Мэри Флауэрс - Фантазм 1-2

Служитель морга не собирался никуда его вести. Ему было достаточно подержать Майка, пока шар-убийца не доберется до мальчика.

Шар мчался прямо в лоб Майку Пирсону.

«Нет! — мысленно закричал Майк. — Я не дамся! Что угодно — только не это!» — и он рванулся вперед, пытаясь пригнуться: он не мог вырваться, но мог заставить служителя морга раскачиваться вместе с ним, надеясь, что шар промахнется.

Шар замер в воздухе, внося поправки в свою траекторию, — и вновь устремился на дерущихся…

Дерущихся! Сильно сказано: Майк барахтался, теряя последние силы. Он не мог даже дотянуться до ножа — рука служителя удерживала мальчишку за шею.

Рука?

Майк резко наклонил голову и уперся носом в волосатую теплую кожу.

Его враг был человеком — и это сейчас должно было стать его уязвимым местом.

Недолго думая, Майк впился в эту мерзкую потную руку зубами. Что-то приторно-соленое коснулось его языка, вызывая тошноту, но он только сильней сжал зубы, и вскоре его рот наполнился теплой кровью.

Крови было много — она текла по губам и капала на пол, заливая подбородок.

Служитель морга завопил.

Майк сжал зубы еще крепче — он ощутил, что хватка врага начала слабеть.

Мгновенье — и боль пересилила в служителе чувство долга. Он отшвырнул мальчишку в сторону и запрыгал от боли.

Кровь хлестала во все стороны.

Майк машинально отер губы — и снова услышал зловещий свист.

Шар стремительно приближался, но служитель морга, оглушенный болью, не замечал этого. Лишь в последний момент он поднял голову, удобно подставляя ее под острые хищные «вилки», — и замер, все еще не веря, что собственное оружие может обратиться против него.

На его беду (и на счастье Майка), шар был всего лишь тупым, безмозглым механизмом. Он «видел» цель и должен был ее достичь — более абстрактные понятия его конструкцией не предусматривались.

В широко открытых глазах служителя морга мелькнул ужас — и шар с силой врезался ему в лоб, пробивая кости черепа и опрокидывая тут же обмякшее тело.

Сжавшийся на полу Майк хорошо разглядел момент, когда «вилки» входили в человеческую голову. От этого зрелища его затрясло.

Служитель морга умер не сразу — до Майка в течение нескольких секунд доносился его предсмертный хрип, а видневшиеся из-за угла ноги мерзко дергались. Наконец агония прекратилась и служитель морга замер.

Майк провел рукой по лбу, стирая выступивший пот и стараясь избавиться от застывшей в глазах страшной сцены, но ей было суждено впечататься в память надолго. Ведь этот конец был предназначен ему…

«Бежать отсюда!» — тупо подумал он.

Все, больше его не застанут врасплох — Майк быстро отвернул штанину и вытащил нож. Прикосновение к твердой рукоятке несколько успокоило его. Шар, завершив свое кровавое дело, замер, а от людей и человекоподобных он как-нибудь сумеет защититься. Главное — убраться отсюда поскорее…

Майк встал. После встречи с шаром ноги его дрожали, и шел он не вполне уверенно.

Но события этой ночи еще не кончились: издалека послышались тяжелые мерные шаги Длинного.

Майк обернулся: в противоположном конце коридора высилась фигура, одетая в черное.

Длинный в упор смотрел на подростка, и на его мертвенном лице появилось подобие улыбки.

Майк быстро провел взглядом вдоль коридора: спасательный проход в сторону «выставки» гробов и подвала находился как раз на полпути между ними.

— А-а-а… — начал он, но тут же сам себя оборвал, не представляя, что можно сказать этому жуткому человеку.

Теперь уже Длинный и в самом деле усмехался, да так, что от его усмешки человеку более нервному давно бы стало дурно. Он не нападал первым, — может быть, его забавляла реакция Майка или уверенность в себе позволяла поиграть в «кошки-мышки».

Майк неуверенно шагнул вперед.

Длинный тоже сделал шаг.

Майк шагнул второй раз.

Длинный повторил его действие.

Их взгляды встретились. Это была настоящая дуэль.

Почти мгновенно в памяти Майка всплыл разбор «зеркальной» шахматной партии: когда один из шахматистов полностью повторял ходы противника, это быстро приводило его к поражению. Пока что Длинный повторял его «ходы», — значит, если он и дальше будет придерживаться «правил игры», то это можно обратить против него.

«Только бы ничем себя не выдать!» — подумал Майк, уже смелее идя врагу навстречу.

Он шел медленно — потому что не был способен двигаться быстрее. С каждым новым шагом, приближающим его к Длинному (а тот продолжал «копировать» движения Майка на свой лад), все сильнее становился холод. Нет, его причиной было отнюдь не нервное напряжение — от не-человека веяло могилой.

«Только бы не дрогнуть раньше времени!»

Майк был сейчас комком чистой силы воли — все другие эмоции и чувства отошли на второй план. Он должен был выиграть эту безмолвную дуэль, должен был выжить и разоблачить все их мрачные козни. И он знал, что сделает это.

Шаг — и Длинный совсем рядом.

Глаза в глаза, друг напротив друга — не разойтись, не разминуться…

Еще шаг, — наверное, уже последний — они могли дотронуться друг до друга рукой.

Майк не планировал заранее того момента, когда бросится в сторону: подсознательно он опасался, что Длинный может прочесть его мысли, так что бросок оказался едва ли неожиданным даже для него самого.

Он рванулся в боковой проход и помчался со всех ног в сторону подвала.

Внезапность позволила ему выиграть несколько секунд — Длинный, который почти наверняка мог дать ему фору в беге хотя бы за счет длины своих ног, сначала растерялся. Быстротой реакции он, видно, не отличался. Но что такое несколько секунд в гонке, в которой ставка — жизнь, а силы совсем неравны? Длинному понадобилось всего пару шагов, чтобы этот выигрыш во времени превратился в ничто.

Майк ощутил на своей спине холод, рванулся вперед еще быстрее, выжимая из себя максимально возможную скорость, — и длинные холодные руки схватили воздух.

Каким длинным бывает иногда короткий коридор!

Новый шаг Длинного снова сократил расстояние между бегущими.

Ледяные руки вновь поднялись, чтобы схватить Майка и прекратить эту жуткую гонку, — и в этот момент мальчишка осознал, что под его ногами только что промелькнул порог.

Майк среагировал мгновенно: секунда — дверь захлопнулась, и тяжелый брусок вошел в паз.

Едва Майк оказался за прикрытием двери, как силы оставили его, и, прижавшись спиной к спасительному железу, он начал сползать вниз. Еще немного — и он лишился бы чувств.

Глухой удар потряс дверь, заставляя снова взять себя в руки.

Майк поднял глаза — и внутри у него что-то оборвалось: в щели между косяком и дверью шевелились пальцы Длинного. Они извивались, дергались, рвались на свободу…