спросил Влад у равнодушно помаргивающего монитора.

Полчаса спустя он окончательно понял, что в интернет сегодня не попасть. Провайдер, единственный провайдер на весь город перестал работать.

Накрывалась статья в журнал и статьи в местные газеты. Влад неожиданно почувствовал себя так, словно лишился какой-то конечности — эдакой длинной загребущей руки, которой можно было в один миг дотянуться до любой точки в городе.

Сергеев очень надеялся, что связь рухнула ненадолго. Перспектива достигать пороги редакций на своих двоих его вовсе не радовала. В конце концов, он решил, что проблема требует неотложного решения, и необходимо посетить провайдера лично.

С тем он и покинул свою пыльную, неприбранную квартиру и вышел в этот солнечный, но почему-то не радующий день. У подъезда ворковали голуби, а скамейка, на которой обретались старые сплетницы, была в этот день совершенно пуста и поблескивала вытертой до глянцевого блеска чужими задницами спинкой. На самой середине полированного дерева четко выделялась вырезанная ножом надпись: «Они уже тут». Влад снова хмыкнул, подумав, что это звучит, как фраза из низкобюджетного фильма ужасов.

— Мы уже здесь… — произнес Владислав в пустоту, а потом озадаченно замолчал.

В голову лезла всякая чушь. Голуби ходили под ногами, нежно ворковали и поглядывали на высокого человека то одним, то другим горящим оранжевым глазом. Чуть в стороне, у давно не вывозившейся помойки птиц собралось великое множество — никем не сгонявшиеся, они таскали всякую разлагающуюся дрянь и пугливо разлетались, когда в их тесный кружок приземлялась потрепанная серая ворона. Владу почему-то пришло в голову, что мусорный бак не вывозили уже больше недели, вон отбросы живописной кучкой лежат вокруг ржавого короба, напоминая средневековые укрепления. А уж запах! То-то во дворе никого нет.

Через узкую арку Владислав вышел на Школьную улицу, а с нее повернул на Стачика и позже — на Верхнемоложскую. Движение было вялое, машин мало, а на каждом углу, напоминая безумной раскраски грибы, выросли тенты уличных кафе. Людей там было много, столиков не хватало, и некоторые принимали пищу стоя, задумчиво глядя вдоль улицы. Выглядело это так, словно весь район одновременно поразил тяжелый случай голода. Кучки автомобилей стояли нос к носу неподалеку — дверцы раскрыты, из нутра, смешиваясь, несется разноплановая музыка. Проехал старенький грузовик, душераздирающе скрежетнул передачей. В кузове было полным-полно древнего барахла. Пятидверный, дубовый навскидку, шкаф выделялся среди него, как Эверест среди остальных Гималаев. Пыль вилась за старой машиной, заставляла щурить глаза.

Когда он был уже неподалеку от Центра, его окликнули. Влад обернулся, зашарил взглядом, пытаясь отыскать среди пестрой толпы позвавшего. Но тот нашел его сам:

— Привет, журналист! — бодро поприветствовал Степан, подходя.

Выглядел он неплохо, если бы не подживающий синяк под глазом.

— Здравствуй, — сказал Влад, а потом, чуть помявшись, добавил: — А тебя что, уже выпустили?

— Выпустили, — произнес Степан, — как есть выпустили, — он осторожно коснулся фингала и добавил: — И печать на прощанье поставили.

Влад сочувственно покивал, не зная, что сказать, но Приходских позвал его по делу:

— Слушай Влад, — быстро сказал он, — тут помощь нужна.

— Моя помощь? Тебе написать что-нибудь?

— Да не! — махнул рукой Приходских, — не твоя, в смысле, не конкретно твоя. Тут любой подойдет. У тебя как со временем?

— Обширно, — сказал Владислав.

— Ну, пошли, там недолго. — И Степан за рукав увлек Сергеева в сторону одного из закрытых дворов.

Окруженный со всех сторон бетонными коробами домов, двор этот как две капли воды напоминал Владу собственный. Даже горная цепь мусора у баков была примерно той же высоты.

— А что, и у вас не вывозят? — спросил Влад.

— Что? А, да, не вывозят, — ответил Приходских. — Да теперь в городе вообще черте-то творится! Ну не суть, тут вещи дотащить надо. У меня тетка переезжает, надо бы мебель хоть частично погрузить.

— Это здесь что ли? — спросил Владислав, тыкая пальцем в давешний грузовик, что устало пофыркивая примостился перед третьим по счету подъездом. В кузове его на этот раз был другой скарб, впрочем, не менее древний.

— О! — выдал восклицание бывший сталкер, — уже подъехали. Ну, нам же проще будет.

У деревянного, крашенного жизнерадостной синей краской борта, Степана ждала низенькая, сморщенная до невозможности старушка, которая смотрела на подходящих строго и с некоторым раздражением. По долгу службы много общаясь с людьми, Сергеев сразу понял, что она сейчас скажет. И вправду, блеснув двумя стальными коронками в глубине рта, бабка сварливо высказалась:

— Долго бегал! — потом взгляд ее переместился на Влада, и она добавила. — Этот что ли помощник? Больно хилый.

— Покидаете наш город? — спросил Влад, не реагируя на «хилого».

— Покидаю, — ответствовала бабка, — в некотором роде. Да вы не стойте, там еще осталось.

В этот момент дверь подъезда с грохотом отворилась, и из темной его пасти появились двое, волочащие массивный, почерневший от времени, комод. Один из его ящиков наполовину выдвинулся, из-за этого сей предмет мебели стал похож на исполинскую собачью морду с устало высунутым языком. Причудливо изогнутые дверцы комода только дополняли сходство. А потом Сергеев увидел, кто тащит этот антиквариат, и удивился — потому что тащили его, отчаянно напрягаясь, те давешние ханурики, Степановы собутыльники.

«А с виду не скажешь, что могут такое утащить, алкаши заморенные». — Подумал Влад.

Но и для Степана эти двое стали самой настоящей неожиданностью.

— И вы здесь? — воскликнул он удивленно, вложив в это высказывание столько эмоций, что стал на мгновение похожим на актера в драматической роли.

Ханурики, отдуваясь, приземлили комод на землю (ощутимо задев одной из его ножек за бетонную ступеньку, отчего она, ножка, опасно скрипнула), и один снисходительно крикнул Степану:

— Мы! Ты иди, иди, не стой столбом.

Были они абсолютно трезвыми, как, кстати, и сам Степан. Влад попытался вспомнить: не этих ли ударников наемного труда он видел вчера в невменяемом состоянии у палатки со спиртным, но так и не пришел к какому-то мнению — могли быть они, а могли и не они, эта алкогольная братия вся на одно лицо.