Екатерина Стадникова - Стальной ворон. Книга 2

— Меня ни для кого нет, — объявил он темноте и тут же сам себе возразил: — Держи карман шире. Не с нашим счастьем, уважаемый Шутник.

Ворох бумаг на столе не уменьшался. Скорее, даже рос день ото дня. Беглого взгляда на безобразие хватило, чтобы заметить изменения. Первая мысль, сверкнувшая в голове при виде плашки, лежащей рядом с зеркальцем: «Кто-то копался в моем кабинете». Но больше ничего не потревожили! Джулс осмотрел комнату. Потом проверил каморку с балансирующей панелью. Чисто.

Наконец Коллоу решился проверить тайник и… Кусочек металла преспокойно лежал на своем месте! Тогда Танцор вернулся к столу. Вторая плашка была такой же настоящей, как первая. Джулиус подобрал ее двумя пальцами и положил на ладонь. Любопытство сдавило грудь. Что-то подсказывало, что плашки не появляются из воздуха. Особенно когда обычно за ними приходится гоняться. Однако теперь Коллоу в теории умел читать их.

Чего проще? Вот плашка, вот ладонь. Какая разница, с какой начать? С той, что лежит в тайнике или с этой. Слова Ариэля имело смысл подтвердить практикой.

Колебаться на пороге открытия смешно. Джулс выдохнул и накрыл плашку другой рукой.

Знакомое ощущение захлестнуло мгновенно. Как тогда, когда Коллоу забрал Эмьюз с вокзала из-под носа у Марии. В глазах потемнело. Секунды неопределенности. А за ними крошечные яркие вспышки. Все чаще и больше, пока черноты не осталось совсем.

Джулс словно бы смотрел на белый бокс, но какой-то странный. Как Коллоу ни вертел головой, картинка оставалась прежней. Наконец на фоне стены появилось лицо человека в очках. На вид мужчине не больше тридцати. Он мало бывает на солнце и явно не особенно хорошо питается. Незнакомец показал язык.

— Нил, кончай дурачиться, — окликнул его кто-то за пределами видимости. — У нас есть работа.

— Это нервное, — он болезненно скривился. — Уверен, что парень нас не слышит?

— Не «парень», Нил, а «объект», — выплюнул невидимый. — Это служебная запись. Нам ее сдавать. И да, объекты нас не слышат. Каждая новая воссозданная единица не помнит, что было с предыдущей в этой комнате. Правда, на счет второго объекта есть сомнения. Она испытывает беспокойство и становится агрессивной.

— Вильям, тебя самого от себя не тошнит? — прямо глядя на Джулиуса, спросил Нил. — Нет? Потому что меня тошнит. От тебя, от того, что живых людей мы называет «объект». И от убийств, которые ты предпочитаешь называть работой.

— Вот теперь придется брать новую болванку, — мученически вздохнул Вильям. — Идти на склад, объяснять, что ты все запорол. Опять… Какого черта ты такой высокоморальный тут делаешь? Когда переводился на базу, наверняка знал, чем мы занимаемся. Выключай камеру.

— Зачем? Подумай, какой извращенец будет после тысячи раз смотреть снова, как умирает очередной мальчик все в той же комнате и той же смертью? Возьмем старую плашку, перебьем дату на исходнике — и все, — предложил Нил. — Взгляни на него. Он тебе доверяет. И мне доверяет. Это сводит с ума. Мы убийцы, Билл. Мы не режем мальчишку ножом, но раз за разом нажимаем кнопку и смотрим, как его покидает жизнь. Видим ужас в его глазах. Вопросы «за что?» и «как же так?» я уже читаю по губам. Он всегда их задает.

Картинка резко дернулась. И Джулс увидел… себя четырнадцатилетнего. Он полулежал на кресле-кушетке. На руках были закреплены капельницы с уходящими куда-то трубками. Мальчик с интересом разглядывал людей за стеклом и улыбался, стараясь помахать им рукой, пристегнутой к подлокотнику.

— Нил, ну вижу я его на мониторе? Что это меняет? Нам нужно изучать феномен Теней, нам нужно их совершенствовать. Это не человек. Да, он определено когда-то был человеком. Но после стольких воспроизведений, думаю, оригинальный оттиск уже износился.

Сейчас Коллоу жаждал увидеть лицо Вильяма, чтобы знать, кого ненавидеть. Джулиус не чувствовал тела. И разумеется, никакого Сириуса не было рядом, чтобы объяснить весь этот фарс.

— Хочешь нажать кнопку — жми, — выплюнул Нил. — Я увольняюсь. Вот прямо так. Ухожу и все. Пусть меня арестуют, да хоть пусть расстреляют. Плевать. Я заслужил. Мы все заслужили. Мне кажется, или тебе это нравится?

— Наука требует жертв, — объявил Билл.

— Я понял! — Смех больше походил на истерический вопль. — Ты оставишь эту запись в надежде на премию за усердие.

— Что ты мелешь?.. — Вдруг повисла пауза. — Нил, слышишь? Это что? Тревога на верхнем ярусе?

— Да. Отойди от пульта.

— Убери оружие! Это дела Ордена. Нам нечего в них соваться. Мы простые исполнители.

Звуки борьбы. Испуг на лице ребенка. Устройство записи опрокинулось набок. Белый потолок. Выстрел. Мелкие алые брызги на экране.

— …ты сам… все ты сам, — пролепетал едва слышный голос.

— Билл…

Что-то грузно повалилось на пол. Голос сирены ворвался в распахнутые двери. Выстрел. Еще один и еще. До боли знакомый голос крепко выругался. Следующая фраза не оставила места сомнениям.

— У Мэри был барашек, — пропела Фолия таким голосом, что кровь стыла в жилах. — С шерсткой белой, как снежок.

В комнате что-то упало и разбилось.

— И куда б ни шла она… — В приглушенном вое неподалеку мелькали мольбы о пощаде. — Следом всюду плелся тот.

Отвратительный треск костей показался сладкой музыкой. Стекло бокса задребезжало. Джулс расслышал свой собственный крик. Он называл спасительницу убийцей. Возился, пытаясь высвободиться из ремней. А потом Фолия сделала то, чего следовало ожидать. Приказом активировала сферу-контейнер.

— Ческа! Девочка у меня! На этаже остались живые?

— Сотрудники, Роси? — весело уточнила Фолия. — Нет. Их не осталось, если ты поступила, как я. Мальчик… вот он. Они будут жить долго. И более или менее счастливо. А это, пожалуй, возьму с собой.

Тэсори подняла камеру и посмотрела в заляпанный кровью экран. Картинка потухла. Джулиуса точно за шкирку выдернуло обратно в реальность. Рассудок помутился. Не отдавая себе отчета, Коллоу крушил собственный кабинет. Он ничего не слышал сквозь звон в ушах. Осколки стекла и щепки ранили, но боли не было. Душа болела сильнее.

Дурацкая песенка, единственная, которою знала Фолия, отчего-то пугала в детстве. Теперь ясно, отчего. Сколько же всего у Ордена и Магистра темных тайн, от которых невольно начинаешь понимать желание дивных прекратить это навсегда?

— Остановись, — приказал Сириус.

Тело одеревенело. Ноги подкосились, и Коллоу рухнул на колени. По затылку вверх поползли мурашки.

— Не желаю!!! — взревел Джулс. — Как же так? За что?!!

Сказал и осекся.

— Ты снова поспешил. — Тепло накрыло с головой. — Тебе надо это пережить. Все случилось давно. Твоя жизнь не была обманом, как, наверное, кажется сейчас. Никс помнит больше. Хоть и блокирует воспоминания изо всех сил.