Юлия Сергачева - Горелом

За века существования Замка ветры вылизали кладку так, что башни казались чешуйчатыми и взъерошенными. Правая от главного входа называлась Часовой, а левая, украшенная понизу каменными щитами, Баронской. Но в народе ее звали Скрюченной, потому что башня явственно клонилась островерхой макушкой к своей соседке.

— Обратите внимания на уникальные часы работы мастера Иво Златогрея. Копию часов мастер сделал и для Белопольской ратуши, но по неизвестной причине они так и не заработали…

— А это потому, что в замковые часы мастер вложил душу, а на городские уже души не хватило, — пояснил один из туристов своей соседке.

— Заплатили мало, вот и схалтурил, — возразил в ответ некто менее романтично настроенный.

— Ой, а правда, что в этих башнях водятся призраки? — слушательница протиснулась поближе к экскурсоводу.

— Правда.

— А мы их увидим?

— Не дай Бог, — с чувством пробормотал конопатый студент, из тех, что часто подрабатывали экскурсоводами. И внушительно добавил: — Повстречать призрака — к беде. Но если кому сильно хочется, то по ночам экскурсия по отдельному тарифу…

Обиженные невниманием часы переливчато отстучали одиннадцать.

Яна настойчиво потянули за рукав. Низенькая, востроносая старушка в шляпке неприязненно смотрела снизу. Отцепилась от рукава, стоило перевести на нее взгляд, и скрипуче сообщила:

— Я знаю, кто ты!

— Мы знакомы?

— Я вижу тебя насквозь, чудовище! — настырно продолжила старушка, наставив на Яна мосластый, тонкий палец, согнутый, как Баронская башня. — Ты приносишь несчастья! Зачем ты пришел туда, где дети?

Так. А это вам не улыбчивые журналистки. Эту так просто не стряхнешь.

— Простите, я спешу… — Ян попытался вежливо уклониться от указующего пальца и обойти старушку. Не тут-то было.

Она снова прочно вцепилась в его рукав, яростно зашипев:

— Не уйдешь! Я знаю тебя, проклятый!

— Понятия не имею, о чем вы говорите, — процедил Ян сквозь зубы, косясь вокруг. На них стали оборачиваться.

— Я наблюдала за тобой! Ты смотрел на солнце и не жмурился! Я видела!

М-да, прокол…

— Ты! — заголосила старушка, впившись в рукав и второй рукой. Ее плетеная сумка ощутимо въехала Яну в солнечное сплетение. Он шарахнулся, бабка поволоклась следом. Зеваки оглядывались, пока явно веселясь. Наверное, приняли за неудачливого вора, покусившегося на собственность боевой старушки.

— Люди! — старухин голос набрал силы и невыносимой пронзительности. — Это он! Он! Горелом!

Приступ паники был мгновенный и сокрушающий. Ян дернулся словно зверь, попавший в капкан. К счастью, хватка пожилой женщины все-таки разжалась, вырваться удалось. Но переполох уже пополз, пока еще дымно тлея и готовясь полыхнуть.

«Что?.. Что она несет?.. Горелом?.. Кто?.. Где?!»

Ян цеплялся за чужие взгляды, словно за крюки, оставляя на них остатки самообладания. И не сразу понял, что очаг паники внезапно и резко переместился на другую часть площади.

— А-а! — заверещали там отчаянно и совсем не в притворном ужасе.

— Бегите!

— …там василиск!

— В кустах! Смотрите!

Люди растерянно заметались, закручивая цветные хаотичные воронки. Кто-то бежал прочь, кто-то звал полицию, большинство устремилось к источнику шума. Охотно завизжали девицы и закричали испуганные дети. Над всем этим бедламом зазмеился низкий посвист вперемешку с урчанием.

И впрямь василиск?

Про Яна и старушку мигом забыли. Воспользовавшись моментом, Ян ринулся к входу в Замок, и уже со ступней наблюдал, как раздраженные стражи порядка пытаются унять суету, шевелят кустарник и тщетно стараются обнаружить всполошившего всех монстра. Свидетели с готовностью указывали им в совершенно противоположных направлениях.

— Да ладно, — нервно пробурчали слева, — да откуда на площади василиск, да еще в такой час!

— А откуда тогда вон тот, окаменелый?

— Это статуя! Век уже там стоит. Трубадур с гитарой.

— С лютней.

Возле упомянутого трубадура, как ни в чем не бывало, маячила слегка растрепанная высокая шатенка с косой, невозмутимо стряхивавшая с одежды листву. К ней торопливо пробирался Пьетр.

А вот и Ева отыскалась. Как всегда в самый острый момент. При всей противоречивости их отношений, свои обязанности она исполняет исправно. А в обязанности ее входит охранять Яна от излишнего внимания кого бы то ни было. Чтобы, например, благодарные горожане не слишком усердствовали с изъявлениями благодарности.

Внутри было заметно прохладнее. Пахло пыльным камнем, старым деревом и красками и свежей мастикой. Пропущенный через витражную вставку над входом свет расплескался по полу цветными лужицами. Унылый дракон, выточенный в мраморных плитах пола, казался потрепанным и побитым молью. Под подошвами сухо хрустнули нанесенные снаружи песчинки и каменная крошка.

Так, служебные помещения, кажется, туда… Извини, дракон, наступлю на хвост.

— Обратите внимание! — гаркнули прямо над ухом.

Посетители, послушные команде, обратили взгляды к распахнувшему крылья грифону слева от лестницы. От возгласа, кажется, даже сам уставший грифон обратил на себя внимание и вспомнил, что «подобные существа ранее населяли заповедник и наводили ужас на всю округу…», а не сторожили таблички с запретом на курение, употребление в Замке мороженого, напитков, хлебобулочных изделий и подробным планом замка.

— …обратите внимание, что башни Замка помечены разными цветами. Зеленые — безопасные, желтые — условно безопасные…

— Как это?

— Вы можете туда пойти, если пожелаете, но администрация Замка не несет ответственности за вашу жизнь. Есть еще условно недоступные, помеченные синим и полностью недоступные, помеченные черным.

— Что значит «условно недоступные»?

— Это те, в которые вы можете проникнуть при некоторой сноровке или, скажем, наличии альпинистского снаряжения. Большинство из них доступны только через другие башни, некоторые из которых, в свою очередь, могут быть блокированы, — терпению экскурсовода не было границ. Они привыкли.

— Также есть закрытые и запретные зоны. Закрытые — перечеркнуты. Это временный запрет, в связи с реставрацией или научной работой, что ведется на территории Замка. Запретные башни помечены красным. Туда доступ строжайше воспрещен.

— А что будет?

— Все что угодно, — многозначительно пообещали в ответ. — Вот в прошлом году один умник отошел от группы, так его больше и не видели… Только до сих пор слышно, как он зовет на помощь из разных окон.

— Байка поди, — неуверенно усомнился любопытный.

— А вы вечерком заходите, когда народ разойдется — сами услышите.

Притихшие туристы сбились в кучку. Один-два боязливо попятились к выходу из Замка.