Александр Светин - Anamnesis vitae. (История жизни).

Цыганка кивнула:

— Да, могу. Я в порядке. Теперь — в порядке, — и прижала к себе спящего у нее на руках сына.

— Помнишь, ты рассказывала Палычу о вашем поверье? Ну, о том, что тот, кто соберет девять нерожденных душ, станет здоровым, бессмертным и тэ дэ?

— Помню, конечно! — удивилась Зара. — А что?

— Нам нужно, чтобы ты вспомнила, не рассказывала ли ты об этом еще кому-нибудь? И если рассказывала, то когда именно и кому? Это очень важно!

Цыганка задумалась на минуту. В машине повисла напряженная тишина.

— Да, было такое… Примерно три-четыре месяца назад. Я действительно рассказала о нашем поверье…

— Кому?!! — наши с Семеном голоса слились в один.

Найт недовольно зарычал и покачал головой.

Мол, чего орать-то так?

Зара испуганно съежилась на заднем сиденье, затравленно переводя взгляд с покореженного лица лейтенанта на мой затылок и обратно.

— Зара, ты не пугайся. Никто тебя ни в чем не обвиняет. Просто нам очень важно знать, кто еще знал о поверье, — спохватился Семен, попытавшись улыбнуться.

Получилось кривенько, но убедительно. Цыганка расслабилась.

— Да, я понимаю, — робко улыбнулась она.

— Так кому ты рассказала эту легенду?

И Зара назвала имя. Услышав его, мы оцепенели.

…— Твою мать! — первым пришел в себя Семен, забыв о присутствующих здесь дамах.

Я чувствовал себя препогано.

— Я должен был догадаться! Ведь все, все сходится! И время, и мотивация! На поверхности же все было, а я… — В сердцах я топнул по педали газа, от чего «воронок» подпрыгнул на очередной кочке гораздо выше, чем прежде.

Лейтенант тихо взвыл и схватился за нос. Я опомнился и сбавил скорость.

— Ты, Палыч, это брось! — строго сказал Семен. — Задним умом мы все крепки. Если уж на то пошло, я должен был с самого начала принять твою версию с легендой. Глядишь, и раньше бы все прояснилось!

— Ладно, чего уж теперь самобичеванием заниматься! — вздохнул я. — Что делать будем?

— Брать надо. Срочно! Прямо сейчас! — возбужденно заявил лейтенант.

— Отлично. А как? — приземлил его я.

— Просто — приезжать и брать. А при сопротивлении — пристрелить подонка. Не бессмертный же он, в самом деле!

— Видимо, нет, раз так стремился выполнить условия поверья. Там, если помнишь, одним из бонусов как раз и было бессмертие, — заметил я.

— Ну да, он же еще не собрал свою… коллекцию! — Семен передернул плечами. — Так что пока — смертный, гад! Поехали, Палыч! Дорогу я покажу.

— Ты кое о чем забыл! — одернул я лейтенанта.

— О чем?!

— С нами — женщины и ребенок. Хочешь ехать с ними?

— Ах, да… — Семен озадачился, но ненадолго. Повернулся назад и ободряюще улыбнулся притихшим женщинам. — Мы вас ненадолго оставим в надежном месте…

— Нет!

— Ни за что!

— Мы с вами!

Аля с Зарой перебивали друг друга, выражая свое горячее несогласие с предложением лейтенанта. Я, честно говоря, тоже засомневался:

— Семен, а «надежное место» — это где?

— Тихо все! — прикрикнул участковый.

В машине воцарилась тишина.

— Объясняю: сейчас мы поедем на дамбу. Там есть сторожка. Сторожем при дамбе — Терентий Иваныч, мировой старик. Он, кстати, вас и нашел тогда, Аля. У Иваныча есть оружие, и он знает, как им пользоваться. Найт останется с вами — думаю, это самый надежный фактор защиты, если верить тому, что вы мне рассказали о сегодняшней битве с маньяком, — лейтенант перевел дыхание. — Вот. Какие будут контраргументы?

Контраргументов не было. На пса и в самом деле можно было положиться. Вкупе с вооруженным стариком они представлялись не менее надежной защитой для Альки с Зарой, чем мы с Семеном.

— Мне кажется, план хороший. Что думаешь, Кошка?

Аля кивнула:

— Хороший. Пока мы с Найтом — маньяк к нам не сунется.

Пес утвердительно рыкнул.

— Вот и он так думает, — улыбнулась Алька. — Мы останемся в сторожке и будем вас ждать. Верно, Зара?

— Верно! — согласилась цыганка.

— Но — при одном условии! — предупредила Аля.

— Каком? — хором поинтересовались мы с Семеном.

— Вы обещаете быть очень осторожными! Оба! Даете слово?

— Слово! — опять хором заявили мы.

— Вот и славно. Поехали к вашему Терентию Иванычу.

1 октября 1987 года, 19.47, Кобельки

Петька наконец спустился к подножию дамбы и торопливо пошел вдоль берега вытекающей из озера речушки. Туда, где по-прежнему полыхало багровое зарево пожара. Несмотря на усиливающийся дождь, далекий огонь не торопился гаснуть.

Сзади послышался нарастающий шум, словно его нагонял тяжелый товарный поезд. Только откуда здесь поезд?! Парень обернулся и застыл, пораженный странным и страшным зрелищем.

Один из трех гигантских створов, запирающих озеро, поднимался. Медленно, почти незаметно глазу, но — поднимался. А из увеличивающегося отверстия с нарастающим ревом вырывалась белая вспененная вода.

Петька оторопело наблюдал, как нехотя движется вверх тяжелый стальной щит. И пытался понять, что происходит. Неужели приехал-таки тот загадочный инженер из райцентра, о котором рассказывал дед, и начал спускать из озера лишнюю воду? Но как, когда? Никаких машин на дороге, ведущей к дамбе, не было… он, Петька, только что по этой самой дороге спускался.

Позвонили деду по телефону и приказали самому поднять створы? Но в сторожке телефона отродясь не было! Остается одно: дед сам, по каким-то своим соображениям, решил открыть воду. Может, у него были какие-то инструкции на этот счет? Ну, к примеру, если поднимется вода выше определенного уровня, — поднять на какое-то время створы… или что-то в этом роде?

Пока Петька подобным образом размышлял, створ вдруг остановился. А через пару секунд через единственное окно сторожки, высоко вверху, вылетело что-то большое, темное и стремительно ухнуло вниз. Прямо в кипящую воду. Через мгновение донесся звон разбитого стекла и слабый крик.

— Дед!!! — парень рванулся к дамбе. — Дед, держись!

Спотыкаясь, он мчался по скользкому берегу, высматривая, не мелькнет ли человек в стремительно бегущей воде. Но никого там не было, лишь многочисленные водовороты буравили потревоженную, быстро поднимающуюся реку.

— Дед! — парень остановился, когда обнаружил, что бежит уже не по берегу, а по разлившейся воде. Пока поднявшейся невысоко.

Петька по-детски всхлипнул и посмотрел на створ. После паузы тот вновь продолжил свое неторопливое движение вверх.

Так значит, это не дед поднял створ! Там, наверху, есть еще кто-то. И этот «кто-то» только что выбросил старика в окно, будто ненужную, надоевшую вещь!

Парень почувствовал, как в нем закипает ненависть. Стиснув кулаки, он еще раз с тоской оглядел беснующуюся воду. Никого. Потом перевел взгляд на дамбу: первый створ уже был открыт до конца. И теперь тот, наверху, принялся поднимать второй.