Ким Харрисон - Бассейн с нежитью

— Цинциннати всегда будет моим городом, — сказал Трент. — Даже если я обеднею и буду мыть окна, чтобы прокормить себя и своих детей. Уходи. Не возвращайся, если вернешься как воровка, я, возможно, буду охотиться на тебя.

— Я предупреждаю тебя, Трент, — сказала Эласбет, но ее угроза сошла на нет, когда Джонатан наклонился к двум мужчинам, шепча им в уши, пока они не отшатнулись.

— Трент… — сказала она, потом громче и шокировано: — Вернитесь! — когда потрясенные мужчины проигнорировали ее и ушли. — Вернитесь! — потребовала она, но они продолжали идти. Вся служба ее безопасность пошла за ними. Трент улыбнулся, девочки притихли между нами. Она проиграла, и я видел у Трента болезненное понимание. Он не хотел этого таким путем, но она сама вынудила его.

— Трент, — умоляла она, сгорбив плечи, но было слишком поздно. — Пойдем со мной. Я смогу убедить их, что это была ошибка. Этого не должно было случиться. Ничего из этого.

— И быть обязанным тебе всю оставшуюся жизнь? Быть твоей марионеткой? Нет.

— Ради девочек, — попыталась она, и Рей захныкала, потянувшись к Тренту.

— Именно так, — произнес он. — Ради девочек. — Джонатан наклонил голову и отступил так, чтобы они оба ясно могли видеть друг друга на расстоянии в пятнадцать футов. Пока я смотрела, Трент, казалось, становился не выше, но существеннее. Его аура почти пылала в видимом спектре, и я задумалась, смотрела ли Богиня, посылая своих мистиков, чтобы стать свидетелем этого. Они видят меня? Кто-либо из них знает, что это я?

— Как Са’ан, я в праве отказаться от вызова анклава, но ты можешь сказать им это. — Трент сделал еще один шаг, и она выглядела еще более покинутой. — Правом данным при рождении. Заработанной властью. У меня это есть, и оно растет, и никуда не исчезает. Утраченное богатство отделит шлак от меня и покажет, какой я есть. Этот союз между мной и демонами доказывает мою дальновидность и мужество. Девочки мои. Я все еще готов позволить тебе видеть их, потому что я чувствовал боль разлуки, и этого было почти слишком тяжело выносить, но если ты снова попытаешься забрать их, я приду за тобой со всем, что у меня есть. — Он медленно выдохнул, и я увидела ее дрожь. — Не дави на меня, Эласбет. Ты не видела глубины того, на что я способен.

Ее взгляд метнулся к Джонатану. Она сглотнула, навернувшиеся на глаза слезы, когда посмотрела на девочек, а затем, опустив голову, повернулась. Цокая каблучками по булыжной мостовой, она зашагала прочь, не осмеливаясь смотреть на людей.

— Прошу прощения, — сказал Дженкс с кислым видом. — Мне нужно кое-что подчистить.

Рей крикнула ему вслед, когда он улетел. Меня трясло от напряжения, когда несколько веров отделились от остальных и последовали за Эласбет. Медленно толпа выцветала, оставляя только службу безопасности зоопарка в их зеленой униформе и с двумя рациями. Джонатан вышел вперед с опасными изяществом, о котором я помнила, но никогда не ставила слишком высоко. Он мог бы убить их. Это было бы легко для него, сделать и жить с этим, и это было то, почему я была службой безопасности Трента, а не он.

Трент кивнул последнему веру, и человек коснулся своего носа прежде, чем исчезнуть в рассеивающейся толпе. Я не могла сказать, к какой стае он принадлежал, но я, вероятно, задолжала Дэвиду.

— Спасибо, Джонатан, — сказала я, оцепенев, когда высокий человек взял Люси и посадил ее в коляску. Служба безопасности зоопарка начала сигналить нам, и было ясно, что мы должны были уйти.

— Я сделал это не для тебя, — рыкнул мужчина, и его длинные пальцы выглядели уродливыми, когда он защелкивал пряжки вокруг маленькой девочки. Трент откашлялся, упрекая, и он встал. — Прошу прощения, — сказал Джонатан, вокруг него задержался запах и ощущение дикой магии, когда он протянул Тренту обратно его карту. — Я возьму девочек и найду какие-нибудь влажные салфетки.

Они уже были чистыми, но Трент кивнул, очевидно, ему требовался таймаут, чтобы взять себя в руки. Я смотрела, как Джонатан повез девочек к соседнему фонтану.

— Что он сказал им? — спросила я.

— Понятия не имею. — Трент потер заднюю часть шеи, и аромат корицы и вина стал сильнее. — Но Джон — вероятно, причина, по которой я выжил, а мои братья нет. — Он посмотрел вверх, его лицо было мрачным в кружевной тени беседки. — Квен хорош, но Джон не сдержан и действует, не думая о последствиях. Он был со мной ночью, когда мои братья умерли. Он похож на заряженный пистолет на тумбочке в доме с детьми. Небезопасный даже сейчас.

— Ты в порядке? — спросила я, и он коснулся моего локтя, пытаясь заставить меня идти к фонтану. Нина и Айви уже были там, окружая наиболее уязвимых членов группы. Пришло время идти.

— Я сожалею об этом, — сказал Трент, всматриваясь туда, где стояла Эласбет. — Я знал, что она собиралась что-то попробовать, но я, честно говоря, думал, что она подождет день или два после того, как СМИ сломаются. А в зоопарке? Я искренне сожалею. То, что ты оказалась здесь, не было моим намерением.

Я шагнула, медленно, неохотно, чтобы добраться до солнца и отсутствия личной жизни.

— Я рада, что оказалась. Как я уже спрашивала, с тобой все в порядке?

Трент замолчал, чуть заметная улыбка заиграла на его губах, когда он взглянул на странную, смешанную группу. Дженкс присоединился к ним, и его пыльца, казалась клеем, который связывает их.

— Устал, — признался он, но его прикосновение на моей талии стало тверже, он притянул меня к себе.

— Не сомневаюсь, — сказала я, когда мы с толчком двинулись. — Уже после полудня.

— Не то, чтобы устал, — сказал он, наклоняясь, чтобы прошептать это. — Просто… устал? Ты… устала?

О! Поняв его намек, я почувствовала, что краснею.

— Черт возьми, Трент, — прошептала я, счастливая и взволнованная. — Люди смотрят.

— Пусть смотрят, — сказал он, жестом показывая Джонатану взять девочек и идти перед нами. Выглядя так, будто бы он предпочел съесть слизняка, высокий мужчина вывел девочек на дорогу и пошел вперед. Айви и Нина со своими новыми шляпами заняли места позади них, оставив Дженкса отступить обратно к нам. Его пыльца, сверкала, когда мы вышли на солнце, и, притянув меня ближе, Трент украл быстрый поцелуй.

— Серьезно? — Дженкс поморщился, поскольку я превратила быстрый поцелуй во что-то немного более длинное, более многообещающее. — Ты потерял почти все, и все, о чем ты можешь думать, как посеять свою пыльцу? Я никогда не буду понимать вас, махин.

Трент отстранился, его глаза поддерживали тепло, такое же, как в моем собственном искрящемся либидо.

— Потерял? — сказал он, наш темп точно совпадал, когда мы следовали за ними. — Потерял что? Деньги? Мой стол в Башне Кэрью?

— Свой голос в анклаве, — добавила я. — Свое игровое время на поле для гольфа.