Анастасия Гофман - Печать силы

Надежда на встречу, копившаяся годами, вдруг загорелась с новой силой.

«Ведь если Адам там…» – слезы брызнули из красивых глаз, принадлежавших когда-то другому человеку.

Эта надежда жгла грудь, разрывая сердце, заставляя колени подгибаться от волнения и страха. От давящего чувства вины.

«Мы встретимся, мы вновь встретимся… – грезила Анна, проходя город за городом, прячась от посторонних глаз под маской неизвестной девушки.

Воспоминания о том, как Анна получила это лицо, никогда не посещали ее с того момента, как это случилось. Не было ни тревог, ни чувства благодарности или стыда. Только сейчас в ее разуме пробежала холодная и острая мысль, что это лицо Адам никогда не видел. Как объяснить ему все это? Поверит ли он ее словам?

«А как же здесь не поверить?»

Увидев издалека хорошо знакомую водонапорную башню, Анна затаила дыхание: этот путь вел прямо к дому ее страданий, ее лучших воспоминаний и сильнейших чувств. Теперь эта тропа казалась запретной и чуждой. Опасной. Поэтому девушка, несмотря на сильную усталость и предвкушение возможной встречи с Адамом, все же решила пройти в город другой дорогой.

Слишком многое изменилось в облике города: дома казались просторнее и выше, улицы – ярче и свободнее, люди – счастливее и доступнее. Не было ни одного лица, которое взглянуло бы на незнакомку с тревогой и недоверием. Нет, все были очень милы, так милы, что Анна почувствовала себя лишней, но цель по-прежнему вела ее к школе, к Адаму.

Это был яркий весенний день, стремившийся к закату. Теплый воздух разносил по улицам аромат цветущего жасмина и люпинов, а пение птиц заполняло округу уютом и спокойствием. Все изменилось. И это ощущение хороших перемен кружило в воздухе, вселяя в Анну уверенность и почти запредельную радость.

На площади у школы было людно: студенты, прибывшие всего несколько часов назад, толпились у входа в ожидании результатов проверки. Адам отнесся к своей идее со всем вниманием: сюда не должны были попасть обычные люди. В итоге за неделю он одобрил лишь пять человек: энергия кипела в каждом из них, яркая и живая, и все сомнения новоиспеченного директора рассеялись моментально. Те, кто не прошел тест, перемывали Адаму кости, а возмущенные родители продолжали оскорблять совсем неизвестных им людей. Анна наблюдала за этим фарсом несколько долгих минут, прежде чем ее внимание привлек ребенок.

Его темные волосы были растрепаны, а руки по локоть оказались в воде. Новенький фонтан работал весь день, радуя, пожалуй, только этого самого мальчика. Девушка незаметно для самой себя улыбнулась, не часто ей удавалось самой так радоваться жизни. Этот ребенок казался ей напоминанием того, что было в ее жизни хорошего. О чем Анна давно привыкла не думать, крутя в голове лишь только мысли о прошлых событиях, полных ужаса и отчаяния.

– В такой суматохе только дети чувствуют себя, как рыба в воде, Вы согласны? – голос отвлек внимание Анны на себя, отчего девушка даже вздрогнула.

И когда ее взгляд встретился с глазами другого человека, тело сковалось, дыхание замерло, и сильнейшее чувство радости закипело внутри.

Адам был неотразим, как и в тот день, когда Анна видела его в последний раз: его яркие глаза смотрели с той же добротой, что и раньше. На мгновение Анне показалось, что она слышит, как бьется его сердце, как в те моменты, когда он обнимал ее. И тот же запах, именно его запах, заполнил ее легкие.

– Адам!

Мужчина обернулся, смотря в сторону мальчика. Мама держала его за руку, мешая пускать бумажные кораблики на воду.

– Прошу прощения, – Адам слегка поклонился незнакомке, все так же приветливо улыбаясь, – дела зовут.

Быстрыми шагами он отдалился, весело выкрикивая что-то своему сыну, затем подбросил его в воздух, а мальчик заверещал от восторга. Хрупкая девушка приобняла Адама, настойчиво ведя его в сторону парадной двери. Мальчик, теперь уже сидевший на руках отца, обернулся, устремив взгляд прямо на притаившуюся у ворот девушку. Его губы растянулись в улыбке, а маленькая ручка махнула на прощание.

– Он счастлив, – шепнула Анна, и сердце ее наполнилось глубокой печалью и высочайшей радостью. – Он счастлив и без меня.

Теперь то, как же сильно изменился тот самый мальчик, стало очевидным. Смерть матери сломила его, лишила детства и той радости, которую Анна видела в глазах маленького Паши в тот самый день у фонтана.

Их вторая встреча оказалась совсем иной. И Паша, и Адам были другими: мрачными, немного грубыми и неразговорчивыми.

Когда Анна вновь вернулась в школу, спустя почти шесть лет, Адам вновь не смог узнать ее. А девушка не смогла рассказать ему правды. Она сбивчиво проговорила собственное придуманное на ходу имя, старалась дружелюбно улыбаться и быть милой, но внутри все кипело. Девушка предпочла не ворошить прошлое, ее пугала вероятность того, что Адам не захочет больше ее видеть, что он не позволит ей остаться в школе. Поэтому она все скрыла. Ее успокаивало то, что Адам был жив и был рядом с ней, остальное больше не имело значения.

Паша был всего лишь ребенком десяти лет, но его глаза уже наполнились ненавистью и глубокой скорбью. Его сила росла день ото дня, но Адам, отчего-то не хотел доверять его обучение кому-либо, кроме самого себя. Юнна наблюдала за всем со стороны, временами присматривая за мальчиком, даже когда это не требовалось. Когда девушка стала достаточно подготовленной к такой важной роли, как наставничество, когда вся ее прошлая жизнь растаяла в бесконечном потоке реальности сегодняшнего дня, на церемонии первокурсников Адам поручил ей наставничество над собственным сыном.

В тот вечер Юнна вышла на сцену, дрожа от волнения, а в ее сознании всплывали осколки из прошлой жизни, когда день ее восемнадцатилетия превратился в настоящий кошмар. Паша не особо жаловал эту навязчивую девушку, а она все не отступала от своей идеи сделать что-то хорошее для него, не дать ему превратиться в того, кем когда-то стал Владимир. И это противостояние между ними длилось довольно долго, но по воле случая все изменилось в один миг.

Когда очередная тренировка вдали от школы на берегу озера подходила к концу, борьба между напарниками разгорелась не на шутку. Все приемы были разучены, все энергетические техники отточились до полного автоматизма, но поддавшись эмоциям Юнна и Паша выплескивали друг на друга всю скопившуюся ярость и гнев. И продолжалось долго, пока, в конце концов, не осталось сил даже просто держаться на ногах. Одежда была изодрана, руки их обоих тряслись от напряжения, разрываясь от чудовищной боли. Ссадины и раны кровоточили, распространяя в воздухе сильный запах железа. Мальчишка упал на землю и даже не смог оттолкнуть Юнну, когда та придвинулась чуть ближе, чтобы осмотреть его раны. Он был всего лишь упертым гордым подростком, а Юнна несла за него полную ответственность. Кроме того, со дня их первой встречи у фонтана девушку не покидало желание вновь заставить Пашу испытывать что-то, кроме боли и ненависти.