Елена Малиновская - Летопись безумных дней

– Каких? – сразу же насторожилась я.

– Извините, – покачала головой служанка. – Не скажу. Я слишком дорожу своим местом работы.

– Ну и ладно, – разочарованно вздохнула я. – А покормить меня ты можешь?

– Конечно. – Эна явно обрадовалась, что может мне услужить. – Вам накрыть в столовой?

Я представила, как буду в полном одиночестве восседать за длинным столом, и раздраженно передернула плечами.

– А давай мы тихонечко посидим на кухне? – предложила я. – Знаешь ли, не люблю таких формальностей. У меня сразу аппетит пропадает.

– Как скажете, – вежливо наклонила голову девушка. – Правда, на кухне сейчас малость неубрано. Если вы подождете, я все мигом приведу в порядок.

– Не надо! – взмолилась я, чувствуя, как желудок сжимают спазмы голода. – Мне абсолютно все равно, в каком состоянии сейчас кухня. Пусть хоть там все поломано или перевернуто. Я есть хочу, понимаешь? Сутки не ела. Просто найди мне стул и хоть чуть-чуть места за столом.

– Конечно-конечно, – заверила меня Эна. – Пойдемте, госпожа.

– А можно тебя еще попросить? – мрачно спросила я и, не дожидаясь ответа, продолжила: – Не говори мне, пожалуйста, «вы» и тем более не называй госпожой. Я почему-то сразу представляю себе всякие фильмы садомазонаправленности.

– А что такое «садомазо»? – невинно хлопая длинными ресничками, поинтересовалась служанка.

– Неважно, – уклончиво ответила я. – Называй меня просто по имени – Элизой. И можешь смело мне тыкать.

– Я попробую, – улыбнулась девушка. – Странно, раньше вы… то есть ты казалась мне более неприступной и гордой.

– А ты знала меня раньше? – живо заинтересовалась я. – Ну то есть до моего изгнания?

– Лучше поговорить об этом на кухне, – уклончиво отозвалась Эна и кинула осторожный взгляд наверх, в сторону комнаты Мердока. – Там мне будет спокойнее.

Конечно, я могла бы сказать служанке, что, по моему разумению, Хранитель вполне в состоянии подслушать нас и на другом конце города, если очень этого пожелает. Но зачем пугать столь милую девушку, тем более если она намерена хоть что-то рассказать о моем прошлом. Поэтому я кивнула, соглашаясь, и отправилась вслед за Эной на кухню.

Не знаю, где тут милая девушка углядела беспорядок. Кухня сверкала чистотой. Мне даже неудобно стало – почему-то на миг показалось, что я оказалась в операционной. Робко присев на краешек стула, я терпеливо дождалась огромной чашки ароматного, бодрящего напитка и не менее большой тарелки с горячей сдобой. Впившись зубами в пирожок, я даже заурчала от наслаждения. По-моему, это и есть счастье – когда ешь что душа пожелает и при этом никто не зудит над ухом о талии.

Спустя некоторое время мы вполне подружились с Эной. Я неторопливо прихлебывала пряный напиток, жмурилась от удовольствия и откусывала маленькие кусочки уже от пятой порции сладкого пирога. Какое же счастье, когда рядом нет Мердока! А то бы он обязательно съязвил о моей фигуре.

– Да, ты совсем не такая, как была раньше, – наконец заключила Эна, с удовольствием уминая со мной за компанию очередную порцию сладостей. – Наверное, хозяин был прав. Запретный мир сильно меняет людей.

– А ты знала меня раньше? – как можно более равнодушно поинтересовалась я. – Странно. Мердок говорил, что мое изгнание длилось тысячелетие.

– Это в Запретном мире, – практически дословно повторила объяснение Хранителя девушка. – У нас прошло намного меньше времени. Да и тут не умирают так быстро, как в том страшном месте. Я очень хорошо помню тебя. Правда, я была намного младше, но все же. Моя мама тогда работала у Мердока, поэтому я практически постоянно находилась в доме. Благо хозяин никогда не возражал против маленьких детей.

– И какой же я была? – безразличным тоном поинтересовалась я, а в душе все так и заныло от волнения. – Наверное, стерва та еще.

– Нет, – мелодично рассмеялась Эна. – Напротив. Очень молчаливая и серьезная. Никто и никогда не слышал, чтобы ты ссорилась с мужем. Правда, Мердок весьма редко появлялся дома. Тяжелые были времена – то восстание, то еще какая неприятность. А ты дома сидела, книжки постоянно читала. Даже за едой что-нибудь листала.

– Вот как? – протянула я. – Ну читать я и сейчас люблю.

– Только это счастья тебе не принесло, – покачала головой девушка. – Помню, мать приболела малость. Хозяина не было как раз, ты в библиотеке сидела. И в дверь постучали. Я и открыла, чтобы мать не беспокоить. А на пороге посыльный был. Сказал, что тебе старинную рукопись просили передать. Как сейчас вижу, ты обрадовалась сильно. Прямо у меня из рук книжку выдернула. И в своей комнате заперлась. Вечером Мердок пришел.

– И чего? – спросила я служанку, видя, что та вдруг задумалась.

– Я просто потому это помню, – с неохотой продолжила Эна, – что вы тем вечером впервые сильно поссорились. Весь дом ходуном ходил. А потом ты выскочила прямо в тапочках – уйти решила. Мердок тебя остановить пытался, да куда там. Ты входную дверь магией вышибла и пригрозила, что весь дом разрушишь. Хозяин испугался, наверное. Я тебя такой злой никогда в жизни не видела.

Девушка надолго замолчала, погрузившись в воспоминания.

– Ну а дальше-то что? – нетерпеливо спросила я.

– Да ничего, – пожала плечами Эна. – Больше я тебя не видела. В смысле до возвращения после изгнания. Говорили, что ты практически сразу из города сбежала. Хозяин не ожидал от тебя такого опрометчивого поступка, вот и не волновался. Думал, поди, что пообижаешься и вернешься. Да мы все так думали. А потом слухи поползли, люди пропадать начали. Мердок чернее тучи ходил. Мы-то не боялись особо. Хозяин всегда своих слуг хорошо защищал. Но из дома и на миг выйти опасались. А дальше ты, наверное, и сама знаешь. Тебя поймали, осудили и сослали. Все вроде.

– Понятно, – задумчиво протянула я.

– Ты только Мердоку не рассказывай про наш разговор, – смущенно попросила девушка. – Он нам вообще запретил строго-настрого про твое прошлое распространяться. Сказал, что ты сама все должна вспомнить.

– Я буду нема как рыба, – успокоила я служанку и встала из-за стола. – Спасибо тебе. Накормила, напоила. Пойду теперь умоюсь и в порядок себя приведу. А то с утра не успела.

– Конечно, – улыбнулась Эна и вдруг задорно подмигнула мне: – А все-таки здорово ты вчера императора с Мердоком ругала. Я таких слов никогда в жизни не слышала.

– Ну, – покраснела я, вспомнив, какие именно неприличные выражения использовала в тот раз. – Давай договоримся, что ты тоже ничего не расскажешь Мердоку по поводу моих словесных упражнений.

– Хорошо, – кивнула. Эна. – Тем более что я больше половины не поняла. Но звучало здорово. Раскатисто так, сурово. Правда, при чем тут их мамы и собаки?