Далия Трускиновская - Несусветный эскадрон

Абра была куда старше и Гунара, и меня, не говоря уж о Славке. Вся она пошла трещинами. А какой от нее исходил запах! Я знала, что абры мыть не принято – высохшие остатки теста на боках, если залить их теплой водичкой, раскисают и служат вместо закваски.

– Кроме того, я посидел сегодня в библиотеке, – сказал Гунар и достал из кармана свернутые в рулон листы компьютерной распечатки. – Пролистал газеты за пять лет – и, знаешь, почти все соответствует…

– И без тебя мы это знали… – вздохнула я, мотнув головой в сторону Ингуса.

– Я должен был проверить. Ну, не один к одному, но что-то вроде… – Гунар нашел в распечатке нужное место и ткнул пальцем. – Вот тут из-за Мача Россия с Пруссией общего языка не нашли, потому что он на десять рублей польстился. А на самом деле – склока между Россией и НАТО. Потому что нашим политикам хочется у Европы попрошайничать, вместо того, чтобы с Россией честно торговать. И так далее…

Гунар доложил о прочих несовпадениях и замолк.

– Так что же? – спросила я. – Ты считаешь, что кусок магического хлеба спасет экономико-политическую ситуацию, или ты так не считаешь?

Он пожал плечами, покрутил носом и на шаг отступил, причем рука с распечаткой, протянутая ко мне, удивительно удлинилась.

– Спасибо за корыто, – вмешался Славка. Он не знал, как называется эта длинная штука. Но понял, что между мной и Гунаром какой-то холодок пробежал.

– Странно это все… – буркнул Гунар. – Магия! Книжек вы все начитались! А если не сработает эта ваша магия? Все будет по-прежнему?

– Ты видишь другой способ помочь этому оболваненному народу? Если видишь – поделись с нами, дураками! Даже если сюда золото мешками везти и по улицам разбрасывать, проку не будет, разве что какая-нибудь ахинея с инфляцией! – набросилась я на своего фотокора, зная, что иногда наскоком от него больше добьешься, чем уговорами. – А другой способ прочистить людям мозги ты знаешь? Латыши не читают русских газет…

– Точно так же русские не читают латышских газет! – огрызнулся он.

Славка смотрел то на меня, то на него и хмурился.

– Между прочим, мы зря тратим время, господа, – высокомерно заметил он. – Если тем древним жрецам для работы так уж нужно было знать, когда равноденствие и когда солнцестояние, значит, именно в эти дни кромлех работал как-то по-особенному. Особенно в равноденствие. Я почитал литературу – так вот, он больше всего напоминает технику со встроенным календарем…

– А ты знаешь, когда равноденствие? – уже догадываясь, какой прозвучит ответ, спросила я.

– А чего тут знать? Сегодня. Думаешь, почему я примчался?!.

Все совпало!

– Недалеко от кромлеха есть заброшенный хутор, а там – печка. Гунар, ты умеешь разжигать большую печку?

– Разожгу, – уверенно сказал он. – Но – есть одно маленькое «но». Ты-то знаешь, сколько времени нужно тесту, чтобы взойти? А сейчас уже ночь на носу. Раньше ставили с вечера, чтобы печь рано утром.

– Вот и мы поставим с вечера…

Рецепт я уже знала, несложный рецепт, каким теперь многие пользуются. Взять литр воды, нагреть до 40 градусов и замешать туда ложкой муку, пока не получается густая кашица. Добавить закваску от предыдущего теста, которая осталась в абре, и ее нужно примерно треть полулитровой банки. Все хорошо перемешать и потеплее укрыть. Все прочие процедуры – утром следующего дня, когда тесто взойдет. Добавить муку, соль, сахар, тмин, вымесить и так далее… Печь можно даже в газовой плите.

Я прикинула – без дрожжей не обойтись. Старая закваска – это, конечно, поэтично, и все же без новой никакого магического хлеба я не испеку.

– Ребята, у нас будет проблема! – жизнерадостно сообщила я. – Сейчас я разведу в этой посудине жидкое тесто, и нам придется очень осторожно отвезти его к кромлеху.

– Отвезем, – пообещал Славка. – А в кастрюльке нельзя?

– В кастрюльке – нельзя.

Надо было видеть, как мы загружали в машину нашу абру…

Авы варили зелье на главном камне. Значило ли это, что именно он дал зелью магическую силу? И – какая магия в ультразвуке?

Я много над чем ломала голову, пока мы четверо – Славка за рулем, Гунар с аброй на коленях, Таро, упершийся лапами в приборную панель и я – неслись по ночному шоссе. Сперва взяли курс на Митаву, которую теперь называют Елгава, потом свернулит влево…

Через час мы были у заброшенного хутора.

Снег уже почти стаял, лишь кое-где лежали плоские сугробишки, особенно четко видные во мраке.

Нас встретил прибывший своим ходом Ингус и осветил дорогу во двор, а потом отправился со Славкой запасти дрова. Пса я с ними не пустила – потеряется в незнакомом месте, чего доброго, а я за него как бы в ответе.

Мы внесли абру в комнату, зажгли припасенные свечи, навели кое-какой порядок. И вытащили на середину старый хромой стол.

Гунар приподнял край одеяла, отогнул полиэтиленовую пленку (абру мы укутали основательно) и очень удивился.

– Всходит! – воскликнул он. – Значит, надо месить. И придется месить тебе. Пока не перестанет липнуть к рукам.

– Ничего себе! Я так не умею! – почему-то возмутилась я.

– Что, тесто месить не приходилось?

– Для хлеба – не приходилось. А этот – еще и магический…

Тут появилась дровяная экспедиция с первой добычей.

– Начинай… – подумав, сказал Ингус. – Ты, главное, начинай. А знаешь, когда месят тесто, происходят всякие чудеса…

– Чудо случится, если я сумею его вымесить.

– Давай я! – предложил Славка, скидывая курточку. – Я это – запросто!

– Отставить! – удержал его Гунар. – Месить хлеб – женское дело. Я бы сказал, это – женская магия. И ее надо соблюсти.

– Сперва я разожгу печь. Зажигалку не забыли?

– Забудешь такое… – Славка, сразу помрачнев, подал мне пистолетик.

Гунар сложил хворост, как полагается, прослоив его сухой берестой, и показал мне, куда подносить огонь.

– Еще дрова понадобятся, – сказал он, но его голос донесся ко мне откуда-то издалека…

Начиналось сотворение магии.

Оно, как и положено, начиналось с огня…

Всю свою душу, кажется, вложила я в дыхание – и вот побежал живой огонек по краю бересты, скручивая ее, выпуская длинные язычки!

Хорошая хозяйка вымыла бы руки, прежде чем хватиться за тесто. Мне было негде их мыть.

Я поставила абру на лавку, взяла муку и медленно высыпала полпакета в абру.

Медленно улеглась белая пыль – как песок в той яме, где мы с Качей пытались придушить друг дружку. Нужно ли, чтобы хлеб, на который я возлагала столько надежд, был замешен на замедленном времени?.. Очевидно, нужно…

Вздохнув, я погрузила руки в мучной холмик, вмешала муку в опару, вынула руки и спросила у Гунара – как он полагает, нужно еще муки добавить, или для хлеба положено месить именно такую размазню?