Кассандра Клэр - Спасение Рафаэля Сантьяго

— Посмотри на меня, — сказал он. — Скажи мне, что она впустит меня в дом.

Магнус не мог ему этого сказать. Он помнил, что ему говорила Гваделупе о чудовищах, которые блуждали в темноте и охотились на невинных. Он думал о том, как она могла бы отреагировать — женщина, которая дала своему сыну крест — на сына с руками в крови. Он вспомнил своего отчима, заставлявшего его повторять молитвы, пока некогда святые слова не стали горькими во рту; вспомнил свою мать и то, как она не могла прикоснуться к нему, как только узнала; и как его отчим держал его под водой. Хотя когда-то они его любили, и он их любил.

Любовь не все преодолевает. Любовь не всегда выдерживает. Все, что у тебя есть, может быть отнято, любовь может стать последней вещью, что есть у тебя, но и ее могут отнять.

Хотя Магнус и знал, что любовь могла быть последней надеждой и путеводной звездой. Свет, пролившийся когда-то, до сих пор сиял.

Магнус не мог обещать Рафаэлю любви его матери, но поскольку юноша по-прежнему ее любил, он мог помочь ему и, похоже, знал, как.

Он прошел вперед по своему ковру и увидел, как вспыхнули темные глаза Рафаэля, вздрогнули от его внезапного целенаправленного движения.

— Что, если она никогда не узнает?

Рафаэль с сомнением медленно моргнул, почти как рептилия.

— Что ты имеешь в виду? — осторожно спросил он.

Магнус полез в карман и извлек блестящий предмет, держа его в сложенных ладонях.

— Что, если ты подойдешь к ее двери, — спросил Магнус, — с крестиком на шее, который она тебе подарила?

Он выронил крестик, и Рафаэль рефлекторно поймал его раскрытой ладонью. Крест коснулся руки Рафаэля, и он увидел, как парень поморщился, а потом по всему его худому телу пробежала дрожь, а лицо исказилось от боли.

— Хорошо, Рафаэль, — мягко произнес Магнус.

Рафаэль открыл глаза и взглянул на Магнуса — такого маг не ожидал. Комнату наполнил запах горелой плоти. Ему придется купить ароматической смеси.

— Отлично, Рафаэль, — сказал Магнус. — Смело. Теперь ты можешь его положить.

Рафаэль выдержал взгляд Магнуса и очень медленно сомкнул пальцы на крестике. Сквозь пальцы просочились крошечные струйки дыма.

— Отлично? — повторил вампир. — Смело? Я только начал.

Он сидел на диване Магнуса, все его тело выгибалось от боли, а он продолжал держать крестик своей матери. Он не отпускал его.

Магнус переоценил ситуацию.

— Хорошее начало, — снисходительным тоном сказал ему Магнус. — Но потребуется немного больше, чем это.

Глаза Рафаэля сузились, но он ничего не ответил.

— Конечно, — небрежно добавил Магнус, — может, ты не сможешь этого сделать. Потребуется много работы, а ты всего лишь ребенок.

— Я знаю, что потребуется много работы, — сказал ему Рафаэль, чеканя каждое слово. — Только ты можешь мне помочь, а ты не очень-то впечатляешь.

Мага вдруг осенило, что тот вопрос Рафаэля в вампирском отеле «Ты глуп?» был не только выражением отчаяния, но также и самовыражением личности юноши.

Вскоре он узнал, что это также был любимый вопрос Рафаэля.

В последующие ночи Рафаэль приобрел большое количество ужасной черно-белой одежды, отогнал нескольких клиентов Магнуса едкими и недобрыми замечаниями, посвятил свою не-жизнь тому, чтобы дразнить Магнуса, и упорно оставался не впечатленным любой магией, которую демонстрировал ему маг. Бейн предупредил его о Сумеречных охотниках, детях Ангела, которые попытаются преследовать его, если он нарушит их Законы. Он рассказал ему обо всем, с чем он может столкнуться, и о людях, которых может встретить. Перед ним простирался целый Нижний мир, феи, оборотни и магия, но Рафаэля, похоже, интересовало только то, сколько он сможет удерживать крест, как долго он сможет удерживать его каждую ночь.

Вердикт Этты был таков — этого парня ничем нельзя удивить.

Этта и Рафаэль держались друг от друга на расстоянии. Рафаэль открыто и оскорбительно удивлялся, что у Магнуса есть подруга, а Этта, хотя и знала о Нижнем мире, опасалась всех представителей Нижнего мира, кроме Магнуса. В основном, Рафаэль держался в стороне, когда приходила Этта.

Магнус с Эттой познакомился в клубе пятнадцать лет назад. Он убедил ее потанцевать с ним, и она сказала, что к концу песни влюбилась. А он ответил ей, что влюбился в нее еще до начала.

У них сформировалась традиция: под утро, после поздней ночи, во время которой Магнус не мог присоединиться к Этте, она приходила к Магнусу — многие ночи он пропускал из-за Рафаэля — и скидывала свои туфли на высоких каблуках, после долгой ночи у нее болели ноги, но она не снимала свое модное бисерное платье, и они танцевали вместе, шепча друг другу на ухо бибоп [3] Бибоп — джазовый стиль, утвердившийся в 50-е годы и характеризующийся непривычным для многих любителей традиционного джаза усложнением гармонии и ритма; происхождение слова — звукоподражательное. и споря о том, под какие мелодии будут танцевать дольше всего.

После первой встречи Этты и Рафаэля девушка была немного молчалива.

— Он стал вампиром всего несколько дней назад, — в конце концов, проговорила она, когда они танцевали. — Ты так сказал. До этого он был всего лишь мальчиком.

— Если это поможет, то у меня есть подозрения, что он был опасен.

Этта не засмеялась

— Я всегда думала о вампирах, как о ком-то старом, — сказала она. — Я никогда не думала о том, как люди могли ими стать. Думаю, это имеет смысл. То есть, Рафаэль, бедный ребенок, он слишком молод. Но я вижу, как люди могут хотеть навечно оставаться молодыми. Как ты.

Последние несколько месяцев Этта все больше и больше говорила про возраст. Она не упоминала мужчин, которые приходили в клубы, чтобы послушать ее пение, которые хотели ее увезти и завести с ней детей. Ей не нужно было.

Магнус понимал, мог читать знаки, как матрос, который знает, какие облака на небе принесут шторм. Его и раньше оставляли, из-за множества причин, и этот случай не был необычным.

За бессмертие приходилось платить, и те, кого ты любил, тоже снова и снова платили. Очень немногие оставались с Магнусом, пока смерть не разлучала их, но приходила смерть или новый этап их жизни, куда он не мог последовать, и они все по какой-то причине уходили от него.

Он не мог винить Этту.

— Ты бы этого хотела? — после долгих раскачиваний, наконец, спросил Магнус. Он не предлагал, но думал, что мог это устроить. Были способы. Способы, за которые нужно заплатить ужасную цену. Способы, о которых было известно его отцу, а он ненавидел своего отца. Но если бы только она могла остаться с ним навсегда…

Повисло еще одно молчание. Магнус слышал лишь щелканье своих ботинок, и мягкое переступание ее голых ступней по деревянному полу.