Кирстен Уайт - Хаос звезд

— Купить нужно только материалы и не обязательно дорогие.

— А сколько потребуется времени? У нас его немного. Мне придётся утвердить план прежде, чем мы сможем приступить, и на расчистку может уйти неделя или две.

— Я могу это сделать. Я знаю, что могу. — Я кусаю губу в надежде, что она согласится. Сейчас, когда я решила, какой должна быть эта комната, я сильно расстроюсь, если от моей помощи откажутся.

И всё-таки она кивает.

— Хорошо. Докажи, что можешь это сделать. И если у тебя получится, то, возможно, я разрешу тебя переоформлять ряд наших старых выставок, которые, как ты считаешь, нуждаются в переделке.

— Спасибо! — Говорю я. По крови уже бежит адреналин, я готова приниматься за работу. Это будет мой зал. Это будет моё прошлое. Это будет моё будущее.

— Айседора!

— Мама! — Я резко сажусь на кровати, моё сердце быстро бьётся. Это не гроб и не моя кровать, и не мой дом.

Дина стоит в дверях, одной рукой опираясь на почти несуществующий бок. Клянусь, этот ребёнок скоро завладеет всем её маленьким тельцем. Как она до сих пор не раскололась по центру, остаётся для меня загадкой.

— Встречай гостя.

— Гостя? — Я провожу по волосам, которые торчат в разные стороны по всей голове. — Тайлер?

— Так зовут парня? — Она заговорщически пробирается в комнату. — Невероятно, фантастически сексуального парня?

Я хлопаю себя по лбу и падаю снова на кровать.

— Сколько времени?

— Одиннадцать.

— Потоп, ну кто встаёт раньше полудня в тот день, когда ничего не надо делать? — Я не могла спать в первые несколько дней, мой хорошо натренированный внутренний будильник сразу же подбрасывал меня. Поэтому я стала ложиться спать настолько поздно, насколько это было физически возможно, чтобы заставить своё тело требовать дополнительный сон по утрам. Кто ж знал, что быть ленивой так трудно?

— Он уже в комнате, грунтует. Он здесь уже больше часа, сказал, чтобы я тебя не будила.

Полагаю, уже слишком много времени прошло.

С рычанием я скидываю с себя одеяло и топаю через коридор в детскую комнату.

Рио одет в голубую футболку и потёртые джинсы. Три четверти комнаты уже загрунтованы. iPod, стоящий на подставке в углу, тихо играет. Когда я требую его помощь в ответ на совет по дизайну его карикатурной спальни, я не ожидаю, что он примется за это с таким желанием или так… быстро.

— Что случилось-то? — Спрашиваю я, щурясь от ослепительного света, струящегося сквозь пустое не завешанное окно.

— Ммм? — Он оглядывается и его лицо… О, хаос! Как он это делает?! Словно всё его тело сияет. Это убивает во мне утреннюю брюзгливость, и я чувствую, как подобное свечение согревает меня тоже.

— А разве ты не ждёшь моей помощи?

— Ну, да, но я думала, что мне придётся тебя тащить сюда или как-то так.

Он пожимает плечами и поворачивается к стене.

— Не, это даже весело. Прости, что вот так припёрся, но мне больше нечем заняться сегодня.

— И писать нечего? Твоя муза не говорит с тобой?

— Редко. Международные звонки дорого обходятся и всё такое. Кроме того, она такая взбалмошная и её очень сложно понять. А ещё она говорит, что я всегда неправильно интерпретирую то, что она задумывает.

— Музы. Как с ними справляться, да? — Я снова провожу пальцами сквозь волосы, вперёд-назад, пытаясь придать им нормальную форму. Мне не помешает душ. Но тогда, если я собираюсь красить, то, по всей видимости, придётся подождать. И это вовсе не означает, что меня волнует, что думает Рио о моих волосах. Или о моём запахе.

Я потягиваюсь и незаметно обнюхиваю себя, на всякий случай.

Не то, чтобы можно унюхать ещё что-то помимо химического запаха краски, просто не стоит вонять перед кем-то, если ты не должен. Я могу обойтись без макияжа в этот раз, но я отказываюсь плохо пахнуть, ни при каких обстоятельствах.

— Тогда ладно, — говорю я, вздыхая, — давай сделаем это.

Полотно неровное, скопилось под ногами, и я бегу к себе в комнату, чтобы переодеваться во что-нибудь, что не жалко. Я смогла почти всё разложить по местам после взлома, но некоторые из ящиков были сломаны и теперь не открывались, поэтому я пользовалась своим чемоданом в качестве ящика для хранения. Добравшись до уголка одного из раскрытых карманов, я хмурюсь. Мешочек? Я вытаскиваю крошечный мешочек и молча рассматриваю его, пока из него не высыпается содержимое.

Ингредиенты. Подвески. Мама положила мне набор для создания амулетов на экстренный случай. Подвески не были сломаны. По какой-то причине я чувствую себя счастливой и в безопасности. И это меня немного бесит.

Быстренько возвращаюсь в детскую и хватаю валик, приступаю к противоположному концу оставшейся стены. Я рада, что Рио работает быстро, ненавижу грунтовать стены. После грунтовки всё тело ноет, при этом она ничего не завершает, а наоборот лишь готовит почву для ещё большей работы. Рио не говорит, только тихонько подпевает музыке с закрытым ртом, в то время как тщательно и методично красит.

— Что это? — Спрашиваю я. Мы оба продолжаем смотреть на наши валики, двигаясь медленно, но уверенно навстречу друг к другу.

— Хмм?

— Эта песня. «Оу, привет, не обижайся, что я переспал с тобой и утром ушёл, ни слова не говоря, потому что однажды кто-то полюбит тебя». Серьёзно?

Он смеётся.

— Не знаю, здесь есть правильный посыл: все мы обязательно найдём свою любовь.

— Что это за посыл?! Это лишь оправдание! Он говорит, что это нормально использовать её просто потому, что однажды кто-то и вправду полюбит её, а не он. Этот крендель заслуживает кастрации, если тебе интересно моё мнение.

Рио давится смехом.

— Почаще напоминай мне никогда тебя не злить.

— Как хочешь. Так о чём я? Он использует её, она плачет и ждёт того дня, когда придёт тот, кто не будет использовать её. Что это будет за жизнь? Да пошло оно всё. Я могу быть целой и без того, чтобы зависеть от кого-то. Большое спасибо.

— В любом случае нельзя полюбить кого-то, в романтическом смысле, пока сам не будешь целым. В этом смысле ты права.

— Но если ты целый, тебе не нужно кого-то любить.

— Но как ты можешь быть целой, если избегаешь этого пласта твоей жизни?

— Романтика — не есть требование для счастливой жизни.

— Целиком и полностью не согласен. Но как бы ты не относилась к романтике, любовь определённо есть требование. Как и твоя семья. Ты не можешь быть целой без неё, так?

Они могут быть целым без меня . Всё, что они делают — это рожают нового ребёнка, новую батарею для промывки мозгов в прославление их. Я гневно прижимаю валик к стене, отчего больше краски, чем нужно выдавливается из его пор и портит мой ровный мазок.

— Семьи создают дыры. Они не заполняют их.