Константин Утолин - Вирусократия

Наконец зазвонил телефон. Муж всегда в конце дня звонил Клаудии, сообщая о своём самочувствии и интересуясь состоянием дел дома. Клаудия со слезами в голосе поведала Вольфгангу о Маркусе. Тот несколько секунд молчал, осмысливая сказанное. После чего что-то сказал кому-то, судя по всему находившемуся рядом с ним. И, выслушав ответ, вновь обратился к жене:

– За вами выехала специальная машина. Вас обоих доставят в зону особого контроля. Боюсь, до получения результатов полного исследования крови Маркуса поместят в карантин. А может и тебя, Клу, – муж назвал её сокращённым именем, которое она не слышала уже очень давно, – тоже. При этих словах его голос дрогнул, но потом снова наполнился уверенностью. – Будем уповать на то, что у него простая простуда.

И в его словах Клаудия услышала то, что хотела, – надежду.

Но в этот день эвакуационная бригада до дома Кёненбергеров так и не доехала. Потому что какие-то подонки метнули в машину, ехавшую к ним, бутылку с «коктейлем Молотова», а потом, убив сопровождающую бригаду военных, приказали медикам снять их защитные костюмы и отдать все находящиеся в машине лекарства, средства дезинфекции и запасные костюмы. И больше свободных машин в тот день не нашлось – при всем уважении к доктору Кёненбергеру.

Через два дня результаты анализов развеяли надежду – их единственный сын заразился этой новой болезнью. И ещё больше пугало ожидание результатов анализов, взятых у жены и у него самого как людей, контактировавших с заражённым. До прихода результатов им предписывалось не покидать дом. Судя по контагиозности возбудителя, жена уж точно заражена. И с высокой степенью вероятности он тоже.

Тихий Океан, район патрулирования американскими военно-морскими силами

– Ставлю двадцать баксов, что через полчаса поступит приказ нарастить обороты вдвое, – старший механик машинного отделения, усмехнувшись, покосился на заступившего на вахту матроса Билла Бронсона.

– Я не принимаю пари, – энергично покачал головой Билли. – Ты отгадываешь, словно знаешь график движения. Или ты умеешь читать мысли кэпа?

– Походи по морям с моё, – ухмыльнулся Боб Макао, – ещё и не тому научишься.

Он служил на авианосце седьмой год. И проявив, в отличие от многих представителей негроидной расы, поразительные способности к технике, вырос от кока до старшего механика машинного отделения. Семьи у него не было. Родителей он тоже помнил смутно. Всё хорошее в его жизни началось с армии. Корабль был его домом. А двигательная установка – его сердцем.

Пять дней назад командир авианосца и одновременно командующий всего авианесущего соединения выступил с обращением к командам всех входящих в группу кораблей и предложил всем членам экипажей отказаться выполнять приказы центрального командования. Пообещав заодно, что в течение недели он сделает всем предложение, которое будет касаться не только самих военных моряков, но и членов их семей. Недовольных было мало. И их быстро изолировали. Теперь все ждали, когда же чиф раскроет свои карты и скажет, что же такого гениального он придумал. Тем более последние новости из США весьма способствовали тому, чтобы весь экипаж и впрямь начал считать, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. И что лучше сейчас быть подальше от заразного берега. Вот только положение семей не давало покоя. И поэтому все ждали, что же такого скажет их командир.

И вот сегодня, спустя всего трое суток, стало известно, что соединение примкнет к вновь образованной Независимой морской республике. Это самопровозглашенное сообщество влиятельных людей завершает сейчас в Тихом океане сборку гигантского корабля, а точнее сказать, города-острова. И все члены семей военнослужащих, которые пожелают присягнуть на верность и перейти на службу новому государству, будут эвакуированы из мест их жительства и постепенно доставлены на этот плавучий остров. Единственное, что может этому помешать – если родственники уже заразились. Но в этом случае им до последнего вздоха будет оплачен отличный уход в лучших клиниках. Ещё чиф заметил, что не только их соединение, но и ещё ряд военно-морских групп, причём не только американских, также готовы перейти на службу новому государству. И теперь выбор за матросами и офицерами. Всех «отказников» высадят с запасом продовольствия, воды, топлива и средствами связи на одном из необитаемых атоллов.

Естественно, большинство согласилось. И вот корабли соединения, наращивая ход, шли к новому месту дислокации. Делая небольшой «крюк», чтобы высадить несогласных на расположенном сравнительно недалеко от основного курса безлюдном атолле. Командир хотел сдержать своё слово. Альтернативой было лишь убийство. А такое действие может вызвать у остальных нежелательные размышления о верности выбранного пути. Да и не готов он был убивать своих подчинённых. Во всяком случае, пока не готов.

Россия, город Пущино, научный центр РАН

Голова просто раскалывалась, а тело ныло, словно на него упала бетонная плита, а потом его сунули в кислоту и пропустили через неё электроток.

– Кондратыч, ты как? – раздался голос откуда-то сверху.

Сознание колыхнулось, собираясь воедино и возвращая контроль над телом. Ковалёв открыл глаза и обнаружил, что лежит на полу. Над ним склонился Романенко и носком ботинка тыкал в бедро.

– Да что ты меня пинаешь? – возмутился Кондратыч, рукой оттолкнув ногу Николая.

Тот сделал шаг назад, и Ковалёв попытался сесть. Это у него получилось с трудом – боль в голове билась с ужасающей силой.

– Что произошло? Где мы? – поинтересовался он, сев и ощупав голову, на затылке обнаружилась немалая шишка.

– Тебе, чё, память отшибло? – хмуро бросил Романенко, опускаясь в офисное кресло. – Совсем ничего не помнишь? Про VBMC помнишь?

– Помню, – отмахнулся Ковалёв. – Где мы?

– В изоляционном боксе. Подхватили мы с тобой эту гадость. А начальство рисковать не стало, и служба безопасности нас сюда засунула силком. Ты ещё сопротивлялся, поэтому ребятки тебя дубинкой и воспитали.

– Ничего себе «воспитали», – плохо чувствуя конечности, но отчётливо ощущая боль по всему телу, отозвался Кондратыч. – Они из меня дубинками эту заразу вытрясти хотели, что ли?

Ковалёв и Романенко были коллегами. Вместе работали в институте биохимии и физиологии микроорганизмов имени Г. К. Скрябина РАН. Несмотря на общую научную деятельность, а может как раз из-за этого, они постоянно конкурировали и терпели друг друга с большим трудом. Как-то раз спор даже перешёл в драку.

Когда же появилась новая болезнь, сверху поступил приказ отбросить все дрязги между лабораториями и отдельными учёными. Да и без приказа начальства было ясно – действовать необходимо слаженно. Конечно, работали Ковалёв и Романенко конфликтно, всё время препирались, устраивали словесные баталии, но сотрудничали.