Андрей Земляной - Успеть до радуги

"Танцующий" был мертв. Один из шести. Почему-то сейчас я точно знал сколько их осталось. Знал даже, как звали убитого. Алиасор ден Лиордан. И знал, что время мое, похоже, пришло. С пятью оставшимися в живых мне не справиться никогда. У меня оставалось несколько секунд. Но почему-то вместо мантры Исхода я начал читать Дхати. Вслух, как бы напевая. Просто заунывный темп Исхода мне никогда не нравился. А легкие ритмичные слова Дхати очень даже наоборот. И мне показалось очень хорошей идеей в последнюю минуту жизни переступить запрет Учителя на чтение вслух мантры смерти, тем более многократно. В свете огненных трасс я ясно видел поле боя и самих "танцующих". Но гораздо более ярко светились их руки. Они несли их перед собой, словно чаши, и в каждой мягко мерцал светящийся шарик.

Полукольцо "танцующих" уже сходилось, когда мир вокруг меня перевернулся. То, что казалось твердым и незыблемым, вдруг оказалось бутафорским и непрочным. Как во сне, который вот-вот рассеется. Люди вокруг меня замерцали мягким красноватым светом. Вдруг появилось ощущение взгляда отовсюду. Словно я смотрел одновременно со всех точек, видя не только объем предметов, но ощущая их цвет, запах и даже вес. И только пять нестерпимо ярких оранжево-желтых клякс ярко сияли на фоне черного, гулко пахнущего гарью, пуха земли. Язычки яркого пламени, исходившего из рук "танцующих", сходились на мне, образуя пятиконечную звезду, в углы которого падали пять ярко синих иероглифов мантры Дхати. Один пентакль, оранжево нарисованный "танцующими", словно накладывался на синий пятиугольник, нарисованный мантрой, и они медленно смещались феерической каруселью. Но мои иероглифы двигались чуть быстрее. В миг, когда они совместились, все внезапно взорвалось ослепительной зеленой вспышкой и погасло. Полуослепший и полуоглохший, я помотал головой, словно вытряхивая из ушей грохот, и оглянулся вокруг.

Пять "танцующих" обугленными головешками лежали вокруг меня. Но пахло не паленым мясом, а почему-то свежей травой. И вот вернулись звуки. Как-то резко вдруг свистнула пуля над головой, где-то сбоку суетливо застучал наш пулемет и огрызнулись сухим лаем автоматы арлингов. Чьи-то руки втащили меня в окоп. При этом то, что было на мне одето, то ли распалось, то ли осыпалось… В общем, я стоял нагишом как идиот, а вокруг меня стояли люди, и им почему-то не было смешно.

– Кто ни будь принесет мне одежду? - сказал я хрипло и, проводив взглядом метнувшегося куда-то в сторону Лиро Ди, осел на землю.

Метаясь между нашими флангами, арлинги дрались как бешеные, то поднимаясь в атаку, то залегая и огрызаясь ураганным огнем. Но это была уже агония. По моему сигналу на их позицию отстрелили радиобуй. Ракетчикам потребовалось совсем немного времени, чтобы триангулировать сигнал. И на наспех устроенных позициях заплясали фонтаны осколочно-термитных ракет.

К утру все было кончено. Я шел по дымящемуся и остро пахнущему взрывчаткой и порохом полю к ожидавшему меня винтокрылому "Камаргу" и размышлял о цене, уплаченной за маленький клочок голой степи. А в моем кармане позвякивали шесть маленьких овальных жетонов, вырезанных из цельного куска ало-красного прозрачного камня, похожего на рубин. Знаки "танцующего". Овальной формы, примерно в два пальца шириной, со стилизованным язычком пламени.

– Командир, Командир! - за мной бежал Ша Карох, командир одного из взводов. - Мы взяли пленного!

– Какого черта? - нахмурился я. - Ну и отправьте его, как положено.

– Это командир "Сит Тамиратх"

– Ну и чего?

– Он ну… это, - Карох замялся.

– Чего "это"?

– Баба! Вот чего, - выпалил он.

И у меня, и у арлингов служило много женщин. Кое-где их число достигало сорока процентов личного состава, Но женщина-командир карателей… Нет, на это стоило посмотреть.

– Ну, давай взглянем на этого командира. Где?

– Там, - он махнул рукой в сторону.

Пленных было немного. От ушедших в прорыв восьмисот солдат нашими стараниями осталось человек тридцать. Практически все были тяжело ранены. Только двое были относительно в порядке - солдат, контуженный взрывом, и командир, которого вытащили из подбитой мною бронемашины слегка обгоревшим и полузадохнувшимся.

Холодный уверенный взгляд из-под мягких пушистых бровей молодой, лет тридцати, красивой и высокой женщины со скуластым обветренным лицом. Даже бесформенный комбинезон не портил ее стройной и плотной фигуры. Я сплюнул. Ну какого хрена, спрашивается? Я знал, что ее ждет. Ничего особенного. Просто рудники. Если повезет, она протянет год. Это если будет регулярно ложиться под каждого солдата из охраны, меняя свое тело на противорадиационные таблетки. Но она была враг. И только поэтому лишалась права на жизнь.

– Увести… - скомандовал я.

Но она неожиданно вырвалась из рук солдат и, метнувшись ко мне, крикнула:

– Элар Кимон мое имя! Ты слышал? Элар Кимон! Я приду за твоей жизнью!

– За жизнью, говоришь?

Глухая волна холодного ледяного бешенства взмыла во мне, сметая все барьеры. Я до боли в костяшках пальцев стиснул кулаки и почувствовал, как от меня в сторону метнулись какие-то незримые нити, захлестнув ее шею, бывшую от меня в нескольких метрах. Потом я, даже не понимая, как и что делаю, оторвал ее от земли и начал давить, как давят лютого врага. Медленно и неотвратимо.

Ноги Элар Кимон бились в тридцати сантиметрах над землей. Я чувствовал, как она пытается сбросить мои путы усилием воли, и легко блокировал все ее попытки освободиться, постепенно увеличивая давление и поднимая ее в воздух все выше и выше.

Меня остановила тишина. Гробовая тишина и ужас повисли надо мной грязным облаком. Я разжал кулаки. Она рухнула на камни, жадно хватая воздух. Я посмотрел на своих солдат и пленных арлингов. Все они, кто со страхом, кто с мрачным интересом смотрели на меня, ожидая новых бесчинств. Нужно было как-то разрядить обстановку.

Я сплюнул ей под ноги.

– Лучше приходи за моим членом. Подарить не проси, но наиграешься всласть!

Громовой хохот солдат заглушил ее гневные крики.

А я стоял и думал о маленьком кусочке не выгоревшей на солнце ткани на ее комбинезоне. Овальной формы, примерно в два пальца шириной…

В тот раз мы докатили арлингов почти до прибрежных болот. Мои солдаты голодными волками рыскали в тылу арлингов, разрывая коммуникации, уничтожая живую силу и технику из засад и наводя огонь штурмовой авиации и ракет по крупным скоплениям войск и центрам связи. Кровавые рейды в тыл противника, похожие, скорее, на карательные операции, следовали один за одним. А после того как мы освободили один из захваченных ранее арлингами рудничных поселков, и увидели, что они там натворили, офицеров ниже, чем командир батальона, вообще перестали брать в плен. На территории противника могло находиться до пятисот моих солдат одновременно. Горы вражеской документации с грифом "Ураган" и "Смерч" доставлялись моими курьерами в штаб армии и фронта. Наши соседи торопливо выравнивали линию фронта, сотни тысяч пленных заполнили тыловые дороги, а у меня назревали новые проблемы.