Барбара Хэмбли - Кровавые девы

Если в каком-нибудь европейском городе и должны были поселиться вампиры, то этим городом была Прага.

Нанятый Исидро дом в Старом Месте выглядел так, словно когда-то был привратницкой большой усадьбы. Под ним обнаружился склеп, темный, как самая глубокая часть преисподней, и именно туда Эшер приказал отнести чемоданы и прочий багаж. Из Германии в Богемию они доехали за несколько часов, и последний раз он видел своего спутника полтора дня назад. Только благодаря билетам на поезд и листку с пражскими адресами, обнаруженному в гостиничном номере, он понял, что в Берлине нужного им вампира нет, а значит, путешествие продолжается.

Его собственные апартаменты на другом берегу реки, в Малой Стране, отличались разной высотой пола в спальне и гостиной, что было свойственно елизаветинской архитектуре, и отсутствием отопления и водопровода, из-за чего Эшер вспомнил времена студенчества. Возвращаясь к себе в промозглых сумерках после дня, проведенного в обшитой панелями библиотеке снятого Исидро гнезда, он подумал, не свернуть ли ему от громадного каменного моста в сторону гетто, чтобы навестить старого наставника. Но местный хозяин мог каким-либо образом связать его с Исидро, и это предположение, пусть и маловероятное, удержало его.

И все же после того, как погасли городские огни, он долгое время просидел у окна, глядя на темную улицу и раскинувшееся над колокольней усыпанное звездами темное небо.

Джеймс,

Вот уже три года хозяин Берлина ощущает в своем городе присутствие чужака — хитрого, умного и незаметного. Тот появляется шесть-восемь раз за год, но не охотится, и поэтому хозяин никогда не видел его или ее. Но все же он чувствует чужое присутствие, равно как и его исчезновение через две или три ночи.

Я пытаюсь найти хозяина Праги.

В этом городе есть что-то странное. Если вам дорога ваша жизнь, не выходите из дома после наступления темноты.

— В Праге есть вампиры?

— Джеймс, — старый доктор Соломон Карлебах слегка пригнул голову — эту его привычку Эшер помнил еще с тех пор, как сам был студентом, — и уставился на бывшего ученика поверх очков. Пышная ассирийская борода скрывала губы, не давая толком рассмотреть выражение лица. — Вы же ученый.

Старик — а он был стариком еще двадцать лет назад, когда они впервые встретились, — казалось, ничуть не удивился, когда, спустившись в гостиную в сопровождении одного из своих правнуков, увидел там Эшера. Даже то, что его бывший ученик теперь был на три четверти лыс и обзавелся пенсне и черными бакенбардами на американский манер, похоже, совсем не смутило старого ученого, который без труда узнал его.

— Истинный ученый должен обладать открытым умом, — повинуясь жесту старика, Эшер опустился на один из выцветших стульев, которыми была заставлена гостиная. Шторы на окнах были задернуты, чтобы приглушить долетающий с узкой улочки шум, из-за чего вся мебель в комнате обрела неуловимый призрачный оттенок, совсем как в его воспоминаниях. Белые кружевные салфетки все так же выступали в сумраке гигантскими пятнами птичьего помета. Полдюжины ламп под абажурами, края которых украшала бахрома из бисера, загадочно мерцали в темноте скоплениями почти невидимых звезд. — По крайней мере, так вы всегда мне говорили. Некоторое время назад я задумался, на чем же была основана ваша уверенность.

— Ага, — старый еврей откинулся на обитую бархатом (красным? лиловым? коричневым?) спинку стула и пригладил бороду. Почтенный возраст в основном сказался на его руках, и Эшер с болью смотрел на изуродованные артритом суставы и шрамы на ладонях, оставленные отросшими желтыми ногтями согнутых мизинцев и безымянных пальцев. — И что же такое произошло некоторое время назад, что заставило вас задуматься?

Он перевел взгляд на окно, словно желая порадовать себя видом тонкой полоски света, пробивающейся между парчовыми полотнищами цвета теней.

— В Праге есть вампиры?

— В мире полно вампиров, Джеймс, — Карлебах повернулся и улыбнулся внуку (или правнуку), который внес серебряный поднос с чаем, поданным на восточный манер, в узорчатых стаканах с серебряными подстаканниками и с блюдцем колотого сахара, чтобы пить чай вприкуску. Когда юноша вышел, старик продолжил. — И не все они немертвые.

— Я знаю, — Эшер вспомнил начальника своего департамента, который поблагодарил его за сохранение в тайне южноафриканской миссии, ради чего Эшеру пришлось убить шестнадцатилетнего паренька, своего друга, а потом, не переводя дыхания, начал рассказывать подчиненному о следующем задании.

— Лехаим, — доктор Карлебах отсалютовал ему стаканом с чаем. — И что-то мне подсказывает — например, шрамы у вас на шее и серебряная цепочка, которую я вижу под правой манжетой, — что о тех, других, вы тоже знаете. Так что скажите мне, что именно вас интересует, Джейми. Вампиры? Или Иные?

Эшер отхлебнул чай.

— Иные? — когда доктор Карлебах поднимал стакан, на запястьях старика Эшер заметил серебряные цепочки; возможно, такую же цепочку тот носил и на шее.

Пышная борода чуть шелохнулась — Карлебах улыбался:

— Почему вас это интересует? Скажите мне.

— Не могу.

— Ага, — некоторое время старый ученый смотрел на него со странной грустью в темных глазах. — Значит, вы стали их слугой, Джейми? Не доверяйте им, мой мальчик. Что бы они вам ни рассказали…

— Я не служу им.

Но на самом деле служил, в известном смысле. Хотя и понимал, что Исидро хитростью, как это свойственно вампирам, вовлек его в поиски леди Ирэн… потому что кайзер, бомбы и отравляющий газ испанца волновали мало.

Карлебах заметил его колебания.

Старик вздохнул, всколыхнув роскошные седые усы. Точно так же он вздыхал тогда, когда Эшер сказал ему о своем намерении работать на Министерство.

— Что ж, хорошо, — низкий хрипловатый тембр придавал особое звучание коротким гласным и певучим согласным австрийского диалекта, который кайзер и его приспешники в Берлине едва ли признали бы за немецкий язык. — Я не знаю, кто такие — или что такое — эти Иные, но мне кажется, что вампиры их боятся. Намного сильнее, чем живых людей. Я никогда не слышал о них в других местах, только в Праге. Несколько раз — да, всего лишь несколько раз — я видел их около мостов и на островах посреди реки. Их трудно заметить. Пока их не ищешь, тебе ничего не грозит.

— Они тоже вампиры?

— Они убивают, — он сопроводил эти слова коротким взмахом рук с желтыми ногтями. — Может быть, не так часто, как вампиры, но и не так аккуратно. Иногда двух-трех человек в месяц, потом годами никого не трогают. Иногда они убивают вампира: открывают его склеп и призывают тысячи крыс, чтобы те сожрали спящую тварь. С крысами у них… сродство.