Андрей Гальперин - Лезвие страха

Эльфийка отрицательно покачала головой. Аттон вдруг подумал, о том, что стал свидетелем необыкновенно важного события, которое непосредственно касается его жизни, его страхов и внутренних мучений. Он сделал шаг вперед и заметил, как напряглась рука Москита, сжимающая рукоять меча.

– Я многого не понимаю из того, что происходит здесь, но мне ясно одно – вы знаете обо мне гораздо больше, чем я сам, и судя по вашим лицам, это знание просто-таки обязывает меня немедленно умертвить. Помимо этого, я понял, что кроме моей смерти, девушка хочет покинуть этот дом, а господин Москит пытается этого не допустить, и все это опять же как-то связано с бароном Джемиусом, тайной моей жизни и возможно еще с чем-то, чего я до конца не понимаю? Я ничего не упустил?

Москит смахнул левой рукой с лица мокрые седоватые пряди и рассмеялся.

– Все верно, Птица-Лезвие. Крошка Таэль вдруг решила изменить этот мир по-своему, и почему-то считает, что ей это удастся. У нее на дороге стою я, старый заплесневелый дурак, который считает клятву, данную когда-то превыше судеб всего этого трижды проклятого мира. А теперь, у нее на дороге оказался и ты, то ли человек, то ли кукла, то ли несостоявшийся демон, отмычка, инструмент, который должен повернуть время вспять… И ты угрожаешь ей одним лишь фактом своего существования, как впрочем и мне. Веселая компания для такой дождливой ночи, не правда ли? – Москит выхватил меч, левая рука его скользнула к голенищу. Блеснуло тонкое лезвие кинжала.

Аттон, поглядывая на противников, медленно вытащил из-за спины меч. Эльфийка взмахнула клинком и глядя на забринца произнесла:

– Не делай этого, Патта… Умоляю тебя.

Москит встряхнул головой и с грустью в голосе ответил:

– Он стоит сейчас у окна и смотрит на нас. И по его щекам текут слезы… Вернись домой, девочка, я прошу тебя…

– Нет, Патта. Но я все равно люблю тебя…

– И я тебя…

Аттон резко разжал кулак и из рукава плаща ему в ладонь скользнуло тяжелое плоское лезвие. Он на мгновенье посмотрел в небо и заметил, как капли дождя замедляют свое падение.

Голубая молния начала свой путь из косматой тучи к земле и замерла на полпути, осветив их сосредоточенные лица призрачным светом.

Время на мгновение остановило свой бег.

Перед его глазами неподвижно замерла большая, чуть искрящаяся капля небесной влаги.

Молния погасла, и все сразу пришло в движение.

Он увидел, как Москит с непостижимой скоростью устремился вперед, и метнув лезвие в забринца, рванулся в сторону, парировал выпад эльфийского клинка, и сразу ответил с полуоборота, целясь в шею, но девушка уже сместилась левее, а с правой стороны в него летел кинжал. Аттон выгнулся назад, и острое лезвие пронеслось прямо перед его глазами, и он тут же, переместив вес на левую ногу, достал в длинном выпаде ускользающую тень в черных одеждах. Почувствовав, как кончик меча проникает в мягкую плоть, он развернулся и рубанул сверху по незащищенному плечу Москита, краем глаза заметив, как клинок забринца скользит по животу Таэль. Когда он ощутил, что под лезвием меча хрустнули кости, раскатисто грянул гром.

Аттон вытащил меч и сделал шаг назад. Москит стоял на коленях, сжимая окровавленными пальцами тонкое лезвие меча. Эльфийский клинок пронзал его насквозь чуть ниже правой ключицы, и упираясь острием в мокрую траву не давал телу упасть. Из разрубленного плеча хлестала темная кровь. Но забринец был еще жив. Уставившись невидящими глазами в небо, он хрипел и сплевывал кровь. Аттон повернулся и посмотрел на девушку. Тихо постанывая, она лежала на боку и прижимала ладони к широкой ране на животе. Он нагнулся, кое-как вытер меч о траву, а затем подошел ближе.

Эльфийка не мигая смотрела на него огромными широко раскрытыми глазами. Ее волосы утратили цвет, стали пепельно-серыми. Аттон опустился перед ней на колени и проговорил:

– Твоя рана не смертельна, Таэль, и я не стану добивать тебя. Я чувствую угрозу, исходящую от живых существ, но ты не несешь никакой опасности для меня, хоть и пыталась только что убить. Сейчас твоя кровь остановится, и ты сможешь уйти. Но никогда, слышишь, никогда больше не вставай у меня на пути!

Он встал с колен и вернулся к Москиту. Воин еще дышал. Аттон печально покачал головой и повернулся к дому.

– Нет…

Аттон обернулся. Москит шевельнул губами, поднял дрожащую руку и коснулся изрезанными окровавленными пальцами его плаща.

– Прошу тебя… Не убивай. Если в тебе осталось хоть что-то человеческое, не убивай его…

Аттон, думая о чем-то своем, молча кивнул, сунул меч в ножны и направился к воротам.

– После того, как охранника доставили к лекарю, мы тщательно осмотрели весь этот сектор. Ничего примечательного так и не обнаружили. Две камеры этого крыла пустуют, единственный заключенный – это герцог Аведжийский. Дальше по коридору содержится тот полоумный маркиз из Норка и еще парочка баронов, ждущих решения конфискационного суда. Сам герцог Фердинанд был очень удивлен происшедшим. После беседы с Его Величеством Императором, герцог пребывал в отличном настроении, он снова заказал книги из библиотеки, и получил их, согласно вашему распоряжению. Гарнизонный лекарь считает, что Бурман просто допился, вот ему и мерещились повсюду демоны.

Селин грозно сверкнул глазами и рявкнул:

– Почему на самом важном посту у вас всякая пьянь стоит? Кто ответственный за этот сектор?

Начальник тюрьмы, пожилой седобородый полковник, тряся брылами щек испуганно проскулил в ответ:

– Капитан Даммир, маркиз Белеха, мой генерал…

– В Анбир этого тупорылого капрала! Капрала, полковник, а не капитана, и пусть он хоть принц Оловянных Островов! В Анбир, в крепость Суза, пусть защищает границы Империи от тварей холода… Этого, что мозгами повредился – пороть плетьми насмерть. Всю вашу охрану сам лично проверю, кого за чем непотребным застану – собственноручно в дробилку затолкаю! Следующий!

Вперед шагнул молодой адъютант.

– Последние известия от маршала Севады, мой генерал!

– Докладывай!

– Как вы и предполагали, осада крепости Дрир затянулась. Пехотные части захватили центральные районы города, к стенам замка уже выдвинулись осадные машины и арионы. Ведение боевых действий осложняют многочисленные подземные туннели, которыми с успехом пользуются монахи. Потери среди пехотных подразделений, удерживающих центр города очень велики. Однако войскам удалось замкнуть кольцо осады.

– Полностью?

– Разведка докладывает о том, что есть вероятность прорыва через все те же подземные переходы, кои многочисленны и за стенами замка. Монахи сражаются отчаянно, попытка архиепископа Гумбольдта призвать их к благоразумию успехом не увенчалась.