Шерон Тихтнер - Другие

— Потрясающе! Очень красиво! — восхищалась я, — а что это за дверь?

— Это гардероб, — махнув рукой, ответил он.

— У тебя столько музыки, — сказала я, водя рукой по полкам с дисками.

— Да уж много. У меня вся популярная музыка, которую создавали за время моего существования.

— Вся? Всех направлений и стран? — ухмыльнулась я.

— Ну, почти. Классика вся. А вот из других направлений, только та, которая когда–то понравилась.

— Понятно, — сказала я, развернувшись к нему лицом. Я утонула в его магических глазах.

— Ты совсем меня не боишься? Даже находясь здесь одна?

— Ты вовсе не такой жуткий, каким себе кажешься. Можно сказать, я вообще не считаю тебя страшным и опасным, — беззаботно врала я.

Габриель печально улыбнулся. Он мне не поверил.

— Вот это ты зря сказала! — кровожадно заявил он. И, глухо зарычав, обнажил ровные нижние зубы. Тело сжалось в пружину.

Я испуганно пятилась.

— Не уйдешь!

Как он бросился на меня, я не увидела — уж слишком быстрым было движение. Я даже отреагировать не успела. Просто в следующую секунду я полетела на софу, которая придвинулась к стеклянной стене. Сильные руки сжали меня в объятиях, хотя я и не пыталась сопротивляться. Сердце упало, дыхание остановилось. В мгновенье ока испуг сменился шоком. Я просто не понимала, зачем он это сделал. Во мне вскипело негодование…

А Габриель злорадно улыбался.

— Что ты сказала?

— Ты страшное зубастое чудовище! — прохрипела я.

— Вот так лучше! — сказал он, поднимаясь.

— Ты не нормальный! — закричала я, вскакивая с софы. Я твердым шагом направилась к двери. Он свободно меня догнал.

— Ты должна знать с кем имеешь дело, — попытался объяснить он свою выходку.

— Я и так прекрасно знаю кто ты! Не на мгновенье не забываю! Зачем мне еще и демонстрацию устраивать? Ты хочешь, чтоб я тебя боялась? — я продолжала спускаться.

— Одно дело знать и совсем другое видеть! — говорил он. Тем временем мы уже спустились вниз.

— Я и до этого видела, насколько быстро ты можешь передвигаться. Зачем это было?

— Ты испугалась. Прости! Так надо!

— Кому надо? Поздравляю! У меня сердце в пятки ушло!

— Ну, прости меня! — взмолился Габриель. Здесь я заметила, что на нас шокировано, смотрит все семейство.

— Вот так просто прости, значит! Сначала ты меня пугаешь до смерти, а потом просто прости? Да ты знаешь, что меня до сих пор колотит?

— Ну, что мне сделать, чтоб ты меня простила? — если б он мог плакать, наверное, сейчас бы заплакал, но осознала я это только когда вернулась домой и успокоилась, а в тот момент это прошло незамеченным.

— Ты должен решить, чего ты хочешь на самом деле: поступить как НАДО или как ХОЧУ. Потому что нельзя любить и бояться одновременно! — проговорила я и вышла на улицу.

— Вира, подожди! Я знаю, я сглупил, но можно я хотя бы отвезу тебя домой? — снова догнал меня Габриель.

— Нет. Ты должен принять решение. А мне надо успокоиться. Я дойду до дома пешком ОДНА! — сказала я, даже не взглянув на него.

Через пару минут я поняла, что плачу. «Что я натворила??? Вот я дура?» — орала я сама на себя. Я бегом пустилась по тропинке. Я бежала и плакала. Замедлила бег я, только когда уже увидела свой дом. Я постаралась взять себя в руки. Не вышло. Я так и залетела в свою комнату со слезами. Отец вошел ко мне.

— Что случилось? Он тебя обидел? — взволнованно спрашивал отец.

— Он испугал меня. В шутку, — соврала я, — А я… а я… А я наорала на него, хотя он извинялся! — я зарылась в подушку. Мне было так плохо. Я обидела любимого человека!!!

— Все образумиться! Все иногда ругаются! Мирятся же потом! — успокаивал отец, поглаживая меня по голове. Мне не были противны эти прикосновения, но так меня гладит только Габриель и от этого становилось только хуже.

Отец еще посидел возле меня, молча, но потом ушел. Понял, что мне надо побыть одной. Через мгновенье в комнате что–то хрустнуло. Я резко повернулась и села на кровати, смотря во все глаза. Возле окна стоял мой Габриель грустный–грустный. Я вскочила и бросилась к нему.

— Прости меня! — прокричала я, и тихо опустив голову, проговорил он. Мы просили прощения друг у друга одновременно.

— Тебя–то за что прощать? — удивился он и поднял на меня свои темно–медовые глаза.

— Я накричала на тебя. Требовала выбрать. Я вспылила. Прости меня, пожалуйста! Мне не надо чтоб ты выбирал. Я и так знаю, что ты очень стараешься чтоб быть со мной. Ты всегда в напряжении и не можешь расслабиться не на секунду. Тебе и так тяжело! — говорила я, уткнувшись в его грудь, а по щекам все еще текли слезы.

— Ты самая замечательная девушка в мире! И мне не за что тебя прощать! — сказал он, нежно приподняв мой подбородок так, что не посмотреть ему в глаза было просто невозможно, — Это ты меня прости за эту выходку! Я больше никогда не буду тебя пугать! Но и забыть тебе кто я, не позволю!

Я всхлипнула и еще крепче к нему прижалась. Слезы с новой силой потекли по лицу. Он тоже крепче меня обнял и зарылся лицом в мои волосы. Мы так и стояли, обнявшись возле окна пока я не успокоилась. Потом он нежно меня отстранил и заглянул в глаза.

— Я люблю тебя! Ты смысл моего существования! — произнес он и, не дав мне ответить, очень нежно прильнул к моим губам. Я с такой жадностью впилась в его губы, что самой чуть плохо не стало. Мои пальцы вплелись в его волосы. Одна его рука крепко держала меня за талию, другая тоже спуталась в волосах. Такого страстного и долгого поцелуя у нас еще не было. В конце концов, у меня закружилась голова и я обязательно упала бы, если б он меня не держал.

— Вира! Тебе плохо? Что с тобой? Скажи мне что–нибудь? — обеспокоено говорил Габриель. При этом он поднял меня на руки и стал укладывать на кровать.

— Ммм — произнесла я что–то невнятное. Пришла я в норму достаточно быстро. Он еще положить меня не успел. Я вцепилась в него так сильно насколько могла. Мне не хотелось его отпускать ни на мгновенье.

— Я смотрю тебе уже лучше! — посмеялся Габриель, — Что это было?

— Голова закружилась, — он поднял глаза к верху, — Ты еще никогда меня так не целовал, — призналась я. Вдруг заурчал предательский желудок.

— Это от поцелуя или от голода? — продолжал смеяться Габриель, но быстро посерьезнел, — из–за меня ты осталась голодной. Чего–нибудь хочешь вкусненького? — встрепенулся он.

— Хочу, — согласилась я. Чего отпираться, когда все очевидно, — но я не хочу чтоб ты уходил!

— Я мигом! — раздался голос быстро удаляющегося Габриеля. Я даже возразить не успела. Мне стало так грустно без него. Я закрыла лицо руками и чуть не расплакалась. Но спустя три минуты Габриель вновь стоял возле окна с коробкой сока и тортом. Я подняла голову и не могла не улыбнуться.