Энн Райс - Дар волка. Дилогия (ЛП)

Вот оно, ужасающее откровение. Она что-то сказала, но он даже не услышал, что. «Кто, что я теперь, — подумал он, — если другой стал моей истинной сутью?»

— …надо бы уже ехать.

— Да, — ответил он.

Встал, подвинул стул и помог ей надеть куртку.

Эти жесты ее явно тронули.

— Кто научил тебя таким старомодным манерам?

19

Было девять вечера.

Они сидели на кожаном диване в библиотеке, в камине горел огонь, и они смотрели на экран большого телевизора, слева от камина. Лаура уже надела ночную рубашку, он был в старых джинсах и свитере.

Мужчина с красным галстуком на экране телевизора был мрачно серьезен.

— Это ужаснейший случай психопатии, — сказал он. — В этом не может быть ни малейших сомнений. Он считает, что он с нами на одной стороне. Одобрение общества, без сомнения, подпитывает его одержимость и патологическое состояние ума. Не следует заблуждаться. Он рвет жертвы на куски, безо всякой жалости. Он пожирает человеческую плоть.

Внизу мелькнули имя и данные выступающего. Криминалист-психолог. Камера показала журналиста, берущего интервью, известного человека из новостного отдела Сиэн-эн, хотя Ройбен и не помнил его по имени.

— Но что, если это какая-то мутация…

— Ни в коем случае, — сразу же ответил криминалист. — Это такой же человек, как вы или я, использующий ряд сложных способов, чтобы придать своим атакам видимость нападения животного. Анализ ДНК не обманешь. Он человек. Да, безусловно, у него есть доступ к биологическим жидкостям животных. Это тоже не подлежит сомнению. Он искажает улики. И, очевидно, использует протезы зубов, вернее, клыков. В этом тоже нет сомнения. Закрывает всю голову какой-то сложной маской. Но он — человеческое существо и, возможно, самое опасное из человеческих существ, с какими доводилось сталкиваться криминалистике.

— Но как же его сила? — спросил журналист. — В смысле, что этот человек способен мгновенно справиться с двумя-тремя противниками сразу. От человека в маске животного можно было бы ожидать…

— Ну, во-первых, элемент неожиданности, — ответил криминалист. — Кроме того, считаю, что его сила, вероятно, изрядно преувеличена.

— Но как же улики, в смысле, три изломанных тела, одно обезглавленное…

— Опять же, не стоит торопиться с выводами, — с явным раздражением ответил криминалист. — Вполне возможно, что он использует какой-нибудь газ, чтобы нарушить ориентацию или вызвать слабость у своих жертв.

— Да, но выбросить женщину из окна так, чтобы она упала в паре десятков метров от дома…

— Не будет никакой пользы, если мы примемся преувеличивать то, на что способен этот человек. На свидетелей полагаться не приходится…

— И вы уверены, что они рассказали нам все, что узнали о ДНК этого создания?

— Нет, вовсе нет, — ответил криминалист. — Без сомнения, какую-то информацию они скрывают, стараются проверить ее и сделать осмысленной. А еще у них хватает дел, в том плане, чтобы унять истерию в обществе. Однако вся эта поэтическая чушь в прессе по его поводу является в высшей степени безответственным действием, скорее всего, провоцирующим его на новые нападения, еще более жестокие.

— Но как же он находит свои жертвы? — спросил журналист. — По этому поводу столько разговоров. Как он нашел женщину на третьем этаже дома в Сан-Франциско, или бездомного, на которого напали в парке Голден Гейт?

— О, ему просто повезло, вот и все, — с отвращением сказал криминалист. — И мы понятия не имеем, как долго он выискивал этих людей или следил за ними, прежде чем к ним подобраться.

— Но похитители, он нашел похитителей в округе Мэрин, когда этого не мог сделать никто другой…

— Исходя из того, что нам известно, мы не можем отрицать возможность того, что он был с ними связан, — ответил криминалист. — Никого не осталось в живых, чтобы дать показания на этот счет, не говоря уже о том, чтобы выяснить всех замешанных в деле. Возможно, это было чистое везение.

Ройбен ткнул пульт, переключая телевизор на другой канал.

— Прости, не могу больше это слушать, — сказал он.

На экране появилось лицо женщины. Оно было живой картиной горя и страдания.

— Мне все равно, что там сделал мой сын, — сказала она. — Он заслуживал суда, в соответствии с законом, как любой другой американец. Он не заслужил того, чтобы быть разорванным на части чудовищем, которое присвоило себе право быть судьей, присяжными и палачом одновременно. А теперь люди поют этому убийце хвалебные песни.

Она начала плакать.

— Неужели мир сошел с ума?

На экране появилась ведущая программы новостей, длинноволосая темнокожая женщина с низким мягким голосом.

— Кто же это загадочное существо, ставшее известным во всем мире как Человек-волк из Сан-Франциско? Утешающее малых детей, относящее бездомного в его убежище, освобождающее целый автобус похищенных, предварительно включив сигнализацию, чтобы вызвать помощь? Пока у властей больше вопросов, чем ответов.

Показали кадры из Городского совета, чиновников, собравшихся перед микрофонами.

— Но в одном можно быть уверенным. Люди не боятся Волка из Сан-Франциско. Они чествуют его, выкладывают в Интернет рисунки с его изображениями, сочиняют в честь него стихи и даже песни.

Показали кадры двух молодых парней в дешевых костюмах горилл, с написанным от руки плакатом «Человек-волк, мы тебя любим!». Другой кадр, девочка-подросток с гитарой, поющая: «Это был Человек-волк, это был Человек-волк, это был Человек-волк с большими голубыми глазами!»

Женщина на улице, перед микрофоном репортера.

— Настораживает то, что они не позволяют свидетелям общаться с прессой! Почему мы слышим обо всем, что они видели, только от представителей власти, а не напрямую от свидетелей?

— Как вы думаете, как должны себя люди чувствовать? — спросил рослый мужчина, которого остановили на углу Пауэлл-стрит, на фоне трамвая канатной дороги, с лязгом едущего вниз. — Есть ли среди нас хоть кто-то, кто не хотел бы наказать зло, наполняющее этот мир? Эти похитители убили двоих детей, знаете ли. Третий ребенок впал в кому и умер от кетоацидоза. И кто теперь должен бояться этого парня, можно спросить? Я не боюсь. А вы?

Ройбен ткнул кнопку, выключая телевизор.

— С меня уже хватит, — извиняющимся тоном сказал он.

Лаура кивнула.

— С меня тоже, — произнесла она. Беззвучно подошла к камину и разворошила поленья бронзовой кочергой. Вернулась к дивану и откинулась на белую подушку, которую принесла со второго этажа. Прикрылась белым одеялом. Рядом с ней лежала стопка книг про вервольфов, недавно купленных Ройбеном. С тех пор как они приехали, она то и дело принималась читать их.

Комнату освещал приятный свет бронзовой лампы, стоящей на столе. Все шторы были закрыты. Ройбен закрыл шторы по всему дому. Долгое занятие, но они вместе решили, что так лучше.