Александр Сухов - Танец на лезвии ножа

– Что же помешало Вашему Величеству перейти к открытым военным действиям? – Я все-таки не удержался и напомнил Матео о своем существовании.

– Женщина, Коршун, моя прекрасная Ингрида и ее отец – вождь умеренных старый Пластун. Они смогли доказать, что война означает полное уничтожение моего народа. Умница Пластун, опираясь на ваши человеческие законы, в кратчайшие сроки разработал план, который позволил гномам за столь короткий срок без кровопролития стать намного богаче и могущественнее, чем мы были двести лет назад. Нам многому пришлось научиться у людей, и мы вам благодарны за те знания, которыми вы с нами щедро делитесь. Сегодня мы как никогда понимаем, что сила в единстве рас и народностей, и потихоньку толкаем человечество к объединению. Это сейчас, а в те времена клика Мергеля и его банды творила всяческие козни против меня и моей семьи. В чем только не обвиняли молодого короля: и в предательстве интересов горного народа, и в тайном сговоре с людьми и эльфами с целью порабощения и уничтожения гномов. Однажды, когда я отлучился из этого замка на непродолжительное время, враги отравили мою Ингриду и нашего неродившегося ребенка. Пластун тоже пострадал, но все-таки сумел выкарабкаться. Исполнителей этого преступления удалось быстро установить и казнить, но вину тех, кто отдавал приказы, доказать не удалось. Хотя я и знаю точно, что по распоряжению Мергеля потерял жену и будущего ребенка, но знание без доказательств – всего лишь свист ветра между скал. Пластун уговорил меня сбежать и на время поселиться среди людей в какой-нибудь глухомани. Не подумай, мальчик, что я до такой степени испугался за свою жизнь, нет, как раз тогда я был на грани самоубийства, но я король и благо подданных выше моего личного счастья. Я скрылся по одной простой причине – чтобы дать Пластуну возможность выполнить задуманное. По законам горного народа король остается королем до тех пор, пока его смерть не доказана. Целый век по моим следам недоброжелатели направляли наемных убийц, по два-три покушения в год. Можешь себе представить, Коршун, что мне довелось пережить? – Гном посмотрел на меня с грустью и сам ответил на свой вопрос: – Можешь. В тот вечер, когда ты раскрыл мне свою душу, я впервые за годы отшельничества понял, что наступила пора возвращаться к родичам, хотя бы для того, чтобы помочь тебе, мой друг. К тому же тебе удалось вселить в меня надежду…

– Но, мастер… простите, Ваше Величество, что помешало вам вернуться раньше, когда весь народ убедился в вашей правоте?

– Не нужно этих глупых церемоний, Коршун, можешь обращаться ко мне как раньше. Что ответить на твой вопрос, даже не знаю. Привык, наверное, к размеренной жизни сельского кузнеца, да и обида на собратьев, признаться, до конца не прошла еще до сих пор. – Матео похлопал меня по колену и улыбнулся: – Вы же, люди, анекдоты про нас травите, дескать, грубые мы, злопамятные, жадные непомерно. Что глазенки потупил? Да, я злопамятен – признаю, насчет остального не мне судить. Теперь, благодаря встрече с тобой, у меня появился шанс… Ладно, об этом не буду пока распространяться, но если окажется, что ты бог-координатор, выполнишь одну-единственную мою просьбу. Видишь, я помогаю тебе совсем небескорыстно.

Что за шанс появился у моего друга, я спрашивать не стал – все равно не скажет, но, если он окажется прав, постараюсь сделать так, чтобы Матео не разочаровался во мне и не стал убежденным атеистом. Нам, богам, обязательно нужно, чтобы в нас верили, почитали и дымили в нашу честь всякими фимиамами. Я поймал себя на мысли, что морально уже готов стать богом, и ухмыльнулся.

– Уважаемый мастер, не могли бы вы подробнее изложить, на чем основана ваша уверенность в моем божественном происхождении? Видите ли, я совершенно не чувствую себя сверхсуществом.

– Коршун, давай опираться на факты. Во-первых, твои сны: сначала Эринния, затем Шестипалый. Во-вторых, твои способности. Думаешь, все это случайность? Теперь шкатулка – все эти… гм… приключения начались после того, как она попала к тебе в руки. Думаю, внутри находится некий ключ, он должен освободить твое сознание, когда мы ее откроем, и ты станешь тем, кем был тысячелетие назад. Я даже завидую тебе немного, Аэринчик. – Матео издевательски подмигнул.

Даже пес поднял голову и, глядя мне в лицо, гавкнул в подтверждение слов хозяина замка. Он будто понял суть нашей беседы, холодным носом уткнулся в мою ладонь и лизнул ее шершавым языком.

– Тьфу ты, заладил: бог, координатор – не хочу! Вообще-то, наверное, богом быть и не плохо, но как представлю, что нужно возвращаться к родному очагу, так мурашки по коже начинают бегать. Маменька у нас больно крута – любит ножкой топнуть и на деток прикрикнуть. Если такова Эринния, то каков наш папенька? Даже представить жутко!

– Что ты понимаешь в семейных делах? Может быть, твой отец, как многие подкаблучники, хлещет втихаря горькую и по пьяни грезит о том, как бы повернулась его судьба, если бы он женился не на твоей матушке, а на другой богине, – со смехом принялся успокаивать меня Матео. – А братья и сестры давно разбежались по закоулкам Вселенной. Ты мальчик взрослый, постарше меня будешь, поэтому, вернув себе могущество, можешь поживать вполне самостоятельной жизнью. Женишься, заведешь детишек и будешь присылать их к старому дядюшке Матео на летние каникулы. Вот радости будет старику!

– Поскольку думать об этом еще рановато, не могли бы вы посвятить меня в ваши ближайшие планы? Надеюсь, мы сюда притащились вовсе не для того, чтобы выслушивать помпезные выступления ваших бывших недоброжелателей?

– Ты прав, Коршун, завтра сюда прибудет мой тесть Пластун и выступит на утреннем совете, там все узнаешь. Пока не забивай себе голову всякой ерундой. Здесь никто из врагов не сможет тебя достать, поэтому расслабься и отдохни. Одним словом, набирайся сил, пока есть возможность. Сейчас тебя проводят в отведенные лично тебе покои.

Матео поднялся со своего места, ласково потрепал загривок Злыдня и, пожелав спокойной ночи, направился к выходу.

– Может быть, вам стоит взять этого парня с собой? – Я посмотрел на пса. – С ним вы будете в полной безопасности.

– Спасибо за заботу, юноша, но в собственном замке мне нечего опасаться.

– А Мергель? Вы не ждете от него каких-либо сюрпризов? Мне кажется, он очень обиделся на вас там на перроне.

Король, не промолвив больше ни слова в ответ, удалился.

Тут же на пороге выросла закованная с ног до головы в железо низкорослая фигура и низким хриплым голосом предложила проследовать за ней.

До сих пор в замке мне ни разу не попалось на глаза ни одной гномихи. Не дворец, а какой-то мужской монастырь. Откровенно говоря, назвать местную братию монахами не поворачивался язык. Как я смог сам убедиться во время застолья, по способности поглощать спиртные напитки любой гном мог бы дать фору самому завзятому посетителю питейных заведений из человеческой породы. Еще я заметил, что эти ребята все без исключения виртуозно владеют ненормативной лексикой. Таких великолепных эпитетов и словосочетаний мне не доводилось слышать даже в портовых кабаках. Присутствие короля нисколько не стесняло подданных, да и сам Матео, случалось, пулял за столом в чей-нибудь адрес такое, от чего мои бедные уши скручивались в трубочку, а щеки покрывались пунцовыми пятнами от смущения, хотя к разряду красных девиц я не относил себя никогда.