Кэт Адамс - Песнь сирены

— Спасибо, — вырвалось у меня.

Кстати, я поблагодарила Крида вовсе не за Бруно.

Потом мы наблюдали, как Кевина подняли и уложили на носилки. К нему уже присоединили пару капельниц и быстро несли его к вертолету. Рядом бежал Уоррен. Но Кевин — оборотень, и при условии квалифицированной медицинской помощи он выкарабкается. Безусловно, в обычную больницу его не возьмут. Думаю, ему суждено до конца дней томиться в государственной психушке.

Еще один врач занимался Эммой. Кевин что-то прошептал отцу, и Уоррен кинулся к дочери. Обнял ее и прижал к себе. Он плакал. Эмма никак не реагировала на отца. Потом ее руки дрогнули и обвились вокруг шеи Уоррена.

— Ты как, нормально? — осведомился Крид и пристально на меня посмотрел.

Похоже, он давно ко мне обращался. А я и не заметила.

— Нет, — вяло пробормотала я и чуть более энергично добавила: — Но жить буду. — И тут у меня мелькнула одна мысль. Было нечто очень важное, что нужно было сделать немедленно. — Джон, мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

— Что?

— У Эйрены был диск зова. Когда мы с ней сражались, она его куда-то зашвырнула. Нужно поискать его и передать священникам.

— Ясно, — буркнул Крид, сложил нож и вскочил на ноги. — И где он?

Я указала направление пальцем. Крид мгновенно переменился: стал спокойным и сосредоточенным. Меня обласкала удивительная, нежная волна магии. Однако Крид просто пытался обнаружить дремлющую энергию диска. Минуты три он ходил около погасшего костра, а я за ним наблюдала.

И вдруг я ощутила Бруно.

Он замер в нескольких футах от меня и присел. В конце концов мне пришлось посмотреть на него.

— Все хорошо?

Идиотский вопрос. Неужели я выглядела свежей и отдохнувшей? Ладно, так принято проявлять участие. Да и Крид поступил подобным образом. Но почему я настолько сильно разъярилась?

— Жить буду, — повторила я.

— Селия…

Не буду слушать его оправданий. Хватит. Мне слишком больно. Возможно, все сложилось бы иначе, если бы Бруно сжал меня в объятиях, как делают герои дурацких романтических фильмов. Но вместо этого он побрел к телу Ирен.

Я знала, что он меня любит. Но и к ней он был неравнодушен. Он взглянул на мертвую Ирен, а потом на меня — гневно и сердито.

— Бруно, пожалуйста… не надо.

К счастью, в ситуацию вмешался Крид.

— Де Лука, пошевеливайся, помоги мне.

Бруно резко выпрямился. Я поняла, что позже нам предстоит долгий разговор.

Хотя наверняка не угадаешь.

В итоге я отвернулась от них обоих. Уоррен, сидя на песке, держал на руках Эмму. Чем-то зрелище напоминало «Пьету». [18] «Пьета» (от итал. pieta: оплакивание) — изображение сцены оплакивания Богоматерью Иисуса Христа, снятого с креста. Я надеялась, что Эмма поправится. Тогда недавний кошмар не будет бессмыслицей. Кроме того, цена оказалась неимоверно высока. Эйрена должна была погибнуть. Но остальные… Нет. А уж про Кевина лучше не думать… Даже если ему спасут жизнь, оборотня непременно засунут в государственную больничку. А такого я не пожелала бы даже заклятому врагу.

Я понимала, почему Кевин и Уоррен решились на подобный шаг. Но у меня на душе все равно было гадко и муторно. Конечно, оба попадут под суд, и вряд ли у дружков Кевина хватит связей для того, чтобы снять в них обвинения. Но мне тоже несдобровать.

Издалека снова донесся шум вертолета. Взметнулась пыль. Я нервно поежилась.

Один из медиков удосужился подойти ко мне. Он присел на корточки напротив меня — почти так же, как Бруно.

— Как вы себя чувствуете? — спросил он.

Кстати, у него был акцент, и даже посильнее, чем у кузена Бруно — Джоуи. А это кое о чем говорило.

Я улыбнулась.

— Вы меня видите? Вам трудно сосредоточиться?

И он направил мне в глаза луч фонарика. Я зашипела.

Врач вздрогнул.

— Прошу прощения.

— Ничего.

— Значит, вы — Грейвз. А моя фамилия Каэтано. У вас регенерация вампира, верно?

— Да. Только мне хочется… перекусить. А то я не ела давно. К тому же пищи мне надо больше, когда я переутомляюсь.

— Понимаю. Жажды крови нет? — поинтересовался он обыденным тоном.

— Пока нет.

Медик усмехнулся.

— Отлично. Давайте-ка вывезем вас отсюда.

Он встал и протянул мне руку. С его помощью я смогла добрести до вертолета.

Я сидела на веранде бабушкиного дома… нет-нет, погодите, моего — и любовалась закатом. Бабуля по обыкновению устроилась в старом кресле-качалке, а я расположилась на кухонном стуле. Мы потягивали крепчайшую «Маргариту». Наверняка один стакан свалил бы и мула. Вообще-то бабушка не пьет. Но мы праздновали «новоселье», поэтому она решила сама приготовить коктейль.

Сейчас она была непривычно тиха. Хотя что здесь странного? Она любит свой коттедж. Они с дедом переехали сюда сразу после свадьбы.

— Утром я беседовала с твоей мамой, — сообщила бабуля и сделала очередной глоток.

Ее голос прозвучал старчески. Грустно. Правда, в последнее время она всегда такая: ведь судебное дело Ланы практически безнадежно.

— Она готова на сделку. И больше не хочет, чтобы я тратила деньги на ее защиту.

Я изумленно уставилась на бабулю.

— Н-но… зачем ты продала дом? — запинаясь, выдавила я. — Мы могли бы дать задний ход, отменить сделку.

Она покачала головой и ласково похлопала меня по плечу. Впервые она так сделала, когда я спросила насчет свиданий с мальчиками. Ее жест означал: «Ты еще многого не понимаешь, детка».

— Тебе нужно где-то жить, Селия. Ты нуждаешься в стабильности. Мой домик, конечно, не представляет собой ничего особенного, зато он расположен рядом с океаном. Надежное, хорошее место. И безопасное.

— Но… — начала я.

Она меня перебила.

— Селия, я и по двору уже еле ползаю, а в наши дни нигде не сыщешь мальчишек, готовых вырвать сорняки. Раньше ребятишки хотели сами зарабатывать деньги. А теперь только тратят родительские.

Она надумала куда-то уехать? Заболела?

— Я поговорила с женщинами из нашего прихода. Оказывается, на Шерман-роуд есть квартал для пожилых людей. Каждое воскресенье оттуда отправляется автобус до церкви, а раз в неделю — до продуктовых магазинов и почты. И рейсовые маршруты там имеются, так что я буду полностью свободна. И… я не больна, милая.

Она телепат? Или просто хорошо меня знает?

— Бабуля…

— Когда Лана попала в беду, я не хотела покидать родные стены. И я… это прозвучит глупо, но я мечтала, чтобы у нее было убежище, куда бы она могла вернуться в любое время.

От ее слов у меня едва сердце не разорвалось. Глаза заволокло слезами. Бабушка печально улыбнулась.

— А как у тебя с Бруно?

Я принялась смотреть на цветы на клумбах. Тысячи мыслей заметались в моей голове, тысячи эмоций — в душе.