Павел Журавель - Медвежьи углы

— Давай, только с велика слазь, а то мы тебя не догоним.

Вовка ничего не ответил, с велосипеда не слез, но поехал медленно-медленно.

Уже в поле мы услышали сзади ругань и хруст. Какая-то тетка гналась за нашим общим приятелем Петрей. Он чего-то держал за пазухой и бежал как-то боком. Заметив нас, он нежно положил сверток и в несколько прыжков нас догнал. Тетка подобрала сверток, обозвала шпаной и пошла назад.

— Чо спер? — спросила Ленка.

— Яйца из-под курицы взял, думал себе цыпляток вывести — сказал Петря.

— Ничего не выйдет, они только под курицей появляются, — откликнулся с велосипеда Вовка.

— А ты про инкубатор слышал? — с вызовом спросил Петря.

— Слышал, — тем же тоном ответил Вовка, — А что у тебя есть?

— Будет! Я в «Юном технике» схему инкубатора нашел, его часа за полтора сделать можно.

— Полтора часа! Ха-ха! — злился тихоня Вова, — ты, главное, ко мне во двор за яйцами не сунься, у нас кур собака охраняет, она тебя быстро вычислит, да и я ноги поотрываю.

- У вас кур мало, а собака ваша меня любит. Тут тоже собака меня любит, — махнул Петря головой в сторону побега, — Там индюки, как собаки, гляньте, что с рукой и ногой сделали.

Места клевания выглядели впечатляюще, как будто молотком ударили.

— Ладно, идемте, — решительно прервал наше разглядывание Петря.

— Иди, — безразлично сказал Вова, — нам в другую сторону.

— Вы чо, не гулять идете? — Петря улыбался.

— Мы умерли и идем в рай — сказал я.

— Не хотите, чтобы я шел, пожалуйста, — обиделся Петря.

— Нет, серьёзно! Я из окна выбросился, а Ленка отравилась, Вовчик на велике разбился.

— А меня индюки смертельно покусали, — продолжил мою мысль Петря.

Лена и Вовчик воспротивились.

— Если бы мы тебе не сказали, что умерли, ты бы себе и дальше жил, — сказала Ленка.

— А чего делать? — ждал от нас подсказки Петря.

— Думай. Тебе жить! — торжественно произнесла Лена, и мы пошли в рай.

— Спокойно! — зазвенел Петря и вытащил из кармана горсть черешни.

— Дарьи Ивановны черешня-то? — спросил я.

— Ага! — кивнул Петря.

— Она ж невкусная — продолжил я.

— Ага, — еще печальнее кивнул он, скушал ягоду и пустил себе косточку в висок.

— Это чего? — усмехнулся Вовка.

— Трассирующая косточка с ядом, — объяснил Петря.

— Не, ну ты все испортишь! С тобой вообще дела нельзя иметь — ругалась Ленка.

— Тебе-то чего не хватает, жил бы себе и жил, кур воровал, — добавил Вовка.

— А мне без вас жить неинтересно стало, я от тоски умер, — задушевно плел Петря.

— А еще от чего? — нахальным голосом спросила Ленка.

— А еще от индюков. Ой-ёй-ёй-ёй-ёй, сссссс, больно-то как, — жалобился Петря.

В общем, все двинулись. Все равно от Петри не отделаешься.

В природе все было ярко и солнечно, иногда ветер поддувал, такой загробный — пшшш-ууууу. Деревья тоже скрипели не как всегда — скрип-ахх-скрип, а попечальнее — скрип-ахх.

И птицы молчали все, кроме стрижей, воробьев и сорок.

— Долго еще? — спросила Лена.

Я ничего не ответил — не знал. Был уверен, что рай уже близок, раз всё так в природе поменялось, и вел всех туда.

Рай появился в самый страшный момент — Вовчику в спицы заднего колеса попала проволока, и он упал вместе с велосипедом; на Ленку с дерева упал огромный паук, и она орала от ужаса; у Петри кончилась черешня, а мне в рот кислый жук залетел. Запахло непривычно, запахом, которым обычно не пахнет нигде. Загробной жизнью запахло.

Я и сам удивился, что мы так быстро здесь оказались.

Перед нами из земли торчала высоко-высоко райская земля, были видны только лапы сосен странного цвета на краю рая. Остров торчал прямо из земли, стены его были из глины и дерева, он высоко уходил в небо.

— Круто! — проговорил Вовчик, разглядывая нашу находку.

— И как туда….? — забегал вокруг острова Петря.

— Я так высоко не полезу! Я лучше домой пойду, чем так лазить! Пошли домой! — ругалась Лена.

— Ух ты! Что делать будем!? — шелестел я в восторге, не ожидая такого увидеть. Дико радовался, что к этой красоте друзей привел.

— Щас-щас, там еще посмотрю — бегал в разные стороны Петря.

— Щас-щас найдем, Вова, давай на велике туда сгоняем, там чего-то чернеется, — Петря показал в одну из сторон (лево, кажется).

— Да я сам. Я быстро! — ожил флегматичный Вова и, пробуксовывая в песке колесами, рванулся в сторону, где что-то чернелось.

Петря рванул в другую сторону, смотреть, что там.

Я двинулся навстречу Вовке, который быстро ехал мне навстречу.

— Там надо мной птица летела размером с теленка. Клюв! Клюв с твою голову — орал мне навстречу Вовка с блаженной улыбкой.

— Где! Где птица? — орал навстречу ему я.

— Да, там! На остров залетела! Ух, и здоровая! Розовенькая! Пузико, как у поросенка, голое! — восторгался обычно невозмутимый Вовчик.

— Пацаны, давай домой! Мне точно пора, завтра сюда с утра придём! — орал испуганный Ленкин голос. Его никто не слушал.

— Ты чего! Мы ж только пришли! — возмутился я.

— Там тополь и акация растет. Тык в тык с островом! Можно забраться. — прибежал, запыхавшись, Петря.

— Ура! Бежим туда! — заорал я.

— Бегом домой! — заорала Ленка.

— Иди сама домой, а нам туда! — крикнул Вовка.

На акацию сразу решили не лезть, а на тополь выдвинулись Вовка с Петрей. Я, как самый маленький, двинусь за ними. Ленка в рай лезть отказалась и требовала всем вести ее домой. Все смеялись.

Мелкий, хваткий Петря лез ловчее могучего Вовчика. Сыпались ветки хрупкого тополя, они ругались, я сидел на нижних ветках и ждал. Очень ждал!

Петря тоже чего-то увидел, сказал, что на бога похож, только рыжий сильно и улыбается, а Вовчик голоса невиданных птиц и животных слышал, а мне просто пахло другой жизнью.

И только Ленка внизу орала: «Мальчики, слазьте! Я все родителям вашим расскажу они милицию позовут!»

Но мы смеялись, лезть оставалось недолго.

— Ладно, елики-козелики, лезу за вами! — прокричала снизу Ленка.

Тополь ощутимо тряхнуло.

— Ого, сейчас он еще в землю уйдет, под такой-то тяжестью, — беспокоился я.

— Нормально-нормально, уже скоро, — пыхтел Вовчик.

Я набирал скорость, хватался за ломкие тополиные ветки и пер вверх, сзади, дрожа всем деревом, ползла Ленка.

Бах! Я ударился об задницу Петри.

— Чего тормозишь? — спрашиваю.

— Приехали. Слазь! — слышу охрипший голос Петри.

— Чего! — не понял я, но оглянулся. Потом еще и еще оглянулся. Острова не было. Тополь и акация стояли в чистом поле.

Слазили мы гурьбой, дрожа и наступая друг другу на руки. Ругались много.

Домой шли молча.

Вдруг, Ленка начала сокрушаться.

— Эххх! Охххх! А ведь совсем немного оставалось — вздыхала Ленка.

— Да, ладна гнать! Ты вообще скулила, домой хотела. Вот и доскулилась, радуйся, дура! — внезапно гаркнул Петря.