Джим Батчер - Доказательства вины

— Дрезден! — прорычал Грин.

— Это сейчас для нее лучше всего, — заверил я Молли. — Ей будет легче, когда она отдохнет.

— Надеюсь, — кивнула Молли.

Грин выругался и полез в карман за рацией — предположительно вызвать подмогу.

Ну и жопа этот Грин.

Может, я немного пристрастился к этому в тот вечер... в общем, я пробормотал чуть слышно пару слов и сделал маленькое, совсем маленькое усилие. Из рации посыпались искры, и она окуталась дымом. Грин встряхнул ее, потом еще, и злобно выругался.

— Черт подери, Дрезден! — рявкнул он. — Выметайтесь отсюда, пока я не свез вас в центр.

Я продолжал игнорировать его.

— Привет, Рик. Как прошла свадьба?

— Я не шучу, — настаивал Грин.

Рик прикусил губу и поднял руку, останавливая Грина.

— Вроде все остались живы, — ответил агент Рик, покосившись на меня и тут же переведя взгляд куда-то между мной и Молли. — Гарри, мы здесь работаем. Вам лучше уйти.

— Да? — удивился я, плюхнулся на стул рядом с Молли и улыбнулся ему. — Мне кажется, не стоит. В смысле, я тоже здесь работаю. Я консультант.

— Вы создаете помехи следствию, Дрезден, — взорвался Грин. — Вы потеряете работу в городе. Лицензию следователя. Черт, да я вас даже в тюрьму закатать могу месяца на два.

— А вот и не можете.

— Ну как хотите, болван, — бросил Грин и шагнул к двери.

Молли, приняв это за намек, поднялась с места.

— Сидеть! — рявкнул на нее Грин. — Мы еще не закончили.

Она поколебалась и снова села.

— Грин, Грин, Грин, — сказал я с укоризной. — Вы кое о чем забыли.

Он остановился. Агент Рик с интересом посмотрел на меня.

— Видите ли, мисс Карпентер вольна уйти в любой момент, когда захочет.

— Нет, пока не ответит мне на несколько вопросов, — буркнул он.

Я изобразил зуммер из телевизионной викторины.

— Неправильный ответ. Это свободная страна. Она имеет право выйти, и вы ничегошеньки не сможете с этим поделать. Если только, конечно, вы не намерены арестовать ее. — Я одарил его самой лучезарной из моих улыбок. — Вы ведь ее не арестовали, нет?

Молли следила за нашим разговором краешком глаза, сидя очень тихо и низко опустив голову.

— Мы допрашиваем ее в связи с расследованием, — объяснил Рик.

— Да? И у кого-то из вас, ребята, имеется на руках ордер, правда?

Ордера у них, конечно, не было. Оба молчали.

— Вот видите, это вы в неловком положении здесь, Грин. У вас против юной леди нет ничего. Судебного ордера нет. Вы ее не арестовали. Поэтому она вольна решать, отвечать на ваши вопросы или нет.

Молли изумленно подняла на меня глаза.

— Правда?

Я приложил руку к груди и изобразил глубокое потрясение.

— Грин! Ушам своим не верю. Вы что, солгали юной даме, чтобы запугать ее? Чтобы она считала, будто находится под арестом?

— Не лгал я! — огрызнулся Грин.

— Ну да, вы просто направляли ее, — кивнул я. — Конечно, конечно. Не ваша вина в том, что она неверно вас поняла. Что ж, давайте отмотаем пленку назад и посмотрим, где таится ошибка. — Я сделал паузу. — Вы ведь вели запись допроса, верно? Все записано честь по чести?

Грин посмотрел на меня так, будто больше всего ему хотелось вырвать мои потроха и затолкать их мне в зубы.

— У вас нет ничего, кроме предположений. Убирайтесь. Или я как ответственный за расследование запрещу вам появляться в этой гостинице.

— Это что, угроза? — невинно спросил я.

— Уж поверьте.

Я сделал вид, что задумался.

— Ох, ребята. Вы ставите меня в затруднительное с моральной точки зрения положение. Потому что, если вы сделаете это со мной, черт подери, узнать о том, что вы отказываетесь от помощи профессиональных консультантов — обладающих некоторыми заслугами перед городом, — может пресса. Запросто. — Я подался вперед. — Да... — добавил я как бы невзначай. — и еще они могут узнать, что вы нелегально допрашиваете несовершеннолетнюю.

Грин с нескрываемым потрясением уставился на меня. Даже агент Рик поднял брови.

— Чего?

— Несовершеннолетнюю, — повторил я. — Сиречь личность, не имеющую возможности отвечать на ваши вопросы самостоятельно. Я воспользовался правом вызвать сюда ее родителей. Не сомневаюсь, им и их адвокату найдется, о чем вас спросить.

— Это шантаж, — заявил Грин.

— Всего лишь соблюдение юридических процедур, — возразил я. — Это вы пытались обойти закон.

— Говорите что хотите, — насупился Грин, — но у вас никаких доказательств нет.

У меня аж щеки заболели от улыбки.

Я хихикнул.

По этому сигналу неплотно прикрытая дверь отворилась. За ней стояла Лидия Стерн с беджиком представителя прессы на шее и диктофоном в руке. Она подняла диктофон повыше, чтобы Грин хорошенько разглядел его.

— Ну, детектив, — вкрадчиво поинтересовалась она, — не будете ли вы так добры объяснить, почему в ходе расследования вы допрашивали несовершеннолетнюю без согласия ее родителей? Она подозревается в преступлении? Или была свидетельницей имевших место событий? И что это за слухи об отсутствии кооперации между различными отделами полиции, которое отрицательно сказывается на ходе расследования?

Грин уставился на нее. Потом покосился на агента Рика. Рик пожал плечами:

— Он тебя сделал. У тебя был шанс. Он не сработал.

Грин выдохнул слово из разряда таких, какие представителям власти не стоило бы произносить в присутствии несовершеннолетних, и ринулся к двери. Лидия Стерн подмигнула мне и поспешила за ним, тыча диктофоном и осыпая его вопросами, ответы на которые — даже самые разумные и взвешенные — выставляли Грина полнейшим идиотом.

Рик смотрел ему вслед, пока дверь за ними не закрылась, потом покачал головой.

— У вас-то какой интерес в этой истории? — спросил он меня.

— Девочка — дочь моего друга, — объяснил я. — Я за ней присматриваю.

Он понимающе кивнул.

— Ясно. На Грина здорово давят. Извините, что он с вами так.

— Рик, — терпеливым тоном произнес я. — Я ведь не несовершеннолетняя девица. Уж со мной-то не разыгрывайте из себя доброго копа.

На мгновение его вежливое, участливое выражение сменилось озорной, почти мальчишеской ухмылкой. Потом он пожал плечами.

— Попробовать стоило.

Я фыркнул.

— Вы ведь понимаете, он может достать ордер. Это просто вопрос времени и беготни по инстанциям.

Я встал:

— Это не моя проблема. Пусть с этим разбирается адвокат Карпентеров.

— Ясно, — кивнул он. — Но вы и впрямь вмешиваетесь в следствие. Он может изрядно испортить вам жизнь.

— Да ладно, агент. Я защищаю права несовершеннолетней. Представляете, как уцепятся за это правозащитники? — Я покачал головой. — И еще одно. То, что вы делаете, — порочно. Запугивать девочек. Блин-тарарам, ребята, это просто низко!

Агент Рик слегка покраснел от злости.