Алексей Котов - Чудо ты мое, зеленоглазое

Петрович поднял с пола новенькую солдатскую фляжку.

— И куда они бежали? — пробормотал старик. — Бомбили их, что ли?

— Приказ получили, вот и побежали, — отозвался из другой комнаты Витька. — У нас ведь всегда так, в спешке, все делается. Словно следом черт гонится.

Пол одной из комнат был густо устлан пустыми, пластмассовыми бутылками. Расталкивая их ногами, Петрович прошел в угол. Там, на стене, висел большой, красочный портрет летчика. Весело щуря молодые глаза, летчик улыбался так, словно знакомился с симпатичной девушкой. Ниже портрета старик прочитал: «Капитан Ершов Дмитрий Павлович. Пятого февраля 1996 года. Город Грозный. Приказом по части навечно внесен в списки полка штурмовой авиации».

«На Вовку похож, — подумал Петрович. — Эх, парень, парень!.. Может быть, и навечно тебя в списки внесли, только улетел твой полк, а ты тут остался. Вот тебе и истина, Витька! Вот она, на стене, всеми забытая висит и никто ее не помнит кроме матери…»

Старик снял портрет со стены. Он вырвал из рамки толстую, упругую бумагу и, сложив ее несколько раз, сунул в карман.

— Нам нужен только второй и третий этаж, — между тем втолковывал Петровичу Витька. — Потому что с первого наши кошки сбегут, не удержим. Перекроем вот эти двери, вон те и все — одного выхода вполне хватит. Чем перекрыть — не проблема, найдем, — Витька поднял с пола широкую доску и прислонил ее к стене. — Дядь Коль, кроме нас сюда, случаем, никто больше не сунется?

— Зачем?

— Ну, мало ли…

— Глухое это место, Витьк, и, к тому же, мертвое какое-то.

— А бомжи?

— Бомжи к людям жмутся, да и складская охрана их сюда не пропустит, — Петрович подошел к окну и показал на еле заметные вдалеке полукруглые крыши ангаров. — Там, у военных имущество кое-какое осталось. Вот они его и стерегут.

— А нас самих не турнут отсюда?

— Нет, если будем ходить сюда той дорогой, которой пришли. За лесополосой ее не видно.

Витька оглянулся вокруг.

— Эх, жалко мы инструмента с собой не прихватили! Можно было бы уже сегодня и начать.

— На вот… — картинно нахмурившись, Петрович протянул племяннику топор. — Твой универсальный инструмент.

— Ох, и скрытный же ты старик! — улыбнулся Витька — Будь моя воля, я бы тебя министром обороны назначил. От алкашей, разумеется.

Насвистывая себе под нос незамысловатый мотивчик, Витька приступил к работе. Старик смотрел на племянника и не мог налюбоваться. Казалось, Витька не делал ни одного лишнего движения. Одним ударом он рубил доски так, что по сколу, в ряд, обнажались вдруг сразу обессилевшие гвозди, а потерявшая вдвое в ширине доска настолько ловко ложилась на предназначенное ей место, что будь на месте Петровича мало знающий Витьку человек, он сразу же заговорил бы о везении. Гвозди Витька дергал руками, при случае распрямляя топором их загнутые, ржавые концы. Все что попадалась ему под руку, сразу превращалось в необходимую вещь.

— Русь одним топором строилась, дядь Коль, — шутил Витька. — Так неужели я одним топором кошкофермы не построю? Сделаем так, что даже мышь не проскочит.

— Слышь, Витьк, мыши нам как раз нужны будут, — рассудительно заметил Петрович. — Зачем нам животных удовольствия лишать?

— Ты чье удовольствие имеешь в виду? — улыбнулся Витька. — Мышиное, что ли?

Племянник остановился и вытер со лба пот. Потом почесал затылок. Работать плохо, «со щелями», он не привык.

— Но в целом, ты прав, дядь Коль. Ладно, придумаем что-нибудь. Главное, тут места много. А у тебя дома много кошек держать нельзя. Люди сразу все поймут. Рынок дураков не любит…

Закончив работу на втором этаже, Витька перешел на третий. Топор снова замелькал в воздухе. За час два старых канцелярских стола превратились в кухонный да такой, что хоть сейчас на продажу.

— Здесь будем кошкам еду готовить, — пояснил Витька. — Дядь Коль, у тебя кроликов сколько?

— Штук шестьдесят.

— Так, значит… — Витька что-то прикинул в уме. — Каждый кролик это, примерно, полтора килограмма требухи. Имеем центнер мяса. Маловато, елки-палки. Там у тебя, кажется, еще зерно было? Можно будет кашу варить.

— Зерно не дам, — буркнул старик. — Буду я еще зерно на котов тратить!

— Не жлобись, дядь Коль, — Витька весело блеснул глазами и продолжил подсчет. — Значит, зерно. Центнера четыре есть?

— Два.

— Значит три. Кстати, сюда еще нужно будет мышей принести. На развод. А без зерна они отсюда уйдут.

— Если будет слишком много кошек, мыши и так сбегут.

— Ничего, мы с тобой не без головы родились. Обдумаем! — Витька посмотрел на потолок. — Надо бы еще лаз на крышу сделать.

— Зачем?

— Пропадут кошки без свежего воздуха.

— А не сбегут?

— С крыши?.. Не уйдут!

Витька закончил свою работу только ближе к вечеру. На небо набежали облака и начал накрапывать мелкий, осенний дождь. Быстро темнело…

— Шабаш, дядь Коль! — Витька протянул старику топорик. — Прячь.

У выхода из диспетчерской Витька неожиданно резко остановился. Задумавшийся было о своем нелегком житье Петрович с ходу ткнулся носом в плечо племянника.

— Слышишь?.. — Витька поднял руку. — Вроде бы плачет кто-то? Ребенок, что ли?..

Старик прислушался. Вокруг стояла полная тишина.

— Там, — Витька показал на двери подвала — Точно там.

— Откуда там ребенок? — возразил Петрович. — Может просто кошки дерутся?

— А кошки тут откуда? Мы их сюда пока не заселяли. И, кроме того, ты сам говорил, что в такой жуткий подвал ни одна кошка не пойдет, — Витька потянул на себя дверь подвала. — Эх, фонарика жалко не взяли!..

Витька потоптался у входа в подвал, не решаясь прыгнуть в темноту.

— Вроде стихло, что ли?

Нерешительность племянника передалась и старику.

— Витьк, пошли домой, а? — попросил он.

— Боишься?..

Петрович заглянул в уходящую вниз темноту. Она была похожа на бездну. Старик поежился и снова ощутил в груди противный холодок.

— Может и боюсь… Мне не привыкать, — его голос звучал так же глухо, как и эхо.

— А ты что-нибудь слышишь?

— Нет.

— Ладно, инспекцию придется отложить.

Через минуту после того, как Петрович и Витька направились домой, из подвала, настороженно оглядываясь по сторонам, вышла Багира. Следом за ней выпрыгнул молодой, крупный кот. Дома Петрович часто видел эту парочку вместе. Но, увидев здесь и сейчас, он бы сильно удивился. Кошки еще никогда не уходили так далеко от дома.

Багира уселась возле подъезда. Взмахнув лапой, она отогнала игриво заигрывающего с ней молодого кота, а потом долго и задумчиво смотрела на удаляющихся людей. Прежде чем направиться следом за ними кошка вернулась к подвалу и потянула ноздрями идущий оттуда запах. Молодой кот сел рядом. Он уже собрался почесать у себя за ухом, но взглянув на Багиру замер. Кошка громко фыркнула. Вокруг не было ни единой живой души, но какое-то чувство подсказывало Багире, что это мертвое, недоброе место не долго будет оставаться пустым…