Энн Райс - Дар волка. Дилогия (ЛП)

Другие ряженые обоего пола раздавали гостям бокалы с глинтвейном, высоченный седовласый святой Николай, он же рождественский дед, в длиннополом зеленом одеянии оделял детей деревянными игрушками. Насколько мог разглядеть Ройбен, это были кораблики, лошадки, паровозики и тому подобное, без труда вмещающееся в родительские карманы. Но из большого зеленого бархатного мешка то и дело появлялись маленькие книжечки и фарфоровые куколки с движущимися руками и ногами. В восторге от подарков были не только дети, сгрудившиеся вокруг рождественского деда, но и взрослые. Блондинка, которую он заприметил днем в городе в окружении детей, тоже была здесь, но уже без своей поразительной зеленой шляпы с цветами. Что, если это и вправду Лоррейн, о которой расспрашивал Джим? Ройбен не собирался спрашивать об этом. В доме и лесу поблизости сейчас было, пожалуй, не меньше тысячи человек.

Ройбен быстро разделался с едой. Тут его отыскали несколько старых приятелей из Беркли, которые тут же засыпали его вопросами об этом доме и о том, что же с ним все-таки случилось. Говорили, конечно же, и о Человеке-волке, не касаясь при этом Ройбена напрямую. Ройбен не уходил от ответов, но они были уклончивыми и двусмысленными.

Вскоре он увел свою компанию обратно к большому столу и на сей раз положил себе еще жареной гусятины, жареную куропатку, кучу сладкого ямса и принялся жадно есть, не думая о том, кто что скажет. Он был на самом деле рад увидеть старых товарищей, да еще по такому замечательному поводу, и ему вовсе не составило труда перевести разговор с их вопросов на свои.

Вдруг рядом с ним появился Фрэнк.

— Не забывай смотреть по сторонам, Чудо-волчонок, — прошептал он Ройбену прямо в ухо. — Не забывай радоваться тому, что происходит. — Сам он казался необыкновенно бодрым и веселым, как будто был создан для подобных событий. Нет, он, конечно же, морфенкинд из двадцатого века. Впрочем, Тибо назвал его неофитом. Ой, все равно с ними ничего не разберешь. Хотя у него будет прорва времени, чтобы разобраться. Просто чудеса! Он никак не мог привыкнуть к тому, что может не ограничивать понятие времени продолжительностью человеческой жизни.

Кстати о времени: не стоит ли ему урвать немного времени, чтобы действительно полюбоваться тем, что происходит вокруг?

Он окинул взглядом длиннющий стол, в центре которого располагалась огромная свиная голова, окруженная потрясающим многообразием овощных салатов. Официанты то и дело подбегали, чтобы вновь наполнить блюда с горошком в белом соусе, брюссельской капустой, сладким картофелем, рисом, какими-то непонятными кусками в аппетитной панировке, аккуратно нарезанными индейкой, говядиной, свининой. Источали пар глубокие миски с алыми и золотистыми фруктовыми салатами, сверкали разложенные на листьях салата апельсиновые дольки, на ломтиках фруктов возвышались облачка взбитых сливок. Гостям предлагались чуть ли не все возможные блюда из риса; любители здорового питания с удовольствием перекладывали на свои тарелки горы моркови, брокколи, помидоров.

Ряженые теперь перешли в дом и плясали уже в столовой. Ройбен протянул руку и взял одну из золотых сувенирных монет. Теперь он хорошо видел, что волчья и медвежья шкуры искусственные, хотя и неплохо сделанные, и что демон на самом деле немецкий рождественский черт Крампус, которого всегда изображали с длинными козьими рогами. Теперь они не пели, только играли в маленькие барабанчики и старательно развлекали детей. А детей было видимо-невидимо.

Монета, естественно, была не золотой, зато сделана по всем правилам монетного искусства. На яркой поверхности красовалась в изящной виньетке надпись «РОЖДЕСТВО В НИДЕК-ПОЙНТЕ», а на обороте был отчеканен дом и дата события под ним. Доводилось ли Ройбену когда-нибудь видеть такие памятные жетоны? Пожалуй, что нет. Но сувенир, без сомнения, прекрасный. Да, Феликс действительно продумал все, до последней мелочи.

Стоявший в стороне, у стены, Жан-Пьер объяснял нескольким гостям, что жители Старой Европы на Рождество часто наряжались в шкуры диких зверей.

Слева от Ройбена его мать вела какой-то разговор с доктором Катлер, рядом с ними Селеста (просторное черное платье прекрасно скрывало ее беременность) беседовала с одним из политиков из Сакраменто. Неожиданно откуда-то возник брат Грейс Тим со своей новой женой, бразильянкой Хелен.

Грейс вдруг разразилась слезами. Ройбен поспешил поздороваться с дядей. Он всегда немного волновался, когда видел Тима, потому что Тим казался почти точным подобием Грейс: те же рыжие волосы, те же самые ярко-голубые глаза. Словно он видел родную мать в мужском теле. Ему это совершенно не нравилось, но и не смотреть на дядю он не мог, к тому же Тим тоже был врачом и тоже хирургом, и взгляд у него был таким же тяжелым и испытующим, как у Грейс, и это и отталкивало, и одновременно восхищало Ройбена. У Тима была привычка возмущенно вопрошать: «На что ты тратишь свою жизнь?» Но на сей раз он не сказал ничего подобного. Он говорил только о доме.

— Да, — сознался он, — я слышал об этой безумной истории. Но сейчас нам не до нее. Вы только посмотрите вокруг!

Его жена Хелен, уроженка Бразилии, была миниатюрной, но пылала энтузиазмом. Ройбен никогда прежде не видел ее. Да, сказал Тим, он уже видел Шелби и Клиффорда, и, да, они проведут все рождественские каникулы в Хиллсборо, с родственниками.

Морт отозвал Ройбена в сторонку и взволнованным шепотом сообщил, что очень рад тому, что у Ройбена будет ребенок, но по его лицу было видно, что он очень тревожится, и Ройбен ответил, что все они сделают все возможное и даже больше для того, чтобы Селесте было хорошо.

— Знаешь, она все время говорит, что ждет не дождется дня, когда родит и передаст младенца Грейс, но я совершенно не знаю, верно ли она оценивает будущее, — сказал Морт. — Но уверен, что лучше места для малыша не найти.

Тут внимание Ройбена снова привлекли те же самые красавицы. Две из них — в своих совершенно явно сшитых на заказ платьях они выглядели сногсшибательно — обнимали Маргона, воспринимавшего это с холодной и даже довольно циничной улыбкой, а еще одна, смуглая, с иссиня-черными волосами и внушительным бюстом, продолжала держаться рядом с Тибо, который (как раньше заметил Ройбен) приветствовал ее у входа.

Взгляд больших черных глаз женщины казался теплым, пожалуй, даже нежным. Она приветливо улыбнулась Ройбену, и тот, когда Тибо, в свою очередь, взглянул на него, покраснел и отступил в сторону.

Собственно, почему бы Почтенным джентльменам не иметь подружек? Или друзей-женщин? Но кто они такие — обычные женщины или морфенкиндеры? От этой мысли его пробрало холодом. Он стеснялся разглядывать этих женщин, но, с другой стороны, так или иначе их разглядывали все присутствовавшие. Они выглядели здоровыми и сильными, были прекрасно сложены, изумительно одеты, многочисленные драгоценности надели явно не для того, чтобы остаться незамеченными. Так что, вполне возможно…