Сергей Волков - Пастыри. Черные бабочки

Трояндичи даже не попытались сопротивляться. Они слишком хорошо знали, на что способен их хозяин в этой личине. Побросав ненужную амуницию, пятеро бойцов опрометью кинулись в черный зев тоннеля. Агни, извиваясь и плавя камень, пополз следом.

Погоня оказалась короткой. Ребята остановились метрах в трехстах от станции. Остановились – и стали ждать. Бетонную трубу наполнял едкий запах горелой проводки, сухой жар сушил лица. Озаренный сполохами пламени, что пробегали по толстому телу лавового змея, тоннель казался дьявольской кузней, в которой вдруг взбесился раскаленный горн.

Слишком поздно Троянда понял свою ошибку. Слишком поздно он остановился, не узрев даже – почувствовав прямо перед собой неминучую смерть.

Небольшой бугорок вакуумной мины возвышался над ржавыми рельсами, точно шляпка неведомо как выросшего в одночасье зловещего гриба. Черные точки форсунок напоминали мухоморные крапины, но горе ждало всякого, кто решил бы, что поблескивающий грибок – всего лишь безобидная поганка.

Коллоидный газ, выброшенный форсунками, сиреневым облаком повис в туннеле. Агни сказочным Барлогом навис над миной и окрасился ослепительным всесжигающим пламенем в последней попытке успеть уничтожить стальной грибок.

– Кланя! – звонко крикнул Коловрат, сжимая в руке пульт дистанционного управления.

450 Трояндичи попадали, в соответствии с инструкцией широко раскрывая рты, и их вожак нажал заветную кнопку...

Взрыв был настолько сильным, что показался беззвучным. Он выел весь воздух на стометровом отрезке туннеля, и по подземелью пронесся сокрушительный ураган. Лопнули и просели бетонные кольца тюбингов, соря каменным крошевом. Кошмарными червями застыли вздыбленные, скрюченные рельсы.

Агни, разорванного взрывом на несколько частей, ринувшийся в образовавшуюся пустоту воздух попросту сплющил о стены, превратив в тусклую корку, по которой нет-нет да и проскакивали золотые искры.

И тогда великий и страшный Троянда второй раз в своей безмерно длинной жизни бросился бежать. Собрав остатки сил и плоти, он тонким огненным шнурком зазмеился по выжженному туннелю и вскоре исчез между раскрошенными шпалами, отыскав лазейку, ведущую на другой ярус катакомб.

Вскочив, оглушенные трояндичи бросились на станцию – прежде чем пускаться в погоню, у них оставалось еще одно дело.

Ния остановилась у разбитой кулаком Валуя колонны, подняла круглый зеленый тубус «Мухи».

– Вий, готов?

Мальчик сосредоточенно глядел на висевшую в конце платформы сферу. Руки его сами собой выплетали в тяжелом, чадном воздухе замысловатые узоры мимических заклинаний.

– Давай! – выдохнул он, сплетя пальцы.

«Муха» жахнула, и сфера разлетелась тысячами зеркальных брызг. Черные бабочки в панике рванулись во все стороны, но чары, наложенные на них Вием, уже подхватывали бархатно-крылых летуний – и возвращали каждую тому человеку, которому она принадлежала...

Некоторое время трояндичи завороженно наблюдали, как бабочки поднимались к закопченному потолку, на глазах бледнея, истончаясь – и исчезали, исчезали, исчезали...

– Братья! – Субудай поковырял мизинцем в ухе, тряхнул головой: – Зараза, звенит все... Братья! Надо доделать. Огненная сопля, что от Троянды осталась, к лазилу пошла. Ну, как не успеем?

– Успеем, – уверенно успокоил его Коловрат, – должны успеть.

И подобные осенним листьям, подхваченным вихрем, ребята ринулись прочь, оставляя за спиной лишь остывающий мертвый камень...

Факелы чадили, догорая. Станция «Имени 25-летия Октября» быстро погружалась во мрак и привычную для этой заброшенной части московского метро тишину.

Из подплатформенной ниши, созданной специально для укрытия тех незадачливых пассажиров, которых угораздило сверзиться на рельсы, выбрались покрытые копотью, запыленные Митя и граф Торлецкий. Они, вопреки приказу Коловрата, не только не ушли из туннеля, но и сумели незамеченными прокрасться на станцию. На их глазах трояндичи бились с Валуем и Стренью, и только появление Агни заставило сыскарей укрыться в тесной и грязной нише.

– Скорее, Федор Анатольевич! – едва не подпрыгивая на месте от возбуждения, мальчик дергал бессмертного графа за порванный рукав плаща. – А то они без нас...

– Они, Дмитрий Карлович, без нас и так отлично справляются, – Торлецкий задумчиво оглядел разрушенную станцию. – Н-да. Вот уж я не чаял побывать здесь вновь. Эту станцию должны были открыть в 1942 году, да война помешала. Представьте только – вот тут располагался Главный штаб особых операций Верховного Главнокомандования! Сколь прихотливы зигзаги судьбы, вы не находите?

– Ну Федор Анатольевич! Какие зигзаги, время же дорого!

– М-м-м... – протянул граф, заложа руки за спину и покачиваясь на каблуках. – Н-да... Впрочем, ладно. Оставим предания давно минувших дней этой самой старине глубокой. Предлагаю следующий план: мы выбираемся на поверхность, связываемся с мадемуазелью Яной и Ильей Александровичем, ангажируем господина Громыко вкупе с каким-нибудь средством передвижения. Это получится быстрее, нежели ехать за моей вездеходной колесницей. Как вы считаете, Дмитрий Карлович?

– Хорошо считаю. Согласен! – донесся из туннеля голос молодого спутника Торлецкого. Митя уже бежал, подсвечивая себе фонарем. Он знал, что граф быстро нагонит его, а темнота не является помехой для удивительных зеленых глаз Федора Анатольевича.

Серый фольксвагеновский микроавтобус «Транспортер», ведомый уверенной рукой Громыко, плутал по запруженной машинами Москве. Садовое кольцо безнадежно стояло, крупные радиальные улицы тоже оказались забиты нервным гудящим автомобильным стадом. Начальник «Светлояра» крутил баранку и сквозь сигаретный дым материл весь белый свет, включая водителей, пешеходов, мэрию и правительство.

Громоздкий микроавтобус оказался единственной свободной машиной в гараже «Светлояра» – почти все подчиненные Громыко по указанию Патриархии выехали в Шереметьево-2 для обеспечения порядка во время торжественной встречи мощей святого Пантелеймона-целителя.

– Только трое нас в офисе и осталось – я, дежурный да охранник на входе! Мне эти официальные мероприятия вот где уже! У меня три кражи висят, а людей нет, – жаловался майор, с ходу вклинившись в большую пробку на Новинском бульваре. Пробка, впрочем, была движущейся, что несколько утешило Громыко. Но настроение ему, чувствовалось, испортили крепко.

– И ладно в все остальное по уму было! – распылялся майор. – А то херня прямо сегодня с утра началась. Включаю телевизор и слышу в новостях: ассоциация кофепродавцов России предлагает оплачивать детям школьные завтраки, но при условии, что дети будут каждое утро выпивать чашечку кофе! Ну, не суки? И, главное, говорят: мол, пьют же дети газировку, а она тоже не безвредная. Это ж до какого уровня цинизма нужно дойти, чтобы без зазрения совести попытаться посадить на легкий наркотик целое поколение! Детей! За жратву! Потребителей они себе растят, уроды. Не, ну что за время, а? Прямо не эпоха, а бесконечный праздник вселенской мрази...