Джим Батчер - Доказательства вины

Возможно, она говорила правду. Я кивнул.

— Я не знаю, могу ли дать тебе то, что ты хочешь, Гарри. — Она вздохнула. — И потом, есть и другие причины. Мы работаем вместе.

— Я, типа, заметил.

Она даже не улыбнулась.

— Я хочу сказать, что... Я не могу смешивать личные отношения и работу. Это вредит и тому, и другому.

Я промолчал.

— Я коп, Гарри.

Желудок мой слегка сжался от этих слов: очень уж мало оставляли они места для компромисса.

— Я знаю.

— Я служу закону.

— Конечно, — кивнул я. — И всегда служила.

— Я не могу уйти от этого. Не могу и не буду.

— Это я тоже знаю.

— И... мы такие разные. Наши миры.

— Не совсем, — возразил я. — По большей части мы болтаемся в одном и том же мире.

— Это работа, — тихо произнесла она. — Но работа — это ведь не вся я. То есть так не должно быть. Я пыталась строить отношения на этом общем для обоих...

— Рик, — предположил я.

Она кивнула, и взгляд ее на мгновение затуманился от боли. Еще пару лет назад она не позволила бы мне увидеть такого. Но я видел Мёрфи в хорошие времена и в плохие времена — в плохие чаще. Она никогда не говорила об этом. Никогда не хотела, чтобы я говорил об этом, но я знал, что ее неудачные замужества ранили ее куда глубже, чем она признавала сама. В некотором роде, подозреваю, они объясняли ее профессиональные порывы и амбиции. Она настроилась на карьеру — в порядке компенсации за другие неудачи.

А может, они ранили ее и еще сильнее. Может, так сильно, что она больше не хотела открываться такому. Длительные отношения таят в себе потенциал надолго ранить. Может, она не хотела проходить через это еще раз.

— А если бы ты не была копом?

Она едва заметно улыбнулась.

— А если бы ты не был чародеем?

— Туше. Но прости меня.

Она склонила голову набок и внимательно на меня посмотрела.

— Что случится, когда Сьюзен вернется?

Я покачал головой:

— Она не вернется.

Голос ее сделался суше.

— Извини.

Я слегка нахмурился.

— Не знаю, — тихо признался я. — Мы решили с этим завязать. Ну и... подозреваю, мы очень многое сейчас видим по-разному.

— А если она захочет попытаться еще раз? — спросила Мёрфи.

Я пожал плечами.

— Не знаю.

— Допустим, мы попробуем с тобой, — сказала Мёрфи. — Сколько детей тебе хотелось бы?

Я зажмурился.

— Что?

— Что слышал.

— Я не... — Я поморгал, собираясь с мыслями. — Я как-то не очень об этом думал. — Что ж, вот и повод подумать минуту. Я вспомнил паривший в доме Карпентеров веселый хаос. Когда я был маленьким, я бы все за такое отдал.

Но ребенок унаследует от меня не только глаза и воинственный подбородок. Очень много людей относятся ко мне не самым лучшим образом. И много нелюдей — тоже. Ребенку придется унаследовать от меня и толику моих врагов, а также — что еще хуже — кое-каких моих союзников. Мать оставила мне в наследство вечные подозрительность и сомнения, а также не самые приятные сюрпризы, время от времени выскакивающие из седого прошлого.

Мёрфи внимательно смотрела на меня своими голубыми глазами.

— Это серьезный вопрос, — тихо произнесла она.

Я медленно кивнул.

— Возможно, ты об этом слишком много думала, Мёрф, — сказал я. — Логика, целесообразность, планы на будущее. Тому, что у тебя в сердце, этого не нужно.

— Я тоже так считала. — Она покачала головой. — Я ошибалась. Любовь — это не все, что нужно человеку. И я просто не представляю нас с тобой вместе, Гарри. Ты мне дорог. Я не могла бы мечтать о лучшем друге. С тобой я готова в огонь.

— Ходила уже, — заметил я.

— Но я не думаю, что тебе нужна подруга вроде меня. Мы не уживемся.

— Почему нет?

— В конце концов, — все так же тихо ответила она, — мы слишком разные. Ты проживешь еще очень много лет, если тебя не убьют. Несколько столетий. Я протяну еще лет сорок, максимум пятьдесят.

— Угу, — буркнул я. Это было из тех вещей, о которых я очень старался не думать.

— Я не знаю, — продолжала она еще тише, — смогу ли я серьезно сойтись с кем-то еще. Но если так выйдет... Я хочу, чтобы это был кто-то, кто создаст со мной семью. Состарится со мной. — Она подняла руку и коснулась моей щеки теплыми пальцами. — Ты хороший человек, Гарри. Но у тебя не получится стать тем, кто нужен мне.

Мёрфи отняла палец от кнопки и вышла из лифта.

Я не стал выходить прямо за ней.

Она не оглянулась.

Наповал.

Блин, нравится мне все-таки моя чародейская работа.

Номер был таким, к каким я привык: чистый, простенький, пустой. Я проверил, опушены ли шторы, огляделся по сторонам и сдвинул маленький круглый столик в угол, освободив себе пространство в центре комнаты. Потом стащил с плеча рюкзак и положил его на кровать.

— Тебе что-нибудь нужно? — спросила Мёрфи. Она стояла в дверях. Заходить она не хотела.

— Пожалуй, все есть. Ну, еще покоя чуть-чуть, чтобы все устроить. — Я не видел причины не дать Мёрфи возможности выйти из того щекотливого положения, в которое завел нас разговор. — И еще одно меня интересует... может, ты могла бы проверить.

— Кинотеатр Пелла, — предположила Мёрфи. Я услышал в ее голосе некоторое облегчение.

— Да. Ты бы могла покрутиться там и посмотреть.

Она нахмурилась:

— Думаешь, там что-то может быть?

— Пока я вообще слишком мало знаю, чтобы что-нибудь думать, но чем черт не шутит, — ответил я. — Если ощутишь что-то нехорошее, не лезь туда. Сразу смывайся.

— Не беспокойся, — заверила она. — Я так и собиралась. — Она направилась к двери. — Я ненадолго. Свяжусь с тобой, скажем, через полчаса, ладно?

— Идет, — отозвался я. Ни я, ни она не озвучили того, о чем думали оба: если Мёрфи ошибется в оценках, это может стоить ей жизни, а может, и хуже. — Полчаса.

Она кивнула и ушла, закрыв за собой дверь. Мыш подошел к двери, понюхал, покружился на месте и лег на пол подремать. Я хмуро покосился на ковровое покрытие и расстегнул рюкзак. Мелом на таком ковре круг не начертишь. Пришлось пользоваться мелким белым песком. Горничные наверняка придут в ярость, убирая помещение, но что поделать, жизнь порой бывает жестока. Я достал из рюкзака стеклянную бутылочку со специально подготовленным песком и поставил ее на столик рядом с оставшимся пластилином и Бобом-Черепом.

В глазницах черепа немедленно засветились оранжевые огоньки.

— Теперь я могу говорить?

— Угу, — кивнул я. — Ты все слышал?

— Угу, — сказал Боб явно расстроенным тоном. — Так тебе ничего не светит.

Я свирепо покосился на него.

— А что я такого сказал? — обиженно запротестовал он. — Это не моя вина. Гарри. Возможно, она бы уже завалила тебя, если бы ты не воспринимал все так чудовищно серьезно.

— Тема. Смени-ка, — посоветовал я ровным голосом. — Мы вообще-то работаем.