Мария Артемьева - Темная сторона российской провинции

Когда Женя с кошкой поднялись на холм, деревня снова пропала, укрылась невидимкой в ночной темноте. Словно ее и не было — просто горячий, нагретый за день воздух породил этот печальный мираж.

Дрожа и облизывая пересохшие губы, Женька двигалась, загребая ногами теплую пыль и мелкие камешки на пути.

Кошка, шурша травой, бежала рядом с дорогой.

Женька смотрела вперед, на деревню.

Ее смущало, что не видно ни одного огонька. В сельской местности люди рано ложатся спать, но ведь не настолько же! Может быть, это заброшенная деревня? Очень уж тихо вокруг.

Ни бормотания телевизора, ни бренчания подростковой гитары, ни девичьих смешков, ни плача детей. Словно она все еще идет по кладбищу…

А что, если так и есть? Темнота — хоть глаз выколи, ничего не видно. Женька содрогнулась, зябко передернула плечами.

И тут, наконец, увидела свет — шумный и яркий, трепещущий на ветру, радостно пуляющий в небо праздничные фейерверки искр.

Большой костер.

Он возник среди тьмы так внезапно, что она даже ойкнула от неожиданности.

Наверное, обзор загораживал угол ближайшей избы. И только когда дорога сделала поворот, Женькиным испуганным глазам открылась вся необыкновенная картина. Она напомнила ей иллюстрации из учебника по истории: верования древних славян. Язычники.

Буйное красное пламя огромного костра окружали черные силуэты людей, собравшихся вокруг. Услыхав Женькин вскрик, они обернулись. Там были и мужчины, и женщины. Каждый что-то держал в руке — косу, вилы, топор или просто палку. Лиц не разглядеть. Но Женька чувствовала, что все смотрят на нее в упор. И молчат.

А потом кто-то из них сказал:

— Она пришла.

Резко развернулся, взмахнул вилами…

Женька завизжала и шарахнулась, зажмурив глаза. Но мужчина, оттолкнув Женьку рукой так, что она упала, ударил мимо — что-то влажно и противно чавкнуло совсем рядом.

Распахнув глаза, она увидела, что кошка корчится на земле: вилы одним зубцом пронзили зверю горло. Кровь упругой струей брызжет на траву вокруг, на Женькину грудь, а кошка беззвучно открывает и закрывает пасть, пристукивая острыми маленькими клыками, дрожа челюстью.

Словно все еще надеется освободиться от железа, пригвоздившего ее к земле. Или безмолвно проклинает своего убийцу.

— Это точно она? — спросил кто-то.

Обалдевшая Женька подняла глаза: седовласый мужчина, оттолкнувший ее и убивший кошку, стоял рядом и глядел на мучения издыхающего зверя, кусая губы.

— Да, — хрипло сказал он. И, помолчав, добавил: — На всякий случай проверим.

И впервые глянул в глаза Женьке — долгим и тягучим взглядом. Женьку от него словно приморозило.

И она не заметила, как к ней подошли сзади и крепко скрутили руки.

— Вниз ее, — сказал седой и отвернулся.

— Подождите! — крикнула Женька. — Вы что?! У меня машина сломалась… Я тут случайно! Я…

Ее больно толкнули в спину и повели куда-то в темноту. Женька пыталась сопротивляться, но каждая попытка обходилась дорого: неизвестно, что за люди схватили ее, но было понятно, что церемониться они не любят.

— Это похищение? Имейте в виду — меня уже ищут. Вам с рук не сойдет! — грозилась Женька, спотыкаясь и жалобно всхлипывая. — Я полицию вызову!

— А то как же, — ответили ей. Что-то громко скрипнуло впереди. Новый тычок в спину — и она полетела во мрак, в какую-то глубокую яму. Упав, больно стукнулась головой, а потом…

А потом ничего не было.

Очнулась она от громкого стука.

Почувствовала свет, но не сумела сразу открыть глаза.

И запаниковала: показалось, что кто-то зашил ей веки.

Женька заплакала и завыла от ужаса. Как ни странно, это помогло. Слезы растворили запекшуюся корку на глазах. Падая накануне, Женька рассекла кожу над бровями, и веки склеились от натекшей крови.

Проревевшись и протерев глаза, она разглядела, что сидит в каком-то тесном темном помещении с очень низким потолком, прямо на земле. Рядом валяется сумка. А впереди виднеется деревянная лесенка, которая ведет к квадратному отверстию в потолке. Оно открыто, и оттуда льется тусклый дневной свет.

Схватив сумку, Женька кинулась к лестнице. Преодолев пять невысоких ступенек, вытянула шею и приподнялась, выглядывая. Вдруг наверху ее уже поджидают те люди, что похитили ее? Что там вообще?

Наверху была комната — стены с отставшими по углам обоями, кривоногий стол, кухонный шкаф с небольшим количеством разнокалиберной посуды и какой-то длинный деревянный ящик, перегораживающий собой половину помещения. Все выглядело запущенным и убогим, и пахло кисловатой гнильцой и плесенью, как в жилище у бомжей.

Слева — коричневая дверь, справа — черное жерло большой русской печи. Увидев ее, Женька поняла, что она, скорее всего, все в той же деревне, куда привела ее кошка.

Вспомнив об участи четвероногой провожатой, девушка собралась с силами и кинулась к двери. Но та оказалась заперта.

Женька заметалась в поисках другого выхода. В комнате было два окна. Узковаты, но, раз уж дверь на замке, придется рискнуть.

Женька кинулась к окнам, но споткнулась о деревянный ящик, неизвестно для чего поставленный посреди комнаты. От удара крышка на нем сдвинулась и упала.

Внутри лежала уродливая голая старуха с разорванным горлом. Женька закусила кулак и чуть не задохнулась от ужаса, увидав застывшие стеклянные глаза, которыми покойница пялилась в потолок.

— Это… Неправильно. Вы не закрыли ей глаза, — прошептала Женька, пятясь в сторону от ящика, который оказался гробом. Почему никто не закрыл глаза этой мертвой старухе? Почему она лежит голая, перепачканная в крови? Кто убил ее?

Целая лавина ужасных мыслей хлынула в голову Женьке. Тошнота подкатила к горлу, в глазах потемнело. Ощутив внезапную слабость в ногах, девушка была вынуждена схватиться руками за подоконник. Только б не потерять сознание. Не утратить контроля над собой. Чтобы не упасть тут. Рядом с мертвой и ее гробом. Не хватало еще очутиться в таком же положении и виде…

И тут она почувствовала на себе чей-то взгляд. Повернула голову и увидела сквозь мутное, давно не мытое стекло небритое сизое лицо какого-то мужчины.

Он что-то мычал и колотил костяшками пальцев по деревянной раме, подзывая Женьку. Она наклонилась, пытаясь разобрать, что он ей говорит, но в ушах у нее зашумело, перед глазами стеной поднялась темнота, и — Женька ничего не смогла с ней поделать — темнота подхватила ее, сдавила руки и ноги и понесла куда-то.

Последнее, что услышала Женька, — стук двери и тяжелые шаги того, кто вошел в комнату.

Второе пробуждение состоялось на пять часов позже первого. Почувствовав, как затекло плечо, Женька попыталась выпрямиться, но сильно стукнулась обо что-то лбом.