Саймон Браун - Огонь и меч

– Ты сказал «наших кобыл», – объяснил Линан.

Камаль хмыкнул.

– С помощью этих более крупных восточных жеребцов мы можем начать выводить породу настоящих боевых коней.

– Мы прислушаемся к твоим советам, – сказала Коригана, и Камаль слегка поклонился, благодаря ее за проявляемое к нему расположение.

– А зачем тебе нужна голова Прадо, малыш? – спросил у Линана Камаль.

– Мы нашли останки Рендла?

– Да, на склоне, – ответила Коригана. – Голову ему уже сняли с плеч. Ее порядком затоптали, но лицо узнаваемо.

– Хорошо. Положите обе головы в корзину. Наполните корзину солью и принесите мне.

– Отлично, – ровным тоном отозвалась Коригана и отдала приказ.

На следующий день ему с утра пораньше преподнесли корзину. Он открыл ее и положил в нее Ключ Единения. Окружающие ахнули от удивления.

– Что ты делаешь? – спросил Эйджер.

Линан позвал Макона, и через несколько мгновений тот появился, отвесив низкий поклон.

– Ваше величество?

– В отсутствие Гудона ты отлично действовал, командуя моими Краснорукими.

– Благодарю вас, ваше величество.

– У меня есть для тебя еще одно важное поручение. Ты не должен провалить его. Можешь взять с собой отряд Красноруких, чтоб я мог быть твердо уверен, что тебя не перехватят.

– Что за поручение, мой повелитель?

Линан показал Макону содержимое корзины.

– Тебе надо отвезти это к Эйнону, вождю клана Лошади.

Макон не смог скрыть удивления.

– Эйнону? И Ключ Единения тоже?

– Ты должен сказать Эйнону, что головы эти – подарок от Линана Розетема, вернувшегося Белого Волка. И как символ моего доверия к нему я также присылаю Ключ Единения, дабы он мог найти меня и вернуть его.

Никто не сказал ни слова, когда Макон плотно закрыл корзину и завязал ее жилами.

– Отправлюсь немедля.

Когда Макон исчез, Линан посмотрел на лица Кориганы и Камаля, ожидая от них сильнейшей вспышки возмущения, но и он, и она казались спокойными.

– Неужели ни у кого из вас нет возражений? Камаль покачал головой.

– Не сомневаюсь, ты знаешь, что делаешь, – сказал великан.

– А я восхищаюсь стратегией, стоящей за этим ходом, ваше величество, – добавила Коригана. – Вы и впрямь отлично играете в королевскую власть.

– А-а… – тихо произнес Линан. – Это потому, что я не считаю ее игрой.

Арива хотела сделать церемонию инвеституры, как и все прочие, короткой, но Оркид возражал, уверяя, что ей следует использовать ее в качестве повода для празднования.

– Празднования! – воскликнула Арива. – Мы ВОЮЕМ, канцлер. Примас Гирос Нортем умер. Мой муж в сотнях лиг от столицы рискует жизнью и здоровьем…

– Именно, ваше величество. Как раз потому вашему народу и нужно видеть, что вы уверены в будущем, а не одержимы донимающими королевство трудностями…

– Конечно же, я одержима ими! – резко возразила она.

– …А на самом деле рады случаю устроить для города увеселение.

– Увеселение?

– Празднование, ваше величество. Используйте инвеституру отца Поула как предлог показать королевству, что вы на коне и что, несмотря на войну, королевство следует своим путем.

Арива неохотно согласилась и была не уверена, можно ли считать принятое ею решение самым лучшим. Вплоть до настоящей минуты. Глядя во двор дворца, она видела сияющие лица своих подданных, когда те наслаждались солнцем ранней весны, бесплатной едой и напитками – и все это означало, что даже во время войны королевство и его монархиня оставались достаточно сильны и уверенны, чтобы устроить такое славное и полное помпы празднество. Отец Поул, выглядящий превосходно в официальной мантии примаса Церкви Подлинного Бога, прогуливался среди граждан Кендры, раздавая благословения и благодарности всем, выражавшим благие пожелания.

Внешне Арива оставалась безучастной, но была рада видеть, что ее народ настолько доволен. На южной галерее к ней на некоторое время присоединился Олио. Он коснулся ладонью ее живота.

– Маги говорят, через шесть месяцев, – сказала она, и лицо ее сделалось печальным.

– Может, он сумеет вернуться вовремя, – попытался утешить ее Олио.

– Нет, только не сейчас, – покачала головой Арива. – Салокан полностью захватил нас врасплох. Сендарус вернется уже после того, как родится его дочь.

– Дочь?

– О да. Это девочка.

– Ты назовешь ее Ашарной?

Лицо Аривы отчасти утратило печаль.

– А как же еще я могла бы назвать дочь?

– Ну не знаю. – Он вдруг усмехнулся. – Олио было бы неплохим именем.

Арива казалась потрясенной.

– Это только запутало бы бедную малышку. Иметь дядю с таким же именем, как у нее. Что она подумает?

– Ну конечно же, что ее дяде крайне повезло быть названным в ее честь.

– Это правда, – рассмеялась Арива. – Если она будет в чем-то похожей на меня, то думаю, такая уверенность не удивила бы тебя.

Олио внезапно поцеловал ее в щеку.

– В тебе меня все удивляет, сестрица. – Он на короткий миг взял ее за руку. – Ты спустишься?

– Нет. Предпочитаю смотреть отсюда. Но тебе спуститься следует. Им нужно, чтобы с ними пообщался кто-то из Розетемов.

– Думаю, они предпочли бы тебя.

Арива покачала головой.

– Ты совершенно неправ, братик. МЕНЯ они предпочли бы видеть здесь, наверху. Таким образом, все на своих местах, и они знают, что с их миром все в порядке.

Оркид подождал, пока новый примас не закончил принимать от всех поздравления, а затем догнал его, когда тот возвращался к западному крылу снять с себя церемониальное облачение и переодеться.

– Равновесие сил снова меняется, – сказал Оркид.

Поул безо всякого выражения посмотрел на него.

– Это самое интересное приветствие, какое мне доводилось слышать за довольно долгое время.

– Теперь, когда отошел примас Нортем – да позаботится бог о его душе…

– Да позаботится бог о его душе, – повторил за ним Поул.

– …То, чувствую, Королевский Совет станет с большим сочувствием прислушиваться не к королеве, а к Двадцати Домам и некоторым торговым кругам в городе.

– Только не с моей стороны, канцлер.

– Я всегда считал, что вы на стороне королевы. Именно потому я ранее и говорил с вами для установления особой связи между нами.

– За что я вам благодарен. К сожалению, последние события не позволили нам воспользоваться этим для общего блага.

– Обстоятельства могут измениться. Но ВЫ по-прежнему заинтересованы в поддержании особых отношений с моей канцелярией?

– Безусловно, канцлер. Вы считаете, что это окажется важным в ближайшем будущем?

– Трудно сказать, ваша милость. – Оркид произнес этот титул с чем-то похожим на почтение, что не осталось незамеченным Поупом. – Состояние войны искажает обычную картину. В данное время все мы на одной стороне, но кто знает, что произойдет, когда война закончится?