Елена Плахотникова - Ларт Многодобрый

Меченый аж в лице изменился, когда я жратву в номер занести приказал. В его номер. Мрачным он был, Меченый, а тут совсем никаким стал. Как на аукционе, когда бледного парнишу увидел. Потом, правда, резко порозовел. Это когда я жевать начал и ему предложил. А то не по-людски получалось, я жевать буду, а он нюхать. Так мужик сначала на меня, потом на девку глянул, опять на меня. И за меч свой схватился. Как за рукоять стоп-крана. Подержался немного, посверкал глазами, затем сел за стол и тоже жевать начал. Молча. «Спасибо» я от него так и не дождался.

Ну, может, закон я какой нарушил, не совсем учтиво пригласил разделить трапезу или еще чего, но извиняться я не стал – так только хуже. Все равно что после каждого чиха говорить: «Звыняйтэ, цэ я ротом». Только внимание привлекать. Мол, считайте меня самым культурным. А какие счеты между друзьями?

Меченый избытком воспитания не страдал: чавкал, облизал пальцы и нож, пару раз рыгнул в конце обеда, вернее, ужина. Потом посуду со стола сгреб и за дверь выставил. Как положено. А сам на меня посматривал. Вроде ждал, что я этой посудой займусь. Вместо него. Так у меня свой номер есть – там я хозяйничаю. А здесь пырсона женского полу имеется, мог ее припахать, если самому в облом. Так нет же – за стол не посадил, работой не нагрузил. Будто и нет девки в комнате.

Ну мне в чужую семейную жизнь вмешиваться не с руки. Чужая семья, как другая страна. Со своими законами и закидонами. Есть страны, где хозяйка за стол не сядет, чтобы не оскорбить гостя. А кое-где, если хозяйки нет дома, то дальше порога тебя не пустят.

На обратном пути Меченый зашел за ширму, пожурчал в усул. И опять к столу. Руки, понятное дело, мыть не стал. Негде вроде как. Да и не принято здесь такой ерундой заморачиваться. Это у меня маничка: мыться по два раза на день, если три нельзя. Вообще-то можно, но не всегда получается. То одно отвлекает, то другое: «то вилочку помою, то рюмочку сполосну». Шутка насчет вилочки: руками едят или с ножа. И пьют из крупной посуды. Если не в облом – из горла.

Кто заскучал по первобытной жизни? Гребите сюда!

Еда закончилась, кувшин опустел, и я засобирался к себе. И тут Меченый меня удивил. Проводил до двери, подождал, когда я ее открою, и меч свой достал. Мне показал. Я испугаться не успел, как он под ноги оружие бросил. И сам рядом с ним прилег.

– Ты че, мужик, мало выпил? – Я настолько обалдел, что ничего другого спросить не придумал.

Невнятное бормотание в ответ.

– Чего, чего? Погромче.

– Возьми меня… – и опять чего-то невнятное. И как он может говорить, уткнувшись мордой в пол? Потом до меня дошла его «скромная» просьба.

– Взять? Тебя? Ага. Как только меня растащит на извращения, так сразу и поимею тебя в виду. А пока поднимайся. А то неудобно как-то: я стою, ты лежишь. И возле двери при этом, не на кровати…

Он поднялся, а железку свою на полу оставил. Похоже, не так уж сильно его мой отказ огорчил. Это не может не радовать.

– Вот и хорошо, тогда я пошел восвояси.

А то приперся, понимаешь ли, в гости. Во время брачной ночи. И не своей собственной – другим кайф ломаю. Повезло, хозяева добрые попались. Кое-кто мог бы всю мебель об меня обломать.

– Не уходи! – Меченый вцепился в край двери, и покинуть наконец его комнату стало для меня проблемой. Силищи у него – как у медведя-шатуна. А всемирной скорби на роже столько, что всем постояльцам хватит.

– Ну так и будем стоять?

– Нет.

– Тогда говори, чего надо, и дверь отпусти.

– Ты можешь взять здесь все, что хочешь: ее, его, меня.

Я не сразу сообразил, о чем он говорит. Потом посмотрел на девку, что большим зеленым тюком выглядывала из-за лежанки, глянул на меч – хорошее оружие, но не мое, потом на хозяина комнаты. Тут вообще без комментариев!

– Мужик, с чего такое щедрое предложение? Внезапный приступ доброты случился или еще чего?

Меченый шмыгнул носом и спросил:

– Так что ты берешь?

Блин, я что, на суахили с ним разговариваю?

– Из того, что ты предложил?

– Да.

– Ничего.

– Ты можешь взять ее.

– Нет.

– Его.

На меч свой посмотрел.

– Нет!

– Мм… меня… – С «энтузиазмом» он это предложил. Вроде «бери», но лучше не надо.

– Нет же! Ты что, языка человеческого не понимаешь? Мне ни фига от тебя не надо!

– Тогда помоги мне умереть, а ее верни клану.

Весь вечер мужик двигался так, словно засыпал на ходу, и вдруг проснулся! Поднял оружие, упер в меня рукоять, а острие себе в горло – все в одну секунду. Еще и на колени стать успел!

Да, «весело» вечеруха началась, а заканчивается вообще «обхохочешься».

– Стоп! Одному я уже помог! – Уперся рукой в лоб Меченого, а второй попытался оружие убрать. Отойти-то мне некуда, лопатками в косяк упираюсь, а в пузо меч давит. – «Стоять!» была команда! – Подействовало вроде как. – Слышь, мужик, я сегодня новый прикид надел, ты меня кровью не марай.

А тут как раз «официант» появился. Типа посуду забрать. И на нашу «мелодраму» глаза выпучил. Так я его за винцом отослал. Рысью! А Меченого к столу повел. За жизнь поговорить.

Выпьет, расслабится, глядишь, не таким шустрым будет. А то «помоги умереть…» А труп потом куда девать? А свидетельницу? И чего тут полагается за такую «помощь»?

Еще посидели, поговорили.

«Укушенным смертью» Меченый оказался. Так называют тех, кто нортору дорогу перейдет. А тот бледный парниша на аукционе и был нортором. Страшные враги из них получаются.

И плевать, что не Меченый его стулом приласкал. Победитель всегда прав. И отвечает за все тоже он. Если найдется кто-то круче и к ответу потребует. Так что Меченый вроде как мертвец. Для всех. И для себя тоже. Ходит еще, дышит, но для него уже музыка играет и венки везут. Только для меня он живее всех живых.

«Укушенный» может сразу умереть, а может сезон мучиться – это как его победитель захочет. Нортор еще не заходил к Меченому, но обязательно придет. Ни дверь, ни охрана его не остановят. Лучше принять смерть из рук друга, чем ту, что даст нортор. Прощение и милосердие ему не знакомо…

Короче, содержательный такой разговор получился. Мужик говорил, я слушал. И подливал – ему в основном, – поговорили и кувшин допили.

Не хотелось Меченому умирать должником. И не в двух квадратных тут дело – жизнь я ему спас! Вот и пытался мужик хоть как-то рассчитаться со мной. Чтоб не тянуть долг в следующую жизнь. Тогда уж с «процентами» отдавать придется.

Пришлось мне пообещать ему потолковать с бледным. Он тоже со мной не рассчитался. За лечение. А раз здесь так строго с долгами, то… как у нас в объявлениях писали, торг уместен.

Можно деньгами взять, можно услугой, а можно попросить, чтоб не обижал знакомого мне мужика. Со шрамом через всю морду, – дескать, слуга он мой. Дорогой и горячо любимый. А чтоб нас обманщиками не посчитали, я Меченому свой плащ дал. Вместо контракта. Он принял и вроде как обязанности слуги на себя возложил.