Александр Сухов - Танец на лезвии ножа

– Э… Коршун, есть у меня к вам, богам, одно дельце. – Похоже, он окончательно уверовал в мое небесное происхождение. – Пусть до поры до времени оно останется моей тайной. Насчет здоровья старика Матео не переживай – пусть не триста, а лет двести точно инфаркт ему не грозит.

Кузнец подошел к камину, вытащил из черного зева толстенную кочергу и без особых усилий прямо на моих глазах завязал узлом.

– Ну что, берешь меня с собой?.. Или как? – произнес он, отбрасывая испорченную вещь обратно к очагу.

В его голосе послышались просительные нотки. Былой самоуверенности как не бывало, и я понял, что никуда не денусь от этого гнома. Еще мне стало ясно, что впервые в жизни Коршуну повезло найти настоящего друга, не считая, конечно, одного черного как смоль пса с внешностью здоровенного волка, что в данный момент преспокойно дрых в углу гостиной.

Последующие четыре часа мы с гномом занимались тем, что прятали самое ценное в тайник, оборудованный в подвале его дома. В основном это были книги. На втором этаже располагался кабинет хозяина с шикарной библиотекой. Все перетащить в подвал было невозможно, поэтому Матео отбирал самое ценное, а я исполнял роль грузчика.

Злыдень, воспользовавшись общей суматохой, курсировал за мной взад-вперед и только мешался. Из-за него я пару раз чуть не покатился кубарем с крутой подвальной лестницы. Пришлось прикрикнуть на разрезвившегося пса, но это не возымело особого действия. Наконец он что-то учуял в подвале – крысу или еще какое животное, – увлекся охотой и наконец-то перестал путаться под ногами.

К часу дня хозяин взглянул с сожалением на оставшиеся книги, для которых не хватило места в тайнике, и вздохнул:

– Все, Коршун, заканчиваем! Через пару дней здесь будут лишь голые стены – местный люмпен быстро приберет все к рукам. Может быть, и стен не останется, поскольку любое разграбление всегда заканчивается веселой пирушкой, а по пьяни людей почему-то тянет крушить и поджигать все вокруг, особенно то, что им не принадлежит, а утащить домой не по силам.

– Скажите, мастер, чем обычно занимается местный работный люд? Как в окружении процветающих фермерских хозяйств и солидных крестьянских общин смог уцелеть ваш «Светлый путь»? Если не ошибаюсь, колхозы создавались в добровольно-принудительном порядке еще до Великой Войны, а после разгрома партократов их быстро упразднили.

– Как видишь, не все. Этот оставили. Думаю, в качестве музейного экспоната. Местные только и делают, что пьянствуют от мала до велика да шатаются по окрестностям – высматривают, где что плохо лежит. В сезон грибы собирают и отвозят на рынок или сдают оптовикам. Еще у каждого имеется свой огородик, правда, копаться в земле никто здесь не любит, поэтому урожаи собирают мизерные и все сразу же пропивают. Зато упаси господи кого-либо передвинуть забор в сторону соседа хотя бы на сантиметр. Видел бы ты, какие страсти здесь разгораются. Сколько на моей памяти было разбитых носов, выбитых зубов, горьких слез, а все из-за этих несчастных квадратных метров. Кругом необозримые просторы: паши, сей, собирай урожай. Нет же, колхозное – не мое, а за свое глотку перегрызу любому.

– Ну а вы-то чем перебиваетесь среди этой нищеты? Дом у вас прекрасный, электростанция имеется, вода горячая и холодная, даже сортир теплый, вполне современный.

– Мои кованые ограды, решетки на окна, статуи всяких зверюшек и прочие поделки пользуются большим спросом даже в столице. Живу я здесь без малого век и до встречи с тобой никуда уезжать не собирался, хотя меня уже тошнит от этих вечно пьяных рож. Возвращаться сюда я не хочу. Когда устроюсь на новом месте, загляну в эти края и заберу все из тайника. – Гном в очередной раз с тоской окинул взором опустевшие почти наполовину книжные шкафы и полки. – Жалко, все не уместилось. Книги – самое ценное из того, что у меня есть. Пропадут, без пользы пропадут.

После этих слов мастер Матео подошел к искусно замаскированному сейфу, отпер ключом массивную дверцу и небрежно смахнул его содержимое в старинный, изрядно потертый кожаный заплечный мешок. Подробно рассмотреть содержимое тайничка мне не удалось. Я заметил лишь толстые пачки купюр, упакованные в прозрачный пластик и перевязанные цветными ленточками документы, еще с десяток больших и маленьких мешочков. Сверху кузнец бережно положил на это добро несколько книг в старинных кожаных переплетах.

Потом он направился к одной из стен и снял с нее начищенную до зеркального блеска обоюдоострую гномью секиру и сверкающую кольчугу. На мой невысказанный вопрос, для чего он берет эти железяки, Матео достал из кармана носовой платок и подбросил в воздух. Пока тот порхал, сверкнула серебристая молния, и на пол плавно приземлилась уже парочка одинаковых клетчатых лоскутков материи.

– В этой броне и с этим топориком в давние времена я пустил кровь не одному пещерному упырю. Кольчужка будет понадежнее ваших новомодных бронежилетов.

– Уважаемый мастер, а что это за зверь такой – упырь пещерный? – Я воспользовался подвернувшимся случаем, чтобы задать вопрос, мучивший меня со вчерашнего вечера.

– Это такая тварь размером чуть поменьше меня, с крыльями как у летучей мыши, мордой орка и ушами эльфа. Сейчас их уже, наверное, не осталось. Против зубастых стальных машин, которыми вы перемалываете наши горы, они оказались бессильны, – ответил Матео и с тоской в голосе добавил: – Впрочем, как и мы – гномы.

Кольчугу Матео запихнул в рюкзак и крепко завязал его. Для секиры у кузнеца нашелся специальный футляр с широкими ремнями, чтобы было удобно носить оружие за спиной и быстро доставать в нужный момент.

Прихватив вещи, мы спустились в гостиную подкрепиться перед дальней дорогой.

После нехитрого обеда, состоявшего из копченой оленины и тушеных овощей, гном позволил себе присосаться к кувшинчику эля. Я отказался от хмельного напитка и пил обыкновенную воду, сославшись на то, что мне еще вести машину.

Злыдень, обглодав в мгновение ока телячью ножку, лениво баловался косточкой. Внезапно он прервал свое увлекательное занятие, вскочил на все четыре лапы и грозно зарычал. Шерсть его встала дыбом, мышцы напряглись, толстый хвост уставился в пол, глаза злобно сузились. Теперь это был настоящий готовый к бою матерый волчара.

Тут же в голове застучал тревожный алярм. Я быстро вскочил с места и бросился в спальню за своим рюкзаком, стараясь оценить на ходу степень приближающейся опасности. Через десяток секунд я уже летел обратно, расстегивая на ходу клапан отделения, где хранился «Скорпион». Хорошо, что я догадался его подзарядить. Теперь он, скорее всего, вновь понадобится.